Светлана Алешина - Нервы на пределе

— Я хочу сказать то, что я сказал: за месяц до убийства была написана дарственная. С юридической стороны, это еще как посмотреть, и если наш известный Виталий захочет, то за квартиру можно будет и побиться, но это в перспективе…

Я покачала головой:

— Может быть, это, конечно же, и мотив, но меня он не устраивает. Подвязать толпу бандитов, чтобы организовать наезд на меня? И все из-за квартиры? Она что, такая ценная? А эта Надя — без пяти минут кандидат наук — совсем уж криминальная особа?

— Не видел, не знаю, — ответил Фима, — не мое дело. Но и тут есть еще одно «но», и чутье тебя, мечта моя, не подвело. Тут посложнее немножко получается.

Фима, словно забыв о нашем существовании, стал пить кофе и несколько раз загадочно взглянул на Маринку.

— Слушай, Фима, — серьезно сказала я, — в тебя никогда чайной ложечкой не бросали?

— Все понял! — Фима шутливо загородился ладонями, потом опустил руки, закурил и продолжил:

— Меня немного смутило поведение следователя. Странно как-то получалось: труп, явное убийство, нахождение улики, указывающей на конкретного человека, и вдруг — просто беседа, разговорчик такой несерьезный… Одним словом, я решил узнать поподробней про это убийство. И узнал!

— Ну же! — это уже не выдержала Маринка. — Что-то про меня? Хитрый замысел спецслужб? Я имею в виду, внутренних органов?

— Красиво излагаешь, — одобрил Фима, — но не совсем так. А с другой стороны…

— С какой же? С какой?! — почти прокричала я вопрос, потому что Фима, честно говоря, начал уже меня доставать. Ну почему нельзя сначала просто и коротко все рассказать, а потом уже вы… я хотела сказать… шутить?

Фима как истинный джентльмен тут же послушался и не стал мучить присутствующих дам недомолвками.

— Оленька, этот случай оказался очень интересным. Понимаешь, обычных дедушек, даже профессоров в отставке, почему-то не убивают киллеры. Наверное, потому что не хотят. Или еще по какой-то причине… Я просто теряюсь в догадках.

— Кто? — не поверила я услышанному. — Киллер? Это же полный абсурд!

Я удивленно посмотрела на Маринку, Маринка — на меня.

Только Виктор сидел, как всегда, невозмутимо и задумчиво поглядывал на Фиму.

Фима довольно улыбался, наслаждаясь произведенным эффектом, а потом по-отечески мягко продолжил:

— Экспертиза показала, что выстрел был произведен с расстояния в тридцать-сорок метров из винтовки. Забыл, как она точно называется, но нашего производства и не особенно дорогая. Оперативная разработка определила, что стреляли из соседнего дома. Или из квартиры, или с крыши. Удалось рассчитать примерную траекторию выстрела и потом найти квартиру, из которой стреляли.

— И что же это за квартира? — спросила я. — Поди, какой-нибудь бабки, у которой тоже снимали комнату?

— А ты откуда знаешь? — удивился Фима. — Это пока служебная информация, знают только те, кому положено, ну и я, грешный…

— А что тут знать? — невозмутимо ответила я. — Я демонстрирую логическую мощь женского разума. Ведь все очевидно.

— Про мощь это ты хорошо сказала, я запомню, — одобрил Фима, но я не пошла на треп, а спросила:

— Бабка один раз видела этого человека и больше ничего не знает?

— Ну не совсем так, — возразил Фима, немного обидевшись от оскорбительного обилия моих догадок.

Все время забываю, что с мужчинами надо выглядеть хотя бы немного глупее, чем ты есть на самом деле.

— Бабка действительно сдала комнату. Молодой человек снял ее на месяц, заплатил вперед, а потом вдруг неожиданно исчез. Вещей у него практически не было, только большая спортивная сумка. Молодой человек ей понравился, и бабка хорошо его запомнила, да он, кстати, и не скрывался. Очень часто по вечерам забавлял бабушку рассказами, лучше всякого сериала. Короче, она от него в восторге и в его причастность к этому делу не верит.

— Что, неужели и фоторобот составили? — затаив дыхание, спросила я.

— А как же, конечно, — важно ответил Фима, доставая из кармана знакомую мне зеленую записную книжку и вынимая из нее вчетверо сложенный листок.

Я взяла листок в руки и развернула.

Маринка тут же прижалась к моему плечу, тоже рассматривая изображение.

На меня смотрела довольно симпатичная, слегка ухмыляющаяся физиономия. Короткая стрижка, выразительные глаза, тонкие губы… Он действительно внушал доверие даже на этом портрете. В оригинале он должен выглядеть лучше — насколько мне известно, эти «роботы» довольно сильно искажают действительность. По крайней мере, увидев его на улице, я не обратила бы на него никакого внимания. На убийцу специалистов по средним векам он никак не походил.

— Ты уверен, что это именно тот, кто нам нужен? — с сомнением спросила я.

— Если ты до сих пор не поняла, то говорю медленно и четко, — произнес Фима. — Тебе, Оленька, нужен я и никто другой.

— Это я давно знаю, — непростительно небрежно ответила я. — А как ты думаешь, зачем ему понадобилось убивать деда? Что плохого он ему сделал? К тому же, я так понимаю, он все-таки профессионал, а такая работа хорошо оплачивается… Нет, что-то тут не сходится.

— Если бы все сходилось, то и проблем бы не было, а у нашей доблестной милиции почти те же вопросы, что и у тебя.

Я еще раз посмотрела на рисунок и, на всякий случай запомнив хорошенько, отдала его Фиме.

— Это все? — спросила я.

Фима моргнул и обиженно сказал:

— Это в пять раз больше того, что раскопали бы твои спецы за месяц.

— Спасибо за информацию, — запоздало поблагодарила я.

— Ничего не стоит, — криво усмехнулся Фима и заерзал на стуле, показывая, что ему пора, и уже давно.

Я решила сделать человеку приятное.

— Если у тебя еще есть время, то могу позволить тебе… меня…

— Что? — подозрительно взглянул на меня Фимочка. — До работы, что ли, довезти? Машина сломалась?

— Машина в порядке, просто я хотела сделать тебе приятное, но если ты…

— Конечно, согласен! — воскликнул Фима и взглянул на часы. — Если только быстро.

Ничего в редакции не изменилось, и сама она стояла на прежнем месте. У меня в жизни бывают моменты, когда я не то чтобы жалею об этом, а как-то раздражаюсь.

У меня в жизни черт-те что, а оказывается, что даже и редакция не рушится!

Обидно.

Фимочка упорхнул сразу же, как только высадил меня напротив входа, и я зашла в дверь, гордая в своей отваге: да плевать на все, даже если в коридоре и прячется какой-нибудь гоблинообразный ублюдок, вон сзади только что подъехал Виктор с Маринкой на моей «Ладе», и они меня сейчас нагонят.

Я поднялась на второй этаж, и первый, кого я увидела в редакции, был вовсе не Ромка и даже не Сергей Иванович: между столами нервной рысью, потрясывая телесами, рассекал Виталик с весьма озабоченным выражением лица.