Марина Серова - Завтра началось вчера

Времени оставалось все меньше, а доказательств больше не становилось.

Делать было нечего, я направилась на конспиративную квартиру для разговора с Сергеем о его дальнейшей судьбе.

По дороге домой я так углубилась в свои мысли, что, кроме дороги, ничего не замечала, даже того, что за мной следили с того самого момента, как я вышла из офиса «Газлайна».

— Доброе утро, дядя Дима, — сказал Игорь, войдя в кабинет шефа.

— Доброе-доброе, садись, — не отрываясь от бумаг, ответил Дмитрий Борисович.

— Что случилось?

— У нас наклевывается очень крупный клиент, который впоследствии может стать нашим партнером, а возможно, произойдет слияние наших фирм.

— Так…

— Ты поедешь на заключение сделки, и попробуй только мне провалить дело.

— Я вас хоть раз подводил?

Действительно, к своей работе Игорь относился как к смыслу жизни: он скрупулезно выполнял все поручения дяди Димы и старался выполнять их на максимально высоком уровне. Игорь всегда приходил на работу первым и уходил последним, часто засиживаясь в офисе допоздна. Во всех отношениях Беляков был идеальным служащим, жестким, но справедливым.

Дядя Дима мечтал о том, что если его сын не вернется из Германии, то лет через пять, уйдя на заслуженный отдых, он передаст свое дело Игорю.

Сын дяди Димы не страдал старинной болезнью русских эмигрантов — у него не было ностальгии по России. Виталий совсем неплохо устроился в Германии, женившись на одной из германских миллионерш — молоденькой вдове старого состоятельного мужа. Так что если бы не некоторые события, описанные далее, Игорь вполне мог рассчитывать на президентство «Газлайна», сразу где-то после шестидесятилетия Дмитрия Борисовича.

— Не обижайся, ты у меня лучший сотрудник.

Дмитрий Борисович щипчиками откусил кончик гаванской сигары, который упал в массивную хрустальную пепельницу, вставил сигару в рот, поднес зажигалку и громко зачмокал, раскуривая ее.

— Как Марина?

— Замечательно, живем душа в душу.

Игорь, конечно, не знал, а если бы узнал, то ни за что на свете не поверил бы, что жить душа в душу с Мариной они будут до тех пор, пока Дмитрий Борисович платит, очень много платит его любовнице, а заодно и шантажирует ее нескромными подробностями жизни ее юных лет.

— Это хорошо.

— Бывает, ночами, когда она уже уснет, я смотрю на ее прекрасное лицо, прекрасное тело и спрашиваю себя, что она во мне нашла и долго ли еще будет со мной?

— Это зависит только от тебя, борись за свое счастье, и тогда она будет с тобой столько, сколько пожелаешь.

— Я хочу, чтобы она всегда была со мной, всю жизнь, пока смерть не разлучит нас. — Игорь представил себя с Мариной перед алтарем во время венчания; сама собой на его лице появилась довольная ухмылка.

— Сделай ей предложение, чего ты ждешь?

— Не могу.

— Почему? Чего ты боишься?

— Я боюсь услышать в ответ «нет». Лучше синица в руках, чем журавль в небе, — вспомнил он старинную русскую пословицу. — Мне кажется, если я ей сделаю предложение и она откажется, мы сразу расстанемся.

— Чушь. Сегодня скажет «нет», а завтра — «да». Что ты как маленький, смелее, смелее!

— Вы думаете?

— Конечно.

Боже мой, если бы Игорь только знал, что дяде Диме стоит шевельнуть пальцами, и Марина тут же выйдет замуж за любого, на кого он укажет, хоть за самого сатану.

— Я с ней недавно виделся, — продолжал убеждать Дмитрий Борисович, — она от тебя в восторге, она тоже счастлива и тоже хочет быть с тобой все время, только сказать стесняется.

— Правда?! — обрадовался Игорь.

— Правда. Будь же мужчиной и