Кэтрин Пейдж - Тело в плюще

Туалетная комната находилась поблизости, и последовавшая незамедлительно проверка показала, что там никого нет.

— Мэгги, Элейн, вы же дежурили! Неужели не видели, как она ушла? — Феб была на грани истерики, и Фейт сунула руку в карман, проверяя, на месте ли бумажный пакет, который она предусмотрительно переложила, когда переодевалась.

Элейн медленно покачала головой.

— Нет.

— И я тоже, — добавила Мэгги. — Не видела и не слышала.

Похоже, Люси все спланировала заранее. Диван, на котором она легла, был с высокой спинкой, и Люси могла, скатившись с него, проползти незаметно к передней двери. Благодаря стараниям Брента, все петли были смазаны и не скрипели. На то, чтобы выбраться из дому, беглянке хватило бы минуты. Но зачем? Что она видела? Что знала?

— Это все вы! Вы вдвоем! Вы убили ее во сне. Пока мы с Фейт спали! И что? Мы следующие? — Феб схватила халат, которым укрывалась вместо одеяла и устремилась к двери в кухню. Что-то громыхнуло. Бросившаяся за ней следом Фейт увидела только, как она выбегает в ночь через заднюю дверь. Остатки шоколадного пелэмского торта лежали на полу.

В гостиной снова включили верхний свет.

— Думаю, теперь в этом нет никакого смысла. Я иду спать. В свою комнату, — сказала Элейн и направилась к лестнице. Вскоре наверху хлопнула дверь.

— Я тоже пойду к себе, — объявила Мэгги. — А вы что собираетесь делать?

— Скоро рассветет. Я подожду здесь.

Мэгги пожала плечами.

— Как хотите, но, считаю, наверху вам будет удобнее.

Ей бы только командовать, подумала Фейт, решив не поддаваться.

— Я подумаю.

В половине пятого она вышла на веранду. Небо вдоль горизонта определенно посветлело. Море за дымкой утреннего тумана было спокойно. Фейт открыла дверь и села на ступеньку. Вот и все. Почти. Нужно поднять флаг, а потом отправиться на поиски. Сначала Крис, потом остальных. Если бы остров не лежал так далеко, то уже был бы слышен стук моторов рыбацких баркасов. Пока кто-то доберется сюда, пройдет еще несколько часов. Остается только ждать. Вещи собраны и упакованы, даже кухонные принадлежности, сумки стоят у двери.

За спиной открылась дверь. Кто-то вышел на веранду. Элейн Принс. Хозяйка казалась усталой и уже переоделась в джинсы и джемпер. С убранными назад волосами она выглядела на свои годы и, подумала Фейт, походила сейчас на себя саму, а не на сестру.

— Я надеялась, что вы сможете во всем разобраться, поэтому вас и пригласила. Слышала от друзей в Нью-Йорке, что вы сделали для Эммы Стэнстед, как выяснили, кто на самом деле убил ее отца. Мне также сказали, что на вас можно положиться, что вы не побежите в редакцию какого-нибудь таблоида.

Фейт поежилась — представить такое было невозможно.

— Я знала, какой была Прин, — продолжала Элейн. — Всегда знала. Можно, конечно, сказать, что ей быстро все надоедало, поэтому она постоянно создавала пикантные ситуации, искала приключений. Но можно сказать и по-другому, что она была безнравственной и жестокой, что относилась к людям без всякого уважения, что для нее не существовало разницы между добром и злом.

Мы и любили, и ненавидели друг друга. Но она была моей сестрой, и все эти годы я знала, что когда-нибудь узнаю правду о той ночи. Узнаю, кто ее убил. Прин никогда бы не покончила с собой.

— Почему же вы ждали так долго? — спросила Фейт, глядя на поднимающийся розово-желтой дымкой рассвет.

— Родители считали, что ее смерть была несчастным случаем. Наверно, убедили себя в этом. Пока они были живы, я ничего не могла сделать. Отец умер через год после Прин. Он боготворил ее. Прин — это не от фамилии, а от «Принцессы». Так он ее называл. Умер от обширного инфаркта. Разбитое сердце. Мать жила одна, по большей части во Франции. Думаю, она гордилась мной, но никогда не считала мои книги «настоящими». Ее не стало в прошлом году, и я получила свободу. У меня осталась одна цель: найти убийцу сестры.

— И вы действительно думаете, что каждая из приглашенных женщин может быть виновна в этом преступлении? — недоверчиво спросила Фейт.

— Насколько мне известно, вы повидали немало всякого. Неужели не убедились, что при определенных обстоятельствах на убийство способны все? Что касается этих женщин, то моя сестра могла довести до края каждую из них.

Фейт вспомнились слова Крис о том, что юность все воспринимает остро, и отчаяние, реальное или мнимое, нередко толкает на отчаянные поступки. Даже на убийство.

— Я знаю, что случилось с братом Рэчел и что произошло с Крис на последнем курсе.

— Да, аборт. Видите ли, сестра рассказывала мне обо всем. Как будто устраивала проверку. Буду ли я любить ее, несмотря на ни что. Она была очень красива — вы, наверно, слышали, — но требовала все новых и новых подтверждений этого. Признания своей исключительности. Прин использовала красоту как награду и как оружие. Как-то летом она закрутила бурный роман с отцом Люси и устроила так, чтобы Люси узнала. У Гвен она увела жениха. Да, кому-то это может показаться мелочью, но Гвен была без ума от парня, а в том возрасте некоторые вещи кажутся куда более важными, чем в более зрелые годы.

— А Бобби Долан?

— Бобби была воровкой. Точнее, у нее была с этим проблема. В наши дни ее отвели бы к психиатру. На первом курсе из комнат в общежитии стали пропадать вещи. Прин поймала ее и вынудила написать признание.

— Шантаж?

Элейн кивнула.

— Она не требовала чего-то особенного, ей просто нравилось смотреть, как Бобби нервничает, дергается. Прин не терпела тех, кого называла «рванью», а Бобби была из этой категории. И, наконец, Феб. Однажды они обе попали в дорожное происшествие. За рулем сидела Феб. И она не остановилась. Прин заставила ее остановиться и вернулась, чтобы узнать, что случилось. Потом рассказала Феб, что они задавили собаку одного профессора. Никого они, конечно, не задавили, но Феб поверила. За свое молчание Прин купила дипломную работу.

У Фейт кружилась голова. Хелен Принс была чудовищем. Воплощением зла.

— Остается Мэгги.

— Да, наш президент. Таблетки. Прин посадила ее на стимулянты и депрессанты. Большими способностями в учебе Мэгги не отличалась, но заправляла всем в кампусе, и без поддержки ей было не обойтись.

— И все вскрылось на выпускном?

— Не знаю, что именно планировала Прин, но думаю, собиралась передать разоблачительные материалы в администрацию колледжа, а потом сидеть и смотреть, как ее подруги валятся, словно кегли.

— Вы ведь уже вычислили, кто убил вашу сестру, не так ли?

— Да. И вы, полагаю, тоже.

— Я должна была понять раньше. Три человека остались бы в живых.

— Но вы же не знали, зачем я вас пригласила.

— Нет. — Элейн тяжело вздохнула. — Их смерть на моей совести. Особенно жаль Брента. Мне действительно следовало его отослать. Скорее всего, он видел, как она убила Бобби, или пришел сразу после этого.