Марина Серова - Линия мести

По телевизору в гостиной показывали ток-шоу, видимо, программа была популярная, так как почти все пациенты, которых я видела в столовой и на сеансе у психолога, увлеченно ее смотрели. Нам с Андреем не нашлось места за столом — его заняли пожилой мужчина и две женщины, одной из которых оказалась «повернутая» на успехах своей дочери мамаша. Скамейка около стола тоже была занята, остальные больные разместились на стульях, которые принесли из своих палат. Пустовала только одна-единственная лавка в глубине коридора — она никого не привлекала, потому что с нее было не видно экрана телевизора. Мы с Андреем, не сговариваясь, направились к ней. Ни пациенты, ни Вера Алексеевна, которую тоже заинтересовала телепрограмма, не обратили на нас ни малейшего внимания.

— В шахматы, правда, не поиграем, — усмехнулся Андрей. — За столом удобнее и светлее.

— Да, шахматы придется отложить до лучших времен, — тоже улыбнулась я. — Что ж, можно сказать, вечер не удался?

— Разве можем мы противостоять всемогущей силе телевизора! — пошутил Андрей. — Но знаешь, бог с ними, с этими шахматами… Честно говоря, игра — это только предлог.

— Я догадалась, — тихо произнесла я. — Ведь ты не о шахматах хотел поговорить, да?

— Верно. Не о шахматах…

Мы замолчали. Со стороны стола доносились громкие голоса участников передачи — две женщины спорили о чем-то, зрители переговаривались, обсуждая события на телеэкране. И только вокруг нашей лавочки сгустилась тишина, словно мы находились в некоем пространственно-временном вакууме.

— Когда тебя выпишут, ты… ты ведь вернешься к своей обычной жизни? — едва слышно проговорил Андрей. — Твоя тетя — она ведь не единственный твой… родственник?

— Если ты имеешь в виду моих родителей, то с отцом я давно не общаюсь, — покачала головой я. — Он живет в другом городе, и у него своя семья. Мы с ним не поддерживаем никаких отношений.

— Я не о родителях, ты ведь сама понимаешь, — возразил он. — Ты знаешь, что я имею в виду. Ни за что не поверю, что у тебя нет мужа или хотя бы молодого человека. Можешь не отвечать, это твое право, да кто я такой, чтобы лезть в твою личную жизнь… Но это очень важно для меня.

— А мне не верится, что у тебя нет подруги, — попробовала я отшутиться. — Наверняка в реальной жизни, за пределами больницы, за тобой девки толпами бегают!

— Уже не бегают, — серьезно покачал головой Андрей. — Знаешь, я уже не в том возрасте, чтобы бросаться за каждой юбкой. Да, не скрываю, было время, когда женское внимание мне льстило и я этим нагло пользовался. Но с возрастом понимаешь, что главное — не внешность, а душа человека. Поди думаешь сейчас — вешаю тебе лапшу на уши… Но это так на самом деле. Я сначала решил, что ты — одна из тех девушек с модельной внешностью, которые на деле пустышки, не имеющие собственного мнения и собственных интересов. Что ты смеешься? Думаешь, твою красоту и привлекательность можно скрыть уродливой больничной пижамой? Но я ошибался, ты совсем другая. Я никогда в жизни не встречал такого глубокого, умного человека, как ты. И я прекрасно понимаю, что не один я так думаю. Поэтому и интересуюсь, есть ли у тебя кто-то…

Я молчала, не зная, что ответить. Похоже, наша игра зашла слишком далеко — если Андрей говорит сейчас правду, а я вижу, что он не лжет, то я оказалась совсем не в приятной ситуации. Ведь с самого начала нашего знакомства я не говорила ему всю правду! Могу поспорить, Андрей считает, что я этакая «тургеневская барышня» с книгой Есенина под мышкой, которая достаточно эрудированна, чтобы неплохо играть в шахматы. Но если наше общение с ним продолжится после выписки из больницы, как долго я смогу скрывать от него, кем работаю на самом деле? И вдруг, узнав, что я этакий Джеймс Бонд в юбке, Андрей не захочет поддерживать со мной отношения? Кому приятно осознавать, что молодая девушка, которая выглядит трогательно и беззащитно, на самом деле головорез с револьвером?

— Молчание означает да? — прервал мои размышления Андрей.

Я отрицательно покачала головой.

— То есть… у меня есть шанс? — продолжал он. Я по-прежнему молчала, и только издалека, словно откуда-то из другого мира, доносились голоса участников ток-шоу.

Вечером, когда нам раздали таблетки и отправили по палатам, я долго не могла уснуть. Увы, не могу сказать, что бессонницу вызвали размышления о самоубийстве Оли или предположения, где сейчас могла бы находиться Аня. На ум пришла история, когда писателя Артура Конан Дойля читатели попросили написать рассказ о любви Шерлока Холмса. Автор было возмутился: как это так, что за безобразие! Шерлок Холмс — это машина, которая создана для разгадки сложных преступлений, романтические истории — не про него! Уважаемые поклонники, вы не туда обратились. Но желание публики — закон, и Конан Дойлю пришлось написать рассказ про Ирен Адлер.

Наверно, если бы я была героиней каких-нибудь детективных рассказов, автор бы тоже долго возмущался, когда читатели попросили бы его написать что-то романтическое о Жене Охотниковой. «Да что вы творите? — воскликнул бы этот придуманный мною автор. — Что вы себе позволяете? Женя — не какая-то дамочка с розовыми мечтами, она телохранитель! И точка!»

Вот только почему этот самый автор вдруг сдался и «придумал» историю, о которой его просили читатели? Почему не настоял на своем, и несчастная Женя вынуждена изменить себе и превратиться… не знаю, в кого я превращаюсь. Я грешила на свое нынешнее состояние после ранения, на сотрясение мозга — вдруг у меня что-то произошло в голове, а Андрей оказался не в то время и не в том месте? Представляю, что сказала бы тетя Мила, если б узнала обо всем этом безобразии. Наверняка бы посмеялась и заявила: «Вот видишь, Женечка, ты все-таки обычная женщина, зря себе все это надумала — я не хочу заводить семью, не хочу никаких связей… Это у тебя в голове сплошное „не хочу“, природу-то не обманешь! Скоро вот и о детках начнешь думать…»

А я не хочу, не хочу, не хочу! Верните все, как было, мне не нужна ваша обычная жизнь, не нужны мелочные слабости, я хочу быть собой, быть той, кем я сама себя сделала!

Но порой нас не спрашивают о том, что мы хотим или нет. Порой происходит то, что нам не нужно, чего мы боимся, чего избегаем. Неужели это случилось со мной? Я не готова к этому, я не могу с этим жить!

Но… одновременно я не хочу, чтобы Андрей исчез из моей жизни. И не хочу, чтобы мы были «просто друзьями». Мне не нужна «просто дружба», мне нужно большее…

Внезапно пришло смс-сообщение. От Андрея.

Те три слова — настолько банальные, настолько предсказуемые и обычные, три слова, которые говорят постоянно в любимых тетушкой телесериалах, три слова, над которыми я всегда насмехалась и считала их дурацким сочетанием букв…