Ольга Володарская - О чем молчит ветер

Тут Роман не врал. Он на самом деле в семнадцать резал вены. Потому что был толстым и уже тогда начал лысеть. А плешивые жирдяи не нравятся ни мальчикам, ни девочкам. Тогда он еще не определился с ориентацией. Да и теперь… Потому что Роману нравились особи обоих полов, но как понять, гей ты или натурал, если ни с кем не спишь?

— Отец поступил так же, как и ты, — принял подачу Леня. — Обставил все красиво. Он же режиссер. Поэтому предсмертная записка на стене и алой краской написана. Картинно разлит самогон, который он до этого пил. И он такой в петле. Но на стуле. Что-то кричит, кулаками себя в грудь бьет. А я думаю — давай, прыгай.

— Не стал?

— Неа.

— Пришлось помочь? — Опять рот дернулся. — Ты выбил стул из-под его ног, да?

Леонид молчал.

— Я бы на твоем месте так и поступил. Павел столько лет возился с чужими детьми, когда есть ты, родной сын.

— Это было давно. Отец ни с кем не занимался почти двадцать лет. Закрылся от всех.

— В том числе от собственного сына. Хотя должен был потянуться. Ведь никого, кроме тебя, у него не осталось на этой земле.

— Я столько лет вымаливал его расположение, — простонал Леня. — Многого не требовал, хоть каплю внимания. Искреннего, а не вынужденного. Как оказалось, мама шантажировала отца. Когда он занимался рекламой, то участвовал в каких-то оргиях. Запись одной из них попала к ней (каким образом, не знаю), и за яйца она папашку держала именно благодаря ей. Умирая, мне передала. Чтоб я пользовался. Но я не стал. Сжег ее.

— Не посмотрев?

— Нет. Я не хотел видеть отца в неприглядном свете. А кассету бросил в костер на его глазах. Думал, он меня зауважает. Но нет. Он только выдохнул с облегчением. И продолжил меня терпеть. Теперь уже из благодарности за мой поступок.

— У Павла Печерского сломана голень. Такую травму самому себе не нанесешь. Значит, стул из-под его ног кто-то резко выбил. Да так расстарался, что и по ноге пнул, и хрупкая старческая косточка раскрошилась. Это был ты, так ведь?

Леонид напрягся. Глаза его стали холодными. Руки перестали дрожать. Роман понял, что прокололся.

— Откуда ты знаешь про травму? — холодно спросил Печерский.

— В полиции есть знакомый, он сказал.

— И послал тебя ко мне, чтобы выбить признание?

— Что за ерунду ты говоришь? Я пришел, чтобы рассказать тебе о дневнике Роди. И о многом другом… — Роман рассыпался. Он терял уверенность и уже не мог находиться в образе.

— Ужасный ты актер, Рома Попов. Тебе только ослов играть. Не убивал я отца. И Родю не сталкивал. Они сами ушли, без моей помощи. Так своему приятелю-менту и передай.

— Не надо, я все слышу сам, — проговорил Костя Пыжов, зайдя в дом. В его ухе был наушник. Весь разговор прослушивался и записывался.

— Подловить меня хотели, мусора проклятые?

— Говорит, как герой старого криминального сериала, типа «Улиц разбитых фонарей», — проворчал Ильич, следующий за старшим лейтенантом. — Любишь их, да? — спросил он у Лени. — А ты помнишь, как проклятые мусора вели себя в них? Пинали подозреваемого до тех пор, пока он не подписывал признание.

— Вы не посмеете! Не те времена.

— Они нет. — И показал на Леву и Николая. — Я — запросто. В органах уже не служу. Но отметелить могу, силы есть еще.

— Я требую адвоката.

— Ты ж сам юрист, — напомнил Грачев-младший.

— Помогите! — завопил Леонид.

— Тебя никто не услышит. Мы сунем тебя в петлю, вздернем, и все решат, что ты покончил с собой.

