Марина Серова - Линия мести

— Нет-нет, не надо! — быстро заговорила я. — Я сама дойду, честно-честно! Я поняла, тут столовая, да? Вот, а от нее надо по лестнице наверх, и там будет палата.

— Ну-ну, мыслишь правильно, — отметил тот. — Сама дойдешь? Не упадешь в обморок по пути?

— Нет, у меня такое не раз было, — заявила я. — Во сне иду куда-то, потом просыпаюсь, и если мне говорят, где я, то сразу нахожу дорогу в палату. Вы не пугайтесь, у меня такая же соседка… Аня, знаете ее?

— Да ты что, смеешься? Как я всех больных упомню? Да и не надо мне это. Вы тут поступаете, лечитесь и выписываетесь, каждый день разные… Аня, Ваня, Саня… Это медсестры и врачи должны вас наизусть помнить, моя задача — смотреть, чтобы никто не выходил и не входил без разрешения…

— Как же, — изобразила я святую невинность. — Аня позавчера тут ходила, она мне сама рассказывала… Ведь вы дежурили позавчера, да?

— Ну, я, — угрюмо буркнул тот. — Только никакой Ани или еще кого здесь не бродило. Ты что-то путаешь.

— Нет, точно не путаю! — заверила я его. — Аня сама вас видела, она рассказывала! Да вспомните, она молоденькая, у нее пижама с Микки-Маусами! Вы должны были запомнить ее!

— Да не было тут никаких Микки-Маусов, иди в палату! — потерял терпение охранник. — Давай, а то медсестру вызову, чтоб она тебя проводила.

Похоже, надо убираться отсюда, подумала я про себя. Дальнейшие расспросы только разозлят его, но я хотя бы узнала, что в день исчезновения Ани дежурил именно этот охранник. Надо бы ухитриться расспросить медсестру, которая работала в ту смену. То есть Наталью Владимировну. А она дежурит по графику «сутки через трое». Любовь Романовну спрашивать бесполезно, ее в тот день в клинике не было.

— Я пойду, — кивнула я, чтобы охранник успокоился. — Не надо никого вызывать.

Мужчина смотрел мне вслед, когда я послушно завернула по коридору в сторону лестницы. Я прямо-таки чувствовала его пристальный, недоверчивый взгляд на своей спине. Видимо, человек он весьма подозрительный и уж точно бы заметил пытающуюся сбежать пациентку.

Остаток ночи я провела в безуспешных попытках заснуть, которые соседствовали с одновременным нежеланием проваливаться в зыбкие объятия Морфея. Я боялась очередного ночного кошмара. Вероятно, поэтому я всякий раз просыпалась, стоило мне хотя бы на мгновение погрузиться в дремоту.

Я пыталась занять свои мысли предположениями, как Ане удалось покинуть лечебницу, но ничего путного в голову не приходило. В конце концов мне надоели эти мучения, я взяла книгу со стихами Есенина и вышла в коридор.

На часах было четыре утра. Хотя ночь выдалась не из лучших, чувствовала я себя относительно неплохо: голова не болела и не кружилась, координация движений не была нарушена. Несмотря на то что я раздумывала над побегом своей соседки по палате, почему-то мои мысли неизменно возвращались к Андрею. Я вспоминала нашу шахматную партию, которая характеризовала моего нового знакомого самым лучшим образом. Я ценю в людях ум и сообразительность, и то, как Андрей вел игру, мне очень понравилось. Глупо, конечно, но я не могла ничего с собой сделать и наконец оставила безуспешные попытки не думать об Анином брате. Про себя надеялась, что стихи отвлекут меня одновременно и от нелепых предположений по поводу Аниного бегства, и от воспоминаний об Андрее, присутствие которых в моей голове совершенно мне не нравилось. Я должна думать только о расследовании, а воспоминания о шахматной партии никоим образом не связаны с ним! Нельзя позволять себе мысли, которые не относятся к делу. Мой мозг должен исправно функционировать, я не могу позволить себе распыляться на ненужные воспоминания. Не понимаю, что со мной творится в последнее время — взять хотя бы эти постоянные кошмары. Сны снятся впечатлительным людям, а когда Женя Охотникова позволяла себе ненужные эмоции? Нет, это совершенно на меня не похоже. Это не я, а кто-то другой, это неправильно, так не должно быть…

Медсестры в коридоре не было. Зато за столом сидел… Андрей. Молодой человек почему-то тоже не спал, он задумчиво созерцал противоположную стену, подперев руками голову. Вероятно, парень был погружен в свои мысли, потому что заметил меня, только когда я села за стол напротив него.

— Женя, доброе утро! — Он улыбнулся, но на сей раз его улыбка показалась мне не такой жизнерадостной, как раньше. — Снова со стихами? Тебе не спится, как и мне…

— Есть такое, — кивнула я. — Не ожидала увидеть тебя в четыре утра в общей гостиной.

— Аналогично, — снова улыбнулся он, уже бодрее. — Разные мысли, вот и сна нет. Даже таблетки не помогают — полагаю, на ночь всех кормят снотворным.

— Наверно, — согласилась я.

Мы замолчали. Возникшую паузу прервал Андрей.

— Знаешь, я все думаю про Аню… Почему она сбежала из больницы? Но пока ничего толком придумать не могу. Все мысли только это и занимает.

— Да? — Я постаралась, чтобы в моем голосе не слышались нотки разочарования. — Я тоже думаю об Ане… Наверно, поэтому не могу заснуть.

Андрей посмотрел на меня как-то по-другому, но я не поняла, какие именно эмоции проскользнули в его взгляде. Я машинально опустила глаза и постаралась улыбнуться, но вышло весьма неестественно.

— Женя, знаешь… — тихо проговорил Андрей. — Еще я думаю о другом человеке. Не о своей сестре. Странно, правда? Не понимаю, что со мной происходит…

Я пожала плечами с деланым равнодушием.

— Почему нельзя думать о ком-то еще? — сказала я. — Это вполне логично, человек может думать о разных вещах одновременно. Ничего странного в этом нет.

— Считаешь? — Он снова пристально посмотрел на меня. — Честно говоря, я… я думал о тебе, Женя. Извини, если это неприятно тебе, но я… я еще не встречал такого человека, как ты. Ты… ты очень необычная. Очень… красивая.

Красивая? Когда в последний раз мне говорили комплимент по поводу моей внешности? Нет, я не утверждаю, что я непривлекательная женщина — как раз наоборот, но… Почему-то слова Андрея заставили меня смутиться, словно я была тринадцатилетней девчонкой, а не двадцатисемилетней Женей Охотниковой, профессиональным телохранителем, который… которая сейчас глупо покраснела, точно наивная простушка.

— Ну, ты тоже не урод! — постаралась отшутиться я. Вышло не смешно. Андрей не улыбнулся, говорил по-прежнему серьезно.

— Я… я никогда не думал, что в таком месте, как больница, встречу такую девушку, как ты. Знаешь, если бы не автокатастрофа и не твой несчастный случай, мы бы никогда не встретились. Странно, правда? Такая вот шутка судьбы…

— Шутка… — эхом повторила я. Мы, не сговариваясь, совершенно синхронно, опустили глаза на мою книжку. Поэзия Сергея Есенина…