Марина Серова - Месть русалки

— Мне нужно знать все детали, — заявила я. — Это необходимо для того, чтобы дело обернуть в вашу пользу. Нам же надо доказать виновность Чекулаевой, верно? А для этого нужны показания пострадавшего, то есть Саши.

— Ну, если это необходимо… — с сомнением проговорила Екатерина. — Саша у себя в комнате, пойдемте за мной…

Женщина провела меня по столь же ослепительному коридору и открыла белоснежную дверь в комнату своего сына.

Я вздохнула с облегчением — хотя бы это помещение выглядело жилым, не то что кухня и прихожая.

Комната чистая, но не такая стерильная, как остальные: нормальная кровать, письменный стол с компьютером прямо напротив кровати. По компьютеру шли какие-то мультфильмы, а мальчик на кровати полулежал и с интересом смотрел в экран. Его левая нога была перебинтована, но по виду парнишки невозможно было сказать, что он так страдает, как следовало из слов его матери.

Наоборот, Саша казался вполне довольным жизнью — он даже не услышал нашего появления, настолько был поглощен событиями, разворачивающимися на экране. Только когда Екатерина громко позвала сына, тот повернулся с выражением крайнего недовольства на лице.

— Мам, ну чего? — рассерженно спросил он. — Тут самая интересная серия идет, можно я досмотрю?

— Саша, я сейчас поставлю твой мультсериал на паузу, — строго сказала Екатерина. — С тобой поговорить хотят. Потом досмотришь.

— Я хочу сейчас смотреть! — заныл Саша. — Поговори сама! Я ее не знаю!

Последняя фраза явно относилась ко мне.

М-да, малоприятный ребенок, что тут скажешь… Ни намека на вежливость, ни почтения к взрослым. Екатерине явно надо побольше внимания уделять воспитанию своего сына…

— Саша, здравствуй, — сказала я вежливо, но твердо. — Я хочу поговорить с тобой по поводу происшествия в бассейне. Расскажешь мне, что случилось? Как ты сломал ногу?

— Я маме рассказывал, — буркнул мальчик. — Я хочу досмотреть фильм!

— Екатерина, оставьте нас, пожалуйста, — тихо обратилась я к матери юного эгоиста. — При вас ребенок стесняется, я умею находить общий язык с детьми.

Екатерина посмотрела на меня с явным недоверием, очевидно, собираясь отказать мне в моей просьбе. Однако я опередила ее:

— Вы же хотите получить компенсацию за ущерб и добиться справедливого наказания для Чекулаевой? Правильно я думаю?

— Хорошо, — наконец кивнула женщина, а потом обратилась к сыну: — Саша, я выйду, поговори, пожалуйста, с Евгенией Максимовной!

И, не дожидаясь очередного возмущенного протеста ребенка, она вышла из комнаты.

Я, напротив, подошла вплотную к кровати с недовольным Сашей и бесцеремонно уселась на стул.

— Итак, Александр, — начала я сурово. — Мне все известно, так что отпираться бесполезно. Ты ведь не хочешь, чтобы твоя мама узнала правду, так я понимаю? Представляю, как она будет рассержена!

Я импровизировала на ходу, делая ставку на свое знание психологии капризных, избалованных детей.

Я понятия не имела, как произошел несчастный случай с Сашей, однако прекрасно понимала, что мальчишка врал матери.

Надежда ведь говорила, что она дождалась ухода всех детей и только потом отправилась на перекур. А я скорее верила ей, нежели этому чересчур наглому ребенку, и делала ставку на внезапность своих обвинений.

Как оказалось, я не прогадала — Саша слегка побледнел, однако старался держаться по-прежнему самоуверенно.

— Ничего вы не знаете! — заявил он. — Вас не было в бассейне, вы все врете!

— Не я вру, а ты, — парировала я. — Да, меня в тот день в бассейне не было, однако я разговаривала с теми взрослыми, которые плавали в то же время, что и ты. И им у меня есть основания верить — все пятеро человек не могут лгать, верно? Если ты когда-нибудь смотрел по телевизору детективные сериалы, то знаешь, что сыщики допрашивают свидетелей и на их показаниях делают предположения о преступлении. Так вот, показания у меня есть, имеется и преступник — то есть ты, Саша! И твое преступление в том, что ты нагло соврал сначала своей матери, а теперь пытаешься обмануть меня. Но имей в виду, меня обвести вокруг пальца у тебя не выйдет — я и не такие дела распутывала, меня не проведешь!

Саша побледнел еще сильнее, но при этом продолжал отпираться:

— Да ничего вы мне не сделаете! Не буду я с вами разговаривать!

— Хорошо, — легко согласилась я. — Тогда я рассказываю все твоей матери, а если она не поверит, то устрою ей очную ставку со всеми пятерыми свидетелями. И как ты думаешь, кому она поверит? Ребенку-врунишке или взрослым людям? Ты сам выбрал, что ж, бывай здоров!

Я встала со стула и демонстративно направилась к двери из Сашиной комнаты. За спиной я услышала, как дернулся мальчишка, вероятно, забыв про больную ногу.

Я слегка приостановилась, точно дотрагиваясь до ручки двери, собираясь ее повернуть, и в тот самый момент Саша тихо проговорил:

— Не говорите маме… Она ругаться будет, но я правду почти всю ей сказал…

Я медленно повернулась и, по-прежнему со строгим выражением лица, произнесла:

— Всю, да не совсем. Но, если мне расскажешь все, как было на самом деле, так и быть, не стану тебя выдавать. Итак, решение за тобой. Я все равно все знаю, мне просто хочется услышать от тебя правду. Это тебе нужно в первую очередь, а не мне.

— Я так и сказал маме, как было, — несчастным голосом произнес мальчишка. — Я в бассейне поскользнулся… Я, правда, упал не во время занятия, а после… Я в бассейне ключ от своего шкафчика забыл, и после душа мне пришлось возвращаться обратно. А мама очень ругается, когда я что-то забываю, поэтому я ей и сказал, что так долго наверху был, потому что поскользнулся и долго шел… А я не специально, там ведь было на полу что-то разлито, я удивился даже… Случайно наступил, упал, и вот… Спешил, потому что, наверное, доску приносил…

— Какую доску? Куда приносил? — поинтересовалась я.

— Ну, тому дяде, вы, наверное, его уже расспрашивали, — пояснил мальчик. — Меня же дядя попросил ему другую доску дать, черную. Зеленая лежала, но она для детей, а дяде нужна была взрослая. Он тетеньку ту, которая возле досок стояла, наверное, побоялся спрашивать, а меня не побоялся. Если бы он ее попросил, то она бы, наверное, упала, а не я…

— А напомни-ка мне, что там за дядя с тетей были? — Я сделала вид, что просто уточняю детали. — Ты их знаешь?

— Ну, видел пару раз в бассейне, — пожал плечами Саша. — Только как их зовут, не знаю, они же старые. Ну, дядя не совсем старый, он такой… Ну, не старый, в общем. Как вы, наверное.

«Ну-ну, спасибо за комплимент», — подумала я.

Вслух спросила:

— А тетя — она как твоя мама? По возрасту, я имею в виду?

— Не знаю даже… — задумался Саша. — Мама, она, конечно, не старая. Она ведь мама, правильно? А тетя… Да, наверное, она старая, но не как бабушка.