Елена Дубровина - Шрам на ладони

Вызвать их по «02» самому? Долго придется объяснять суть дела. Пока врубятся, пока соберутся… Да и не сумеют они организовать все это по-умному. Только спугнут преступников, это в лучшем случае. А в худшем — откроют пальбу прямо в квартире, и тогда жильцам не гарантирована жизнь. Дурацкий каламбур: жильцы — уже не жильцы.

А если бандиты уйдут — то они смогут вернуться и завтра, и когда угодно. Ведь если их не взять с поличным, то потом ничего не докажешь. Никаких улик. И против этого Варламова — тем более.

Так что же? Лине Бахоревой скрываться всю жизнь? И мальчику?

Нет, Геннадий Дементьев, ты должен действовать. А как именно — соображай. И резвее.

«У обменного пункта Грачев увидел двоих — в «Мерседесе». Не исключено, что их больше. Этот вариант надо иметь в виду. Спокойно, Геннадий, спокойно. Забудь о самоуверенности, — он старался охладить свой пыл. В таком деле нельзя было наломать дров. — Постарайся оценить ситуацию трезво. Одному тебе не справиться. Если смотреть на вещи реально, то ясно: помощники необходимы. Откуда их взять? Кто пойдет на такой риск? Ведь это будет не служебное задание, а личная просьба Геннадия Дементьева».

Он перебирал в уме всех своих коллег. Нет, обратиться не к кому. На такую авантюру мог пойти только очень близкий друг, но с друзьями-то у Дементьева было бедновато. Стоп!

Друг?

Да еще какой! Такой, которому дороги Лина и Ванечка!

Поплотнее прикрыв дверь кабинета, он подошел к телефону. Глубоко вздохнул, словно собирался нырнуть.

И набрал номер Бутырской тюрьмы.

— Старший следователь Дементьев, городская прокуратура. Заключенного Грачева Сергея Николаевича срочно доставить сюда. Да, немедленно. Вскрылись новые факты, он мне нужен. Для экстренного допроса.

Глянул на часы: 23–40.

Лицо у Сергея было припухшим и помятым. Едва удалось забыться на жесткой тюремной койке, пахнущей хлорамином, когда его подняли и без церемоний, без объяснений препроводили в «воронок».

Он не понимал в чем дело, конвойные на его вопросы не отвечали.

Его замутило: «А вдруг предварительное следствие закрыли. Тогда — что? Тогда, значит, я из подозреваемого стал обвиняемым? Эх, Геннадий, не смог, значит, ничего раскопать. Или… предал меня? Ведь такое уже случилось однажды. Но тогда мы были чужими людьми. А ведь теперь все изменилось. Или это мои иллюзии? А может, дело в другом? Дементьева отстранили от следствия?»

Но вот и особнячок неподалеку от Павелецкого вокзала — Московская городская прокуратура.

Кабинет, в который его ведут, — тот самый, знакомый, дементьевский.

За столом, слава Богу, сам Геннадий.

Значит — все не так страшно. Но почему у Геннадия такое странное, такое измученное лицо?

Следователь отпустил конвойных, разрешив им явиться к шести утра. Те обрадованно переглянулись — и их как ветром сдуло. Уж они найдут, где провести эту ночь, внезапно подаренную им.

Грачев испытующе всмотрелся в Геннадия. Спросил:

— Неужели до шести утра будем твои бумажки заполнять?

Тот отозвался каким-то сдавленным, неживым голосом:

— Если бы бумажки, Сережа. Я решился пойти на самое настоящее должностное преступление.

— Сжечь протоколы, что ли? — невесело пошутил Сергей и тут же осекся, сообразив, что юмор неуместен. — В чем дело?

Следователь выпил воды, настолько пересохло в горле, что слова произнести не мог.

— То, что я тебе сейчас предложу, Сергей, может для тебя квалифицироваться, как побег. Ты понимаешь, чем это чревато?

— Пока ни черта не понимаю. Но сбежать, как ты догадываешься, согласен. Бегал уже. Есть опыт. Но ведь тогда, гражданин следователь, посадят вас. Геннадий, что происходит?

Дементьев еще раз глотнул воды.

— Ты только не дергайся. Слушай. Варламов, кажется, выследил Полину с Иваном.

— Они в опасности?

— Да. Надо спасать. А группу мне не дали. Ни одного человека. Пойдем с тобой, вдвоем.

— Генка!

Страх за Лину и Ванюшу перекрыло восхищение мужеством Дементьева. Он, Сергей, его не подведет. Если понадобится, жизнь отдаст сегодня ночью.

Это не исключено. Сергей вспомнил разгромленный обменный пункт. Убили ведь не только беззащитную женщину, но и профессионала-охранника, который оказался бессилен противостоять налетчикам.

Наверное, к Лине Варламов пошлет тех же людей. А он-то, Сергей, отнюдь не профессионал. Так что шансов выжить мало. Ну что ж, зато он спасет Лину с Ванюшкой.

И потом, если он погибнет, его не будут судить, и вся эта тягомотина с тюрьмой, судом, приговором сама собой рухнет в тартарары.

Он готов. Без колебаний.

Но Дементьев, он-то зачем в это втянулся? Ему-то есть что терять. У него в жизни все хорошо. По крайней мере, было до сего дня.

— Стрелять умеешь? — вклинился в его сумбурные размышления следователь.

— Конечно.

— Вопрос: из чего? У меня-то есть мой «Макаров», табельное оружие.

Он вынул пистолет из сейфа, зарядил.

Сергей следил за ним в изумленном ожидании. Ничего себе, страж порядка при исполнении! Можно сказать, выкрал заключенного из тюряги, да еще и вооружить его собирается. И сам готов в его компании пострелять.

Дементьев тем временем подошел к другому сейфу — огромному стальному шкафу, окрашенному блекло-зеленой краской. Долго возился с шифрованными замками.

«Система почти как у Варламова», — вспомнилась Грачеву бронированная дверь его врага.

Наконец дверца сейфа распахнулась.

На полках было много разного вооружения, так сказать, всех времен и народов. Даже проглядывал кончик клинка старинной дамасской сабли с черненой арабской вязью. И тут же — самая обычная чугунная сковородка, и сапожное шило с погнутым штыком.

— Вещдоки, — пояснил Дементьев. — Как-нибудь придешь поглядишь, чем люди убивают друг друга. Вот эта статуэточка, например. Тюк по затылку — и нет муженька.

Он перебирал вещественные доказательства, выбирая что-нибудь, пригодное для их цели, огнестрельное.

— Это у тебя по предыдущим делам проходило? Неужели ты столько преступлений раскрыл? — поразился Сергей.

— Тут не все «дела» мои, — ответил Геннадий, не отрываясь от поисков. — К тому же, увы, не все раскрыты. Так что не преувеличивай моих способностей, не надейся на меня чересчур.

Потрясенный Сергей еле слышно ответил:

— А я все равно надеюсь.

Дементьев ничего на это не ответил.

— Так, — доставал он по очереди разные стреляющие штуковины, остроносые и тупорылые, однозарядные и многозарядные. — Этот, системы Лефоше, допотопный, его только в музей. Наганчик? Тоже староват, давно снят с производства. О! Это, кажется, подойдет.

Сергей кивнул:

— Знаю. Это «ТТ», да?

— Знаешь — и прекрасно. Познакомься поближе, пощупай. Вот и патроны к нему.