Игорь Зарубин - Любовь и золото

Стоило патрульным повернуть головы, они бы обязательно заметили кучу отваленных Виктором камней. Но, по счастью, этого не произошло. И вскоре голоса стихли. Патруль удалился в противоположном направлении.

Между тем, в штабе полигона, ровно за двадцать минут до взрыва, начался отсчет времени. На экранах всех компьютеров появились цифры, показывающие, сколько осталось минут и секунд до того момента, когда взрывное устройство будет приведено в действие.

Виктор снова зажег фонарик. Да, это были именно те сундуки, которые он обнаружил позавчера, перед тем как потерять сознание. Он открыл один из них, и желтые, зеленые и синие отблески легли на его припорошенное пылью лицо.

Он взялся за прибитое сбоку кованое кольцо. Сундук был тяжелым, но ему все же удалось поднять его.

Хрусть! Прогнившее насквозь дерево сундука проломилось, и сокровища оказались на земле, среди песка и человеческих костей. То же самое повторилось и с двумя другими сундуками. Влага, соль и время сделали свое дело.

Виктор стоял среди груды драгоценностей и не знал, что ему делать. У него не было ничего, что могло бы сойти за мешок. Лодка тоже была совершенно пуста. Как назло, брезент, которым была накрыта шлюпка, он оставил на палубе.

«Что же делать?!»

Внезапно раздался оглушительный звук сирены. Виктор даже присел от неожиданности.

Он и не подозревал, что это был сигнал. «Всем находящимся на берегу срочно уйти в укрытия!» Патрули быстро собрались на катерах и после переклички немедленно отплыли. Все суда покинули лагуну. Атолл опустел. Остров Потейто обезлюдел.

До взрыва оставалось десять минут…

А Виктор все еще стоял, раздумывая, как бы ему перетащить сокровища в лодку. Делать было нечего, пришлось таскать пригоршнями — благо, лодка стояла близко.

Сделав десять ходок, он убедился, что груда ничуть не уменьшилась.

«Так мне и до утра не управиться. Да еще, того и гляди, патруль появится… Сирены какие-то… Не нравится мне все это!»

Низко пролетел вертолет. Это был последний облет территории полигона. Даже если бы пилот что-нибудь и заметил, по инструкции он не имел права снижаться, а тем более садиться. Забытая кем-то лодка не вызвала у него подозрения…

Вдруг Виктору в голову пришла замечательная мысль:

«Майка и брюки!»

Скинув одежду, он мигом завязал узлом штанины форменных гринписовских брюк и соорудил из них что-то вроде мешка. Набив его драгоценностями, он водрузил его себе на шею наподобие хомута и отнес в лодку.

…0.05.01… 0.05.00… 0.04.59…

Операторы двух дублирующих друг друга пультов управления вставили сверкающие никелем ключи с затейливыми бородками в скважины под красной надписью «Реакция». Компьютеры непрерывно выдавали данные о работе всех участков полигона. Все шло по плану…

Наконец-то дело у Виктора пошло. Лодка уже изрядно осела под тяжестью сокровищ, так что ее приходилось то и дело отталкивать на более глубокое место.

Золота было много. «Тут на всех хватит», — радостно думал он.

…0.03.58… 0.03.57… 0.03.56…

По всему полигону была объявлена полная готовность.

Перетащив последний мешок, Виктор принялся подбирать затерявшиеся в песке драгоценные камни и монеты. «Все до последней монетки надо забрать. В хозяйстве пригодится», думал он, просеивая песок между пальцами.

…0.02.41… 0.02.40… 0.02.39…

Виктор вытер пот со лба.

«Намаялся я что-то. А еще обратно грести… Надо передохнуть маленько».

Он сел на песок, облокотился спиной о борт лодки и закурил.

…0.00.31… 0.00.30… 0.00.29…

Операторы пультов взялись за ключи и приготовились повернуть их.

«Ну ладно, — подумал Виктор, кидая сигаретку в воду. — Пора назад».

Он встал с песка и попытался оттолкнуть лодку от берега. Та не двинулась с места. Груз был слишком тяжел. Виктор поднатужился еще раз, закряхтел… Никакого результата.

…0.00.08… 0.00.07… 0.00.06…

— Откройте! Выпустите меня! Он же там погибнет! — Вадим метался по каюте, колотил в двери руками и ногами, но все было бесполезно — его никто не слышал, все были наверху.

Его заперли тут, как только стало ясно, что Виктор поплыл на остров. Вадим хотел броситься за ним, но его поймали, отвели в каюту и заперли, чтобы он тоже не натворил глупостей.

— Пустите меня! Это же мой брат, как вы не понимаете?! — не переставал буйствовать он вот уже несколько часов. Бросился к иллюминатору, попытался его открыть, но только поломал ногти. Бессильно упал на кровать и заплакал.

А на палубе была полная тишина. Только волны тихо плескались о железные борта корабля. Солнце встало и теперь било прямо в глаза так, что было больно смотреть на остров.

— Почему они не взрывают? — тихо спросила Надя и посмотрела на часы. — Уже минуту назад должны были…

Фифи не поняла, что она говорила, но тоже посмотрела на часы и пожала плечами.

От этой невыносимой тишины просто шумело в ушах. Звон постепенно нарастал, становился все сильнее и вот-вот уже готов был разразиться взрывом.

Ядерным взрывом.

— Что-то не так! — наконец резко сказала Фифи и опустила бинокль. От ее голоса все вздрогнули и сразу как-то зашевелились, заходили по палубе, чтобы снять напряжение.

Надя не выдержала и спустилась вниз, к каютам. Подошла к двери, за которой был Вадим, и прислушалась. Там, внутри, было тихо.

— Эй, Вадим!

Надя тихонько постучала. Ответа не было. Тогда она осторожно отодвинула запор и приоткрыла дверь.

Вадим прилип к иллюминатору. Он даже не заметил, как она подошла и встала рядом. Только отодвинулся немножко, чтобы ей тоже было видно.

— Уже ведь должны были, — с какой-то надеждой в голосе прошептал он. — Уже давно, минут пять назад.

Надя ничего не ответила, только бросила на него короткий, полный ненависти взгляд и опять уставилась в окно.

— Не смотри так, — глухо пробормотал Вадим. — Я не виноват. Если бы я знал… Но он же ничего не сказал.

— Ты должен был догадаться. Он твой брат. — Эти слова из ее уст звучали как приговор.

— Да, я его брат. А тебя он любит. И ты его. И тоже ни о чем не догадалась. Никто не виноват.

— Вадик, миленький, что же теперь будет?! — Надя вдруг разрыдалась. — Я ведь просто не смогу без него не смогу. Я не хочу больше терять любимого. Ну почему он такой, ну зачем он это сделал? Это я во всем виновата, я!

Она ревела судорожно, навзрыд, задыхаясь. Вадим крепко обнял ее и осторожно гладил по голове. Он просто не знал, что сказать, что вообще нужно говорить в таких случаях. Да и нужно ли вообще что-то говорить…

— Он уходит! Смотрите, он уходит! — внезапно заорала Фифи.

В мгновение ока вся палуба ожила. Все вырывали друг у друга бинокли, чтобы посмотреть на сторожевой эсминец, на котором вдруг загудела сирена. Судно поднимало якорь. Через две минуты вода у его кормы побелела, вспенилась, и корабль медленно пополз прочь от острова.