Светлана Алешина - Барышня-воровка

— А Агафьева проверяли? — задал естественный вопрос Олег.

Цереберов неожиданно смутился и почесал затылок.

— А вот тут мы как-то не подумали…

— Так что же мы теряем время! — воскликнул Рыбак. — Скорее туда, пока не поздно!

— Что-то совсем забыл, — пробормотал Цереберов. — Слишком уж меня настораживало, что этот Светлинский жену бухать с собой никогда не брал… Это все-таки оч-чень подозрительно!

Однако дома Агафьева не оказалось. И в клинике их ждало то же разочарование. Странного вида мужчина, которого Соня не раз видела у дома Светлинского, стоял у вахты, склонившись над журналом.

— А Василий Григорьевич куда-то пропал, — сказала вахтерша.

— А когда будет? — спросил мужчина.

— Не знаю.

Соня из любопытства заглянула в больничную карточку. «Николай Федорович Оборотнев, — прочла она. — Диагноз: лунатизм».

Мысль, острая как шпага, пронзила ее мозг. Все вставало на свои места. Теперь Соня догадывалась, каким образом преступник мог проникнуть в дом. Он был лунатиком! Он мог лазать по любым карнизам! Лунатики в состоянии транса могут вытворять и не такие чудеса. И, судя по тому, что он никак не пытается скрыться, он совершенно был не в курсе событий. Соня вспомнила слова Запашинской о том, что Агафьев владел гипнозом. Он вполне мог внушить Оборотневу приказ совершить страшное убийство, а потом начисто забыть обо всем!

Соня дотронулась до локтя Олега.

— Этого человека необходимо арестовать, — шепнула она.

Софья вот уже который час скучала в отделении милиции. Недолгий допрос убедил работников правоохранительных органов, что Оборотнев если и совершал убийства, то делал это в невменяемом состоянии. Пришлось срочно искать врача, обладающего даром гипноза, который помог бы погрузить Оборотнева в транс и вынудил бы сообщить обо всем, что тот знает.

Вскоре специалист прибыл. Цереберов выглядел очень деловым. Однако он не допустил Соню к сеансу гипноза. Пришлось довольствоваться информацией, которую добыл Олег Рыбак, в силу своего служебного положения.

— Ты оказалась совершенно права! — сообщил он. — Агафьев действительно заставил Оборотнева под гипнозом убить сначала своего брата, потом — жену твоего клиента, а потом и Анатолия. Только совершенно непонятно, для чего понадобилось убивать Нину.

В этот момент в коридоре появился Светлинский. Допрос его был окончен.

— Вот сука! — со злостью сжимая кулаки, выразился по поводу Алины он. — А я с ней, дурак, позавчера расписаться умудрился!

— Что? — вытаращила глаза на клиента Соня. — Так быстро?

— Ну а почему нет? Я ведь со школьной скамьи ее люблю, а тут вдруг наконец случай предоставился…

— Все равно мы не знаем, где их искать, — небрежно бросил откуда ни возьмись возникший Цереберов.

— А вы не пробовали у Оборотнева под гипнозом спрашивать? — высказала предложение Соня. — Вдруг он был свидетелем каких-то разговоров, которые могли бы пролить свет на местонахождение преступников?

— Можно ввести его снова в транс, — недоверчиво усмехнулся Цереберов. — Только на этот раз сама будешь спрашивать.

— С удовольствием!

Оборотнев раскачивался из стороны в сторону.

— Готово, — сообщил гипнотизер. — Я настроил его на восприятие ваших слов. Можете задавать вопросы.

— Николай, — начала Сонечка. — Можешь ли ты вспомнить что-нибудь, что поможет нам отыскать преступников?

— Как-то раз, когда я был погружен в транс, Алина была у Агафьева, — ответил Оборотнев. — Агафьев говорил, что в случае чего можно скрыться в доме покойного отца Андрея. Она сказала, что это хорошая идея, достойная самого дьявола, так как там их искать никому не придет в голову.

— Это все, что ты знаешь?

— Да.

— Можете выводить его из транса, — сказала Соня гипнотизеру и повернулась к Цереберову, который застыл с приоткрытым ртом. — Все просто!

Майор принялся судорожно глотать воздух.

— Они не станут говорить, — в конце концов заявил он. — Найдут чем отмазаться. Бред лунатика — не доказательство!

— Это смотря как спрашивать, — возразила Соня. — Вот если мы подойдем к вопросу творчески…

— Это как?

— Я предлагаю инсценировать воскрешение отца Андрея. Наши замечательные друзья испытают сильнейший психологический шок — и чистосердечное признание, можно сказать, у нас в кармане.

— Но кто выступит в роли отца Андрея?! — все еще недоумевал Цереберов.

— А я по счастливой случайности знакома с другом его детства. И знаю, как можно с ним связаться.

Петр Алексеевич Корпусов, которого пришлось вызвать в отделение, никак не мог понять, что происходит.

— Понимаете, мы инсценируем воскрешение отца Андрея, — объясняла Соня. — Вы сыграете роль покойника, признанного на небесах святым, которому было разрешено вернуться временно на землю, чтобы поговорить с убийцами. Вы хорошо знали своего друга, вам без труда удастся сыграть эту роль.

В верхней части рясы у вас будет видеокамера. Мы не только запишем на пленку слова, которые будут произнесены во время этого представления, но и произведем съемку, что не оставит у следствия сомнений по поводу идентификации личностей говоривших. Вы предложите Алине Лимановой путь искупления грехов: откровенную исповедь. С такими доказательствами можно будет смело сажать преступников за решетку.

— А вдруг узнают, что я — не тот, за кого себя выдаю?

— А вы позвольте мне вас замаскировать. А лицо мы вообще будем скрывать. Вы помните, как выглядел ваш друг?

— Да.

— И как?

— Он такой бородатый был…

— Опишите, пожалуйста, поподробнее.

Когда Петр Алексеевич закончил, Соня попросила подождать, пока она съездит в театр за реквизитами.

…Минут пятнадцать сыщица наряжала Петра Алексеевича. Потом она предложила ему посмотреться в зеркало.

— Ну как? — спросила Соня.

— Есть, конечно, сходство, но и отличий… — бормотал Корпусов.

— Эти отличия бросаются вам в глаза, так как вы слишком хорошо знали друга. Алина ничего не заметит. Агафьев, правда… Но он только брат. Вот матери, они — да, умеют различать даже детей-близнецов. Скажите мне лучше вот что, Петр Алексеевич… Вы готовы выслушать и принять мой план?

— Готов.

— Тогда займемся репетицией.

К тому моменту, когда все было готово, небо успело потемнеть. Всю дорогу до поселка, где когда-то проживал отец Андрей, Соня оглядывалась назад, на Петра Алексеевича, и каждый раз по коже ее пробегали мурашки. У нее возникало ощущение, что отец Андрей действительно воскрес из мертвых.

— Ну как? Никто из дома не показывался? — спросила Соня у Цереберова первым делом. Тот поехал вперед, чтобы оценить обстановку перед грядущей операцией.