Мила Серебрякова - Три с половиной любви

Лера заулыбалась:

– Тогда я согласна. Значит, ты мой пингвин, а я твоя пингвиниха? – Люблинская прыснула.

– Ты моя королевская пингвиниха.

Тридцатью минутами позже любовники остановились у дома Антона. Выйдя из машины, Амбарцумян обнял Леру за талию, и, громкосмеясь, парочка прошла в подъезд.

Через дорогу с ядовитой улыбкой на устах за этой сценой внимательно наблюдала Марта Анатольевна.

Розалия всегда любила отмечать свои дни рождения. Она праздновала их с помпой, с размахом, каждый раз придумывая что-то новенькое, дабы гости, которых всегда было великое множество, не скучали и отрывались на полную катушку.

В этом году празднование очередного «пятидесятилетия» Розалия решила превратить в костюмированное представление. Гостям заранее было предложено приготовить наряды в духе русских народных сказок, так как, по замыслу неугомонной Станиславовны, при входе в дом Копейкиных будет введен строжайший дресс-код. Тех, кто не потрудится перевоплотиться в какого-нибудь «Колобка» или «Змея Горыныча», ждет самое страшное – отлучение от участия в празднике.

Катарина всей душой мечтала, чтобы ее на время костюмированного ужаса отлучили от дома. Но, увы, ее мечтам не суждено было сбыться. Розалия давным-давно все решила за невестку, для нее и Наташки она лично приготовила особые костюмы. Какие именно, держалось в секрете.

И вот сегодня утром, решив, что час «Х» настал, Розалия открыла карты.

– Детка, – промурлыкала она, садясь в кресло. – Вы с Наткой будите неотразимы. Гости обзавидуются. Креатив полнейший! Представь, ты Кикимора, а Натка Баба-яга. Звучит, да?

– Вы серьезно?

– Не куксись, тема праздника – русские народные сказки. Кикимора и Баба-яга самые сказочные персонажи. Хочешь мне возразить?

– Хочу. Это что, обязательно делать посмешище из меня и Натки, может, в образе Бабы-ягивыступите вы, как-никак, это ваш праздник?

– Не смешно. Во-первых, роль ведьмы не мое амплуа, а во-вторых, у меня уже есть костюм.

– Какой?

– Сюрприз. Потерпи, и все узнаешь.

– Розалия Станиславовна, мне идея с маскарадом кажется не совсем удачной. Давайте лучше посидим по-семейному, в узком кругу друзей и…

– Ката, замолчи! Как ты можешь портить мой юбилей! Все должно пройти по высшемуразряду: я – звезда вечера, главная героиня, сексуальная, обворожительная сорокапятилетняя женщина. Гости, в число которых входите и вы с Наткой, будут в образе сказочных персонажей. Я должна блистать в компании придурков. Понимаешь, должна!

– Что вы сказали? – Катка прищурилась. – Повторите.

Розалия замялась:

– Я сказала – придурков? Хм… Это оговорка, не придирайся к словам. И не смей ставить мне палки в колеса.

Ставить палки в колеса Катарина не собиралась, да и не получилось бы у нее это, посему, повздыхав-поохав, она поспешно покинула поселок, направившись в деревеньку. Интуиция подсказывала – Вячеслав Карасев может быть в курсе дел Самойлова, как-никак они сГеннадием считались лучшими друзьями. Вполне возможно, что во время обильных возлияний мужики делились друг с другом наболевшим.

У дома Карасевых Ката наткнулась на перемазанного мазутом Кольку. Раскрасневшийся мальчуган сидел на корточках возле крыльца и возился со своим велосипедом.

– Привет. – Катарина потрепала Кольку по выбеленным солнцем волосам.

– Здрасте, – недовольно буркнул мальчишка.

– Как дела?

– Не очень. Болт не откручивается, – Колька пнул велик ногой. – В прошлый раз попросил отца его закрутить, так он закрутил насмерть.

– Дай-ка мне ключ, – попросила Катарина.

Колька почесал щеку, усмехнулся и махнул рукой.

– Вы не справитесь, тут нужна мужская сила, только руки перепачкаете.

– Посмотрим. Давай ключ.

Протянув инструмент, Колька сложил руки на груди и стал с усмешкой наблюдать задействиями Копейкиной. Куда она лезет, думал пацан, наверное, впервые в жизни видит ключ, а туда же.

А Катка тем временем засучила рукава и принялась за дело. Первая попытка успехом неувенчалась, как, впрочем, и вторая. Но зато с пятого раза упрямый болт сдался. Катарина ликовала. Победоносно взглянув на Кольку, она спросила:

– Ну как?

– Класс! – воскликнул мальчуган. – Спасибо. Не думал, что у вас получится, вы такая… Худая.

– Ты меня недооценил, дальше-то сам справишься?

– А то, я его не первый раз разбираю. Сейчас заменю две спицы, а потом цепью займусь.

– Коль, а папа дома? – быстро спросила Ката.

– Дома, проходите.

Но подниматься на крыльцо Катка не спешила. Сев на корточки рядом с Карасевым-младшим, она тихо проговорила:

– Я надеюсь на твою помощь. Дело касается Геннадия Самойлова.

Колька напрягся.

– А чего я могу сделать-то, чем помочь?

– Коль, это ведь ты первый обнаружил Самойлова у дома Амбарцумянов?

– Угу, – не без гордости кивнул мальчишка. – Я.

– Можешь рассказать подробно, что именно ты видел?

Обтерев вспотевшее лицо носовым платком, Колька покосился на калитку.

– Я пошел в поселок, потому что отец попросил отнести дяде Гене отвертку. Когда подходил к крыльцу Амбарцумянов, увидел, что кто-то лежит на полу. Сначала я даже не понял кто. Потом смотрю, это дядя Гена, я подумал, что он опять напился и заснул, а когда подошел ближе, заметил кровь.

– И что ты сделал?

Колька смутился.

– Я испугался и закричал, – мальчик опустил голову. – А чего такого, вы бы тоже заорали, увидев мертвеца.

– Разумеется, заорала бы, – кивнула Катка.

– На крики прибежали Нинель Викторовна, Марта Анатольевна и эта, чокнутая… Розалия Станиславовна. Ой, – Колька покраснел, – простите. Она ведь ваша мама, да?

– Она мать моего мужа.

– Простите, – повторил парень. – Розалия Станиславовна сказала, чтобы я шел домой. Больше я ничего не видел.

– Коль, а когда ты подходил к коттеджу, ты никого не заметил?

– Вроде никого.

– Вспомни, может, все-таки кто-то проезжал на машине или шел навстречу. Коль, это очень важно.

– Нет, никого не было. Только Дерек сидел по ту сторону забора.

– Дерек?

– Ага. Он смотрел на меня, я еще рукой ему махнул.

– Ладно, чини свой велик, не буду мешать. – Ката поднялась на крыльцо и обернулась. Колька смотрел на нее широко распахнутыми глазами.

При виде Копейкиной Надежда Карасева – полная женщина с добрым веснушчатым лицом и на удивление шелковистыми, медового оттенка волосами – озарилась приветливой улыбкой. Но ее карие, чуть раскосые глаза оставались серьезными. Смахнув со лба завитушку, жена Вячеслава быстро коснулась щеки и потупила взор.

Все ясно, не иначе как Славка опять дал волю кулакам. Ни для кого не являлось секретом, что время от времени Карасев поколачивал супругу, учил, так сказать, уму-разуму. И если многих данный факт приводил в бешенство, то, к большому сожалению, сама Надежда относилась к побоям мужа философски.