— Угрожаете?

— Предупреждаем.

— Хотите признательных показаний? Даже если я их дам, то оспорю. Еще и накатаю на вас жалобы. Вы запугиваете меня.

— Ты дай, а там разберемся.

— Родю я столкнул, да. Жутко его ненавидел. Отца тоже. Хотя всегда думал, что любил. Но он начал демонстративно вешаться. Разыграл спектакль перед тем, кого долгие годы игнорировал. И, зная, что в Приреченск приехала журналистка из Москвы, так все обставил… Картинку продумал. Чтоб в кадре смотрелось красиво. Стоял на стуле, стоял. Ныл…

— Сынок в него явно, — прошептал Николай. Ильич кивнул.

— А прыгнуть ссал. Как и Родя. Я покончу с собой… Бла-бла! Одна ножка на весу, а вторая на стуле. По ней удар и пришелся. С дуру шарахнул. Психанул, бывает… Я, может, и так себе человек. Но я не слабак. В отличие от них. Если б решил с собой покончить, так бы и сделал.

— Родю ты убил, чтобы избавиться от конкуренции. А отца, чтобы заполучить наследство? Ты ленивый, работать не хочешь.

— Хороший бонус. Но деньги для меня не главное. А сейчас… С вашего, так сказать, позволения, я начну себя спасать!

С этими словами он кинулся к окну. Закрытому! Прыгнул в него. Разбил стекла. Поранился осколками, при падении повредил ногу. Ту же самую что сломал отцу, отправляя его на тот свет. Но это Печерского не остановило. Вскочив, он, припрыгивая, бросился к калитке с криком:

— Помогите, люди добрые! Менты творят беспредел!

Леонид Печерский получил до смешного маленький срок, всего два года. И не за убийство, а за неоказание помощи. Со смерти Роди прошло двадцать лет, срок давности истек. А отцу он просто не помог. Леня смог найти хорошего юриста, переписав на него свою квартиру, и легко отделаться. В СИЗО он провел всего полгода. Остальной срок отбывал дома, с браслетом на ноге.

На Грачева и Пыжова Леня написал кучу жалоб. Было внутреннее расследование. Благо подключились Ильич и Тахирыч, и ребятам только выговоры впаяли да лишили квартальной премии.

Роман Попов переехал в Москву. Поселился вместе с Марго. Ее соседка решила вернуться на родину, в Чувашию. Комната освободилась, и ее занял Рома. Вместе с подругой работал аниматором, и их заметил кастинг-директор одного известного телешоу. Как пара они стали его участниками. Обрели популярность, пусть и сомнительную. Зато смогли заработать достаточно денег. Но не разъехались, а остались вместе.

Оля уволилась с работы. Переехала к Леше. Он продолжал трудиться в своем холдинге, она рисовать анимашки. Вместе они регулярно наведывались в «Лиру» и Приреченск. Свадьбу сыграли на даче. Накрыли столы в саду, нажарили шашлыков, овощей, грибов. Много чего еще наготовили! Свадебным распорядителем был Олежка. А приглашенными артистами Алена Бур и Иванушка. У циркачки с другом Алексея ничего не получилось, но они остались друзьями.

А дядя Вася дом все же покрасил! В отсутствие Леши за ним присматривал Олег. Еще он приютил Трампа. Вылечил от лишая, откормил. И пес стал просто красавцем.

Место редактора Приреченской газеты вместо Оли Михеевой-Раевской заняла Райка. Она переехала к Эмме Власовне. Заботилась о ней и Яше. Снимала фото и видео для удовольствия и больше не стремилась к славе. Райка научилась слышать певчих птиц и ждать… Ждать Николая. Она не лезла в его семью, как велела Эмма. Грачев сделал выбор сам, без ее давления и вмешательства. Развелся, не узнав о шашнях супруги с Леонидом. Наталья уехала из Приреченска в Москву и вскоре нашла себе нового мужчину.