Светлана Алешина - Барышня-воровка

— У меня важное дело к Говорунову Николаю Вячеславовичу.

— Николай Вячеславович в курсе, что вы должны позвонить?

— Нет. Но вы передайте ему привет от бригадира Рыкова, он все поймет.

— Одну минутку!

Некоторое время трубка молчала, затем в ней что-то щелкнуло, и Соня услышала мужской голос:

— Говорунов слушает. Чем могу быть полезен?

— Бригадир Рыков шлет вам привет.

— Господин Рыков — серьезный товарищ, — усмехнулся Говорунов. — А серьезные дела по телефону не обсуждаются. Почему бы нам не встретиться?

— Именно это я и хотела вам предложить.

— В девять, в клубе «Апельсин», как вам?

— Вполне устраивает.

— Пропустим по бокалу вина, послушаем музыку. Безопасность гарантируется, и все удовольствие обойдется вам в ноль рублей. Когда такая возможность еще предоставится?

— Неизвестно.

— Вот и я о том же. Только назовите мне свое имя, я предупрежу охрану.

— Всему свой черед, а пока я представлюсь Рыковой. Только как мне вас найти? Я ведь не знаю, как вы выглядите…

— Загадочно изъясняетесь, ну да ладно. Не будем по этому поводу комплексовать. Найдете меня в помещении клуба, где бар. Я буду в белом костюме с бабочкой. В руке будет белая роза. Как вам?

— Устраивает.

— Вот и славно! В девять я вас жду. До встречи!

— До встречи!

Говорунов отключился. Соня положила трубку и задумалась. Отправляться на встречу в том же наряде, в каком она предстала перед Слитным, было неразумно. Вероятнее всего, о странной девушке из Сибири успели узнать все участники старательского договора. В Сонины планы входило представиться дочерью отца Андрея, зачатой еще до того, как Агафьев стал попом. Таким образом, она как бы бросала старателям вызов. Девушка намеревалась понаблюдать за их реакцией на это известие. А в таком случае куда убедительней получится, если подставная дочь будет хоть отдаленно напоминать мнимого отца. Как выглядел брат Агафьева, она не знала, потому решила снова загримироваться под полукровку, несущую в себе гены коренных народов Сибири.

В итоге из Сони получилась особа из глухой-глухой провинции, Тмутаракани, можно сказать, с необоснованной претензией на чувство вкуса. Вот в таком виде она и поехала в «Апельсин».

У Сони не возникло проблем при входе в клуб. Она, как и обещала, представилась Рыковой, и ее пропустили, даже проявили галантность и предупредительность:

— Проходите, мадам Рыкова! Николай Вячеславович вас ждет!

Говорунов ожидал Соню у стойки бара, выглядел он именно так, как было договорено. Николай Вячеславович оказался краснощеким мужчиной, чуть склонным к полноте; судя по вожделению, с которым он посмотрел на девушку, когда она вошла, это был большой поклонник подвигов Казановы. Прежде чем направиться к Говорунову, она осмотрелась.

И сразу же отметила, что клуб просто наводнен охраной. Видимо, Говорунов серьезно опасался за свою жизнь. Еще в клубе было полно молодежи, конвульсивно дергающейся в такт цветомузыке. Оглушительно и однообразно динамики воспроизводили электронный ритм. Зрелище вызывало ассоциации с плясками сатанистов у костра на опушке леса. У Сони имелись серьезные подозрения, что большинство из «клубящихся» находятся в состоянии алкогольного или наркотического опьянения.

Актриса помахала Николаю Вячеславовичу рукой и направилась в его сторону.

— Мадам Рыкова изволила пожаловать, — известила она его, широко улыбаясь.

Говорунов щелкнул пальцами бармену:

— Бокалы с шампанским, лучшим, что имеется у нас в заведении, — для меня и для дамы!

Бармен покорно кивнул и заторопился исполнять приказ начальства. Николай Вячеславович обратился к Соне:

— Какие же пути привели ко мне саму мадам Рыкову?

— Сложные, — вздохнула та.

— Может, прекрасная незнакомка назовет мне наконец свое истинное имя? — продолжал изощряться Говорунов.

— Конечно…

Соня выдержала театральную паузу, вновь улыбнулась и торжественно произнесла:

— Агафьева Ирина Андреевна.

Лицо Говорунова мгновенно переменилось. О, сколько раз Софья наблюдала это зрелище и изображала его сама на сцене: маска восторга плавится, словно воск, преобразуясь в выражение негодования и недоумения.

— Что это значит? — бесцветным голосом осведомился Николай Вячеславович.

На удивление быстро справился с обязанностями бармен. Он преподнес Соне и Говорунову пару бокалов с шампанским. Девушка отпила глоток.

— Это значит, что я — родная дочь Агафьева Андрея Григорьевича, в прошлом авантюриста-старателя, впоследствии — служителя церкви отца Андрея, зверски убиенного неизвестными.

— И что же Ирине Андреевне хочется знать? — словно боясь спугнуть рыбу, только что начавшую клевать, спросил Говорунов.

— О-о-о… — протянула Соня. — Знать мне не хочется ничего, а вот получить справедливо причитающуюся долю от золотого прииска, одним из главных владельцев которого являлся мой отец, — очень даже…

— Я не понимаю, о чем вы говорите! — гневно воскликнул Говорунов. — Вас снабдили ложной информацией!

Дальше Николай Вячеславович говорил тише:

— Да, я действительно занимался разработкой золотых приисков много лет назад вместе с вашим отцом. Только идея провалилась. Мы ничего не нашли.

Конечно, Соня не поверила ни единому слову владельца ночного клуба.

— И вообще, что я с вами говорю! — продолжал Николай Вячеславович. — Насколько мне известно, у Андрея Агафьева не было детей. А вы, по всей вероятности, — обычная аферистка, слышавшая звон, да не знающая, откуда он. Короче, если вы сейчас не оставите мой клуб, я позову охрану!

Соня поставила бокал на барную стойку и укоризненно покачала головой.

— Ай-яй-яй! Неужели родители не учили вас правилам хорошего тона при общении с дамами, Николай Вячеславович? Я на вас обижусь!

И без того красное лицо Говорунова стало еще ярче. Теперь он походил на рака после продолжительной варки.

— Убирайтесь! — заорал, брызжа слюной, он. — И чтобы я вас в своем клубе больше никогда не видел!

— Ухожу, ухожу! — ухмыльнулась Соня. — Но о причитающейся мне доле не забуду!

С этими словами она зашагала прочь.

У выхода охранник окинул ее мрачным взглядом, но ничего не сказал. Актриса наградила его воздушным поцелуем. Должно быть, со стороны она казалась чрезвычайно наглой, но на деле сильно разволновалась, отчего у нее чуть дрожали коленки.

Да, разговор оказался не из приятных. «Посмотрим, — решила Соня, — как отреагируют старатели. Они наверняка сообщат друг другу невеселые новости, связанные с моим пришествием, возможно, даже догадаются, что я и девушка из Сибири, встречавшаяся со Слитным, — одна и та же личность».

Покинув здание клуба, Соня оказалась на улице. «Как хорошо было бы сейчас сесть в машину и через десять-пятнадцать минут добраться до дома, — подумала она. — Ничего не поделаешь, придется передвигаться соответственно своему социальному статусу — как обычные граждане, имеющие средний доход, а по западным меркам — пребывающие в полной нищете».