Марина Серова - Смертельные фантазии

— Я буду держать вас в курсе своего расследования, — пообещала я женщине, чтобы чем-то заполнить возникшее неловкое молчание. А та по-прежнему смотрела на меня, как на восьмое чудо света, и неустанно благодарила непонятно за что.

Уже сидя в машине, я раздумывала, под каким предлогом напроситься на встречу с Наташей, или Эрри, уж не знаю, как она привыкла, чтобы ее называли. В конце концов я сочинила небольшую легенду, а дальше решила действовать в соответствии с обстоятельствами. Увы, по профилю Натальи в социальной сети плохо было понятно, на что она живет и чем занимается, помимо своих странных, полубезумных увлечений. Наверняка где-то учится, но, насколько я помнила из рассказа Анны, она проживала со своим бойфрендом. И на что, интересно бы знать, они живут? Если она учится, то он — работает? Или вдвоем сидят на шее у родителей?

Я набрала номер, прослушала несколько длинных гудков, после чего трубку взяли.

— Да, — донесся до меня тихий голос.

Я откашлялась и проговорила:

— Здравствуйте, могу ли я поговорить с Наташей?

— Это я, а вы по какому вопросу? — тут же оживилась моя собеседница. Про себя я подумала, что это неплохой признак — может, я попаду в яблочко.

— Я хотела бы сделать заказ, — произнесла я, намереваясь дальше говорить что-нибудь о предстоящем торжестве, на котором хотелось бы увидеть фаэр-шоу или нечто подобное. Однако Наташа не дала мне продолжить, ответив весьма странным образом:

— Вы хотите шерсть, хлопок, лен или шелк? Могу на станке, но зависит от сложности, если что-то небольшое, то буду на бердо.

Признаться, я немного опешила. В голове пыталась как-то связать свалившуюся на меня информацию с тем, что я прочитала про поинг, однако тут же поняла, что странные термины относятся к чему-то другому. Вот только к чему?

— Я даже не знаю… — проговорила я, ни капли не лукавя. — А что вы мне посоветуете?

— Вы что хотите? Если поясок или сумочку, то одно, а если на станке картину-гобелен, здесь уже другие расценки будут.

Понемногу до меня начало доходить. Эрри, получается, не только поями жонглирует, но и занимается каким-то рукоделием — судя по ее ответу. Хоть что-то стало проясняться, ну да мне не важно, на чем мы с этой Наташей договоримся, главное — встретиться с ней. Поэтому я произнесла:

— Вы понимаете, у меня такая запутанная история, думаю, лучше поговорить при встрече. Вы мне ведь сможете что-то посоветовать?

— Конечно, — заверила меня Эрри. — Вам когда удобно встретиться? И где?

— Да хоть сегодня! — вдохновенно воскликнула я. — Мне надо срочно, поэтому я готова хоть сейчас подъехать куда нужно!

— Ой, а вы ведь можете ко мне домой приехать! — предложила Наташа. — Я вам заодно свои работы покажу, вы и выберете, что хотите. Потом по цветам нужно решить, по фактуре нитей, чтобы все подобрать. Я сегодня весь день дома, поэтому можете в любое время приехать!

— Замечательно! — Я тоже обрадовалась. — А куда мне подъезжать?

— Я живу на улице Вокзальной, дом триста девять, квартира сто семьдесят три, — проговорила Эрри. — Вы из какого района города поедете? Могу подсказать вам, на чем добраться.

— Не стоит, я представляю себе, где вы находитесь, — заверила я ее. — Думаю, минут через сорок буду у вас.

Эрри попрощалась со мной и повесила трубку. Я посмотрела по карте, где находится нужная мне улица. Девушка и правда жила в центре Тарасова, поэтому вполне могло статься, что Жанне и в самом деле удобнее было от нее добираться до университета. Если мне повезет и Жанна находится у нее, можно считать, дело раскрыто. Останется только уговорить беглянку вернуться домой и успокоить мать, которая и так доведена до крайности.

Я оказалась весьма точна в своих предположениях по поводу времени пути до дома Наташи. Добралась за тридцать пять минут и без проблем нашла нужный мне дом. Он, как и следовало из названия улицы, находился неподалеку от железнодорожного вокзала, совсем рядом с университетом, где училась Жанна. Остается выяснить, что дочь Анны делала у Эрри летом, когда учебный год еще не начался.

Дом Наташи был обычной девятиэтажкой, соседствовавшей с точно такими же высокими, не новыми домами. Жила девушка на седьмом этаже, совсем как я.

Припарковав машину возле круглосуточного универмага неподалеку, я направилась к нужному мне подъезду.

Позвонив в домофон, я подождала минуты две, после чего тот же самый голос, с обладательницей которого я разговаривала по телефону, поинтересовался, кто это. Я вспомнила, что не представилась во время нашей беседы, поэтому произнесла:

— Это квартира Наташи? Я звонила по поводу заказа.

— Открываю! — ответила та. Раздалась негромкая мелодия, и я отворила дверь.

Тесный, ветхий лифт не спеша дополз до нужного мне этажа, и я порадовалась, что он не надумал сломаться — настолько ненадежное производил впечатление. Благо в кабине я не застряла, обошлось без ненужных нелепых приключений. Возле открытой двери в квартиру под номером сто семьдесят три стояла высокая рыжеволосая девушка, в которой я узнала ту самую Наташу с фотографий в социальных сетях. Теперь, увидев Эрри воочию, я не могла не согласиться с Анной, что подруга ее дочери выглядит весьма странно и даже несуразно. Одно точно могу сказать: в ряды моделей ее бы точно не взяли, да, собственно, юная барышня и не пыталась как-то приукрасить себя мало-мальски цивильными методами. Она явно не посещала фитнес-центры — ее ноги показались мне чересчур массивными по сравнению с более-менее стройной верхней частью туловища, лицо украшало обилие прыщей, которые обычно стараются замаскировать тональным кремом. Волосы, выкрашенные в чересчур яркий рыжий цвет, казались растрепанными, а широко распахнутые глаза смотрели с каким-то недоумением. Я поглядела на нее с неменьшим изумлением: в довершение описания облика девушки следует отметить, что один глаз у нее был зеленого, а другой — темно-фиолетового цвета. Интересно, это что — аномалия или попросту контактные линзы?

Про одежду могу сказать только то, что она гармонировала с природной наружностью Эрри. То есть была яркой, нелепой и безумной. Наташа зачем-то надела зеленые колготки, черно-желтую клетчатую юбку до колен и оранжевую кофту невесть какого фасона. На голове у нее красовалась узорчатая повязка, то ли сплетенная из ниток вручную, то ли машинного производства, а на запястьях пестрели разноцветные браслеты и фенечки. Даже сережки у Эрри были «не от мира сего» — не могу представить, кому в голову придет воткнуть в мочки ушей маленькие круги, с которых свисают разноцветные перья. Либо я ничего не понимаю в современной моде, либо Наташе не мешает проверить голову у хорошего психиатра.