Светлана Алешина - Капризная игрушка

Игоря Осокина распирала жажда деятельности. Он ходил из угла в угол по своей комнате и без остановки бубнил, убеждая лежавшую на диване Алену:

— Нет, но ведь нужно же что-то делать! В противном случае все раскроет эта директорша ресторана!

— Ну и что? — лениво откликнулась Алена.

— Как ну и что? Тебе неинтересно, кто прихлопнул брата твоего шефа?

— Не-а, — так же лениво ответила Алена. — Зачем это мне?

— Я не понимаю таких людей! — всплеснул руками Осокин. — Не понимаю!

— А я не понимаю, зачем ты рыпаешься? Тебе что, газеты своей мало?

— В том качестве, в каком я присутствую в ней сейчас, — мало! — упрямился Осокин. — Мне нужен рост.

— Ну и расти, — невозмутимо продолжала Алена.

— А ты что, сама всю жизнь собираешься быть секретаршей?

— Не знаю…

— А может, тебя это устраивает, потому что твой шеф в тебе видит больше, чем секретаршу?

— Ну, видит, ну и что?

— Так ты что, спишь с ним?

Алена поморщилась.

— Зачем? Он же старый… К тому же, по-моему, я его возбуждаю больше так, на расстоянии.

Услышав слова Алены, Осокин несколько успокоился и вновь углубился в проблему своего творческого роста.

— И все-таки что-то предпринимать необходимо, — задумчиво проговорил он.

Алена его уже не слушала, она включила плейер. И вдруг Игорь, подняв палец вверх, воскликнул:

— Точно! Нужно сделать именно это… Потому что альтернативы все равно нет.

Он порывисто прошел в другую комнату, оттуда в прихожую, оделся и вышел.

— Ну и что? — нахмурившись, спросил Сергей Титов, раздраженно глядя на Осокина.

— Как это что? — изумился Осокин. — Это может означать, что ваша жена состоит в сговоре с Соболевым. В преступном сговоре.

Осокин изучающе смотрел на Титова. Журналист, вообразив себя великим сыщиком и знатоком человеческой натуры, пытался определить, замешан ли сам Титов в этом деле.

— Это ваши нападки, — отмел Сергей домыслы Осокина.

Однако в душе Титова бушевала настоящая буря. Ему было совсем не наплевать, в каком сговоре и с кем находится его жена. И пусть даже не в преступном, а всего лишь в постельном. Это был момент, когда, казалось бы, флегматичный Сергей готов был вспылить. Хотя обычно он себе этого не позволял. В душе Титов просто кипел от злобы и не мог дождаться момента, когда избавится от присутствия назойливого журналиста. Однако Игорь Осокин вовсе не спешил уйти.

— И вообще, Сергей, — продолжал Игорь, — я предлагаю вам сделку.

— Какую еще сделку? — не скрывая неприязни, покосился на Осокина Титов.

Журналист, казалось, не замечал этого и непринужденно продолжал:

— Очень простую. Мы с вами выводим Соболева и вашу вероломную жену на чистую воду. В результате в печати появляется моя разоблачительная статья. В ней вам как помощнику будет уделено центральное место. Сделать же это довольно просто, нам нужно всего лишь объединить наши усилия. Одним словом, мы разделим функции…

Осокин вскочил и, жестикулируя перед носом и без того расстроенного стоматолога, проговорил:

— Вы следите за своей женой, а я за Соболевым. Не мешало бы поставить подслушивающие устройства в его квартиру и машину, а заодно и в машину вашей жены… О результатах мы ежедневно информируем друг друга. Рано или поздно они себя выдадут!

По мнению Осокина, все складывалось просто гениально. Титов, до сего момента ничем не обнаруживавший своего отношения к предложению журналиста, мгновенно побагровел. Лицо его перекосилось, и он выдохнул:

— Вы… Да вы что? Как вы смеете предлагать мне подобное?

— А что я такого… — удивленно начал было Осокин, но Титов перебил его.

— Вон! — заорал он.

— Простите? — не понял Игорь.

— Вон из моего дома! И больше чтобы ноги вашей здесь не было!

Он даже вскочил с места, видимо намереваясь спустить Осокина с лестницы.

— Да ладно, ладно, — с испугом проговорил Игорь и, словно сдаваясь, поднял руки. — Я же для вас хотел как лучше.

Титов, не слушая его, рвал ворот рубашки. Когда за журналистом закрылась дверь, он, с трудом владея собой, набрал номер Решникова.

— Владимир? — срывающимся голосом проговорил он в трубку. — Это Сергей. По какому праву этот поганый журналист приходит в мой дом с грязными обвинениями? Я понимаю, что он бойфренд твоей секретарши, но всему есть предел, знаешь ли!

Решников был обескуражен услышанным. Понимая, что Сергей едва контролирует себя, он постарался говорить как можно спокойнее.

— Я обязательно все улажу, — пообещал он извиняющимся тоном. — Честно признаться, и для меня его визит к тебе — большая неожиданность… А в чем, собственно, он тебя обвиняет?

— Да в общем… — замялся Титов. — Просто он… В курсе неприглядных дел, как выяснилось, моей жены.

Повисла тягостная пауза. Потом Решников осторожно проговорил:

— Да, Валерий уже говорил со мной по этому поводу. Все это крайне неприятно, но… Я обещаю, что этот журналист тебя больше не побеспокоит.

— И передай то же самое своему заместителю! — выкрикнул напоследок Сергей, не в силах сдерживать свои эмоции.

Лариса Котова была ошарашена телефонным звонком Решникова. Он поведал ей о том, какую штуку выкинул Осокин. Собственно, от самой Ларисы Владимир ничего не хотел и не предъявлял ей никаких претензий. Просто вводил в курс дела.

— Ну что же, польза от его действий состоит в том, что его можно исключить из числа подозреваемых, — заключила Лариса. — Хотя это еще вопрос. Единственное, что можно сказать с уверенностью, так это что парень большим умом не отличается.

Лариса хотела добавить, что с интеллектом есть проблемы и у Алены, но сдержалась. В конце концов, не ее это дело.

— Одним словом, я просил Алену передать своему бойфренду, чтобы он больше не совался куда не следует, — заключил Решников.

— Весьма разумно, — согласилась Лариса, и на этом они распрощались.

На следующее утро Ларису разбудил телефонный звонок. Она, не продрав глаза, протянула руку к трубке и, к своему удивлению, услышала бодрый голос Андрея Белова.

— Лариса Викторовна, доброе утро! — как всегда радостно приветствовал ее этот поэт и прозаик.

Лариса бросила взгляд на часы, было половина седьмого.

— Раненько же вы поднялись, — заметила она.

— А я еще и не ложился! — восторженно сообщил Белов. — А все из-за Маврина. Представляете, мы сдали повесть и решили влегкую отметить это дело. В результате чудовищно нажрались — ну, с этим алкоголиком по-другому не получается — и поехали по всем знакомым…

— Вы мне звоните для того, чтобы об этом рассказать? — спросила Лариса.

— Нет, что вы! — смутился Белов. — Просто это все взаимосвязано… Мы случайно заехали к Вовке Лившицу, сообщили ему попутно о смерти Романа. Так вот, он сказал, что знает нечто, что может оказаться важным. Он еще что-то рассказывал, да я, честно говоря, плохо помню… Одним словом, вы можете с ним встретиться сегодня после часа дня. Раньше никак нельзя — он считает, что будить его раньше — это хамство! — Следующую фразу Белов произнес напыщенным тоном, копируя неведомого Вову Лившица: — Он всю ночь повести строчит, утром ведет мальчика в школу, а потом ложится спать. Так что у него весьма своеобразный режим.