Марина Серова - Два вида страсти

Последняя реплика Андрея всерьез меня зацепила. Что, если Дубровская в самом деле решила дать деру из города? Может, для нее всерьез запахло жареным, а я до сих пор так и не разобралась, в чем же здесь дело. И тут Андрей выдал такое, что я буквально подпрыгнула.

— Кстати, к Маркову память постепенно возвращается. Говорит, вспомнил, что в тот вечер был именно у Дубровской. При этом постоянно упоминает какую-то машину марки «Жигули», которую он якобы узнал.

Бежевая «семерка»! Если не этот автомобиль имел в виду Марков, то уж не знаю, о каком еще авто идет речь…

— Пожалуй, я догадываюсь, о какой именно машине вспомнил Марков, — я кратко, как только могла, пересказала Андрею историю взаимоотношений Маркова и Дубровской.

— Вот оно что! — Андрей, судя по голосу, был взволнован. Похоже, дамочка и впрямь собралась улизнуть. Только в том-то и загвоздка, что на данный момент нам совершенно нечего ей предъявить.

— А нападение на Маркова? — подсказала я.

— Так она опять же может сослаться на необходимую самооборону, — возразил Андрей. — Если же Марков начнет все отрицать, это будет всего лишь его слово против слова Дубровской. Пока перевес на стороне дамы — все произошло в ее доме. Ворвался, угрожал, попытался убить… Ну, ты понимаешь.

— Да, Андрей, — вздохнула я. — Тогда мне остается одно — продолжать ее выслеживать. А главное — уточни, пожалуйста, информацию о ее перелетах.

— Да-да, Танюш, — спохватился Андрей. — Сейчас же этим займусь. Жди.

Через двадцать минут Мельников мне перезвонил.

— Дубровская действительно была в Москве, — начал он без предисловий, — но вернулась в Тарасов не вечером в воскресенье, а самым ранним субботним рейсом, то есть в пять утра.

— Поняла, спасибо, — коротко отозвалась я.

Значит, в пять утра в субботу, то есть в день злополучной свадьбы, Ирина Дубровская прибыла в Тарасов, и у нее было достаточно времени, чтобы воплотить свой гнусный план в реальность. Что она с успехом и сделала. Паренек в серой ветровке не ошибся, алиби Дубровской, которое с самого начала сбило меня с толку и направило по ложному следу, оказалось фальшивкой.

— Андрей, я устанавливаю наблюдение за Дубровской, — твердо заявила я. — Не знаю, удастся ли мне уличить ее в смерти Ольги, но я должна попытаться. На всякий случай будь на связи.

— Хорошо, — без особого энтузиазма отозвался Мельников. — Но не забывай, что дело закрыто, так что…

— Но в особых случаях дело можно возобновить, — возразила я.

— Да, можно, — не стал отрицать Андрей. — Только, Танюш, будь осторожна и не лезь на рожон, как ты это любишь. И, кстати, если что-то прояснится с Марковым, сразу сообщу. Так что ты тоже будь на связи.

— Договорились, — улыбнулась я.

Беседа с Мельниковым подкинула мне серьезную пищу для размышлений. По всей видимости, Денис Марков представляет для Дубровской серьезную угрозу. Будучи женщиной практичной, Ирина наверняка наняла кого-нибудь из среднего или младшего персонала больницы, чтобы ей сообщались сведения о состоянии Маркова. Поняв, что Марков не собирается умирать, а напротив, идет на поправку, Дубровская забеспокоилась. Когда же ей сообщили, что он пришел в себя настолько, что начал сотрудничать со следствием, она запаниковала и приняла, по ее мнению, единственно верное решение, — бежать.

Теперь настал мой черед разрабатывать план с элементами блефа. Я приняла решение ехать к дому Дубровской, втайне надеясь, что все же застану ее именно там.

По пути к коттеджу Ирины Дубровской я мысленно выстраивала предстоящий диалог. Наиболее удачным решением мне представлялось пойти ва-банк и заявить Дубровской, что Марков пришел в себя и начал давать показания. По моим расчетам, снедаемая страхом и неизвестностью женщина должна была поверить, что Денис Марков выдал ее как убийцу Ольги. Я была далека от мысли, что Дубровская прямо-таки сознается в предумышленном убийстве, нет. Но она, по крайней мере, расскажет о том, что произошло в тот роковой день на заброшенной ферме в Верхней Осиновке. Пусть хотя бы подтвердит мое предположение о несчастном случае, ведь это не снимает, по крайней мере, моральной ответственности Дубровской за гибель Ольги. Мне останется представить Владу аудиозапись исповеди его ревнивой любовницы, и на этом моя миссия будет окончена. А заодно будет покончено и с делом Ольги Антиповой, которое меня порядком вымотало.

Был и другой вариант — Дубровская попросту рассмеется мне в лицо, заявив, что она и не думала ни от кого прятаться, а «семерка», о которой распространяется Марков, не имеет к ней никакого отношения. И если в этом содержится доля правды, я ничего не смогу доказать. Эта мысль меня весьма удручала, и я решила пока задвинуть ее куда подальше.

И все же я чувствовала, что бежевая машина является серьезным козырем во всей этой игре, но в чем сила этого козыря, я пока не знала.

Очутившись возле закрытого поселка, где находился коттедж Ирины Дубровской, я пристроила автомобиль на безопасном расстоянии, после чего пробралась к особняку тем же путем, что и в прошлый раз. С первого же взгляда мне стало ясно, что за последние два дня в коттедже никто не объявлялся. Во всем доме было темно и тихо. Ни в одном из окон не пробивалась даже слабенькая полоска света сквозь плотно задернутые шторы. Я осторожно обследовала входную дверь. Она, естественно, была заперта, причем явно снаружи.

Я вернулась в машину и решила выжидать. Может, хозяйка коттеджа появится позже? Между делом я набрала номер Дубровской. Как я и предполагала, абонент оказался временно недоступен. Таким же недоступным оказался и номер сына Дубровской, Георгия. Вслед за этим я позвонила в офис центрального магазина «Мисс Шелли».

— Ирина Эдуардовна сейчас на больничном, — вежливо сообщил мне приятный женский голос.

Подозрительно, что недоступны оба номера — и Дубровской, и ее сына. Естественно, напрашивался вывод, что мать и сын в сговоре. Георгий наверняка прячет мать в своей квартире. Я влезла в базу и выяснила, что Георгий Дубровский проживает в новой высотке на Никитинской, как раз на пересечении с Волжским проспектом. Впрочем, чего уж тут удивляться, сынок богатой мамы прикупил квартиру в центральном районе в новостройке.

Не теряя времени, я отправилась на Никитинскую. Мне было важно застать Дубровскую врасплох. По моим расчетам, уже одно то, что мне стало известно ее местонахождение, должно было сбить с нее спесь и дать ей понять, что с ней не шутят. Я была уверена, что мне удастся припереть ее к стенке и заставить разговориться.

Полная победоносных планов, я подрулила к так называемой «свечке» на Никитинской и направилась в подъезд. Проскользнув внутрь вместе с какой-то развеселой парочкой, не обратившей на меня никакого внимания, я опрометью бросилась вверх по лестнице. Благо квартира Георгия располагалась всего лишь на восьмом этаже. Уже почти добравшись до цели, я услышала, как этажом выше распахнулась дверь и, судя по веселому многоголосью, на площадку возле лифта вышла компания припозднившихся гостей.