Филлис Уитни - Жена или жертва?..

— Привет, Дина! — спокойно сказал он. — Что ты здесь делаешь?

Тон его голоса говорил, что он больше не сердит, не обижен и не расстроен. Я спрыгнула со столба и подбежала к машине. Гленн потянулся ко мне через окно, пригнул к себе мою голову и быстро поцеловал.

— Я ждала тебя, — пояснила я. — Почему ты не взял меня с собой? Мне так хотелось этого!

— В следующий раз я так и сделаю, — пообещал он.

Я поверила ему. Тогда я еще не знала, что когда наступит этот следующий раз, он снова забудет обо мне.

Гленн открыл мне дверцу. Я обошла машину и села рядом с ним на пассажирское сиденье. Джезебел куда-то исчезла, как будто поняла, что я больше не нуждаюсь в ее компании.

— Сегодня вечером, — рассказывала я мужу, — Гленда дала мне стеклянный шар, который назвала ведьминым. Она считает, что я нуждаюсь в нем.

— Это похоже на нее, — засмеялся Гленн. — Если бы я верил в существование ведьм, то не сомневался бы, что моя сестра — одна из них. Она напугала тебя?

— Нет. Но я не поняла, что она имеет в виду. Мне не нужны никакие заклинания и чары.

Гленн взял мою руку и сжал ее. Мне показалось, что он чем-то взволнован.

— Меня не должна была так расстраивать реакция Колтона и Гленды на мою работу, — сказал он. — Они были правы: глиняная головка действительно не получилась. Но я не нуждаюсь в том, чтобы мне говорили об этом. Именно поэтому я уехал отсюда — чтобы все обдумать. Почему-то в присутствии Гленды я теряю способность ясно мыслить. Иногда мне даже бывает трудно определить, свои или ее мысли приходят мне в голову. Но теперь я выбрал свой собственный путь. И ты должна помочь мне пройти по нему, Дина.

— Конечно, — ответила я. — Я сделаю все, что ты захочешь, любимый.

— У меня ничего не получилось, потому что это была глина. — Чувствовалось, что он нашел оправдание своей неудаче и таким образом восстановил утраченную уверенность в своих силах. — Теперь я знаю, что мне делать. Я буду сразу работать с камнем. Есть такой способ — его использовали с древних времен — когда скульптор работает прямо с камнем, без предварительных макетов.

Его вновь вспыхнувший энтузиазм, воодушевление и стремление к работе, как и твердое намерение не позволять Колтону и Гленде расстраивать себя, одновременно и радовали и пугали меня… Я слишком мало знала о технике резки из камня, чтобы понять, разумно ли то, что он собирался делать. В литературе — да, многие писатели садились за работу без малейшего плана и в результате создавали замечательные романы. Но можно ли работать таким образом с алебастром?

Гленн, словно прочитав эти мысли, хотя я не произнесла их вслух, тут же развеял мои сомнения:

— Готовый план существует у меня в голове, — сказал он. — Именно поэтому я больше не нуждаюсь в подготовительной работе. Существует немало скульпторов, которые приступают сразу к камню, если знают, чего хотят.

Он завел двигатель, и машина начала подниматься по холму, пока не остановилась на площадке перед домом. Нас встретили освещенные окна и лай лисы где-то неподалеку в кустах.

Войдя в дом, Гленн ни с кем не стал разговаривать. Он сразу же пошел к лестнице, таща меня за собой. Не останавливаясь на втором этаже, где была наша комната, мы поднялись в темную мансарду, и, включив все огни в большой студии, он приступил к работе.

— Я хочу начать прямо сейчас, — заговорил он. — И мне пока не нужно, чтобы ты позировала. К тому же, я уже хорошо представляю себе очертания твоей головки, мои пальцы запомнили их. Сначала я должен освободиться от лишнего материала, который скрывает твое лицо внутри куска алебастра.

Он рассказал мне, что этот материал упоминается в Библии, но в те времена он был гораздо более твердым. Современный алебастр мягче и легко поддается обработке, так что в случае необходимости с ним можно работать даже при помощи деревянных резцов.

— Если бы я изваял тебя из мрамора, — говорил он, — портретное сходство было бы более полным, так как полупрозрачная структура алебастра размывает форму и стирает тени. Но поскольку я хотел добиться впечатления, что головка сделана как бы изо льда, этот материал вполне отвечает моим требованиям.

В студию решительно вошла Гленда. Она явно не могла оставаться в стороне от происходящего в мансарде и, вероятно, хотела посмотреть, чем занимается Гленн. Он даже не взглянул на нее, но зато я дерзко и открыто смотрела ей прямо в лицо, хотя она делала вид, что не замечает моего присутствия.

Она внимательно наблюдала, как под резцом ее брата откалываются куски алебастровой глыбы и постепенно проявляются очертания женской головки, но ничего не говорила, пока он не сделал в работе перерыв.

— А ты не боишься испортить камень, работая без предварительного макета?

Гленн уклонился от ее взгляда.

— Будь добра, уйди отсюда, Гленда, — твердо сказал он. — Не мешай мне своими советами, ведь ты, в отличие от меня, никогда не работала с алебастром.

На ее лице появилось такое искреннее выражение обиды и недоумения, что даже мне стало ее жалко. А ведь она тоже испытывает зависимость от брата, вдруг промелькнуло у меня в голове. Они очень близки, эти двое, и, может быть, именно поэтому между ними происходят подобные размолвки. Но я не хотела становиться между ними. У меня было свое собственное место в этом треугольнике. Гленн — мой муж, и я, как хорошая жена, должна помочь ему в его творчестве.

Гленда, оставив обидные слова брата без ответа, повернулась и мягкими, крадущимися кошачьими шагами ушла из мансарды. Я сразу почувствовала, что Гленн испытывает облегчение. Он с новыми силами погрузился в работу, делая паузы только для того, чтобы протереть алебастр от крошек и пыли, летящих из-под резца.

— Ложись спать, Дина, — бросил он, не глядя на меня. — Я приду позже. Мне хочется закончить всю черновую работу, чтобы завтра приступить непосредственно к головке.

В холле я наткнулась на Колтона, который стоял в дверях своей комнаты, прислушиваясь к звукам, доносящимся из мансарды.

— Гленн поработает еще немного, — сказала я ему. — Он сейчас готовит камень для завтрашней работы.

Колтон добродушно улыбнулся мне.

— Это замечательно. Мне не мешают подобные звуки. Я очень рад, что мой сын вернулся к творчеству, причем выбрав свой собственный путь. Он не позволил минутной слабости одолеть себя, как было раньше. Я с каждым днем убеждаюсь, что ваше влияние на него благотворно, моя дорогая.

Мне польстили его слова. Что бы ни думала обо мне Гленда, Колтон Чандлер встал на мою сторону, а я уже почувствовала, что именно ему принадлежит в этом доме главная роль. Он обладал гораздо большей силой духа и волей, чем все остальные вместе взятые, за исключением, пожалуй, Номи. Эта женщина должна была обладать на редкость сильным характером, чтобы прожить столько лет среди Чандлеров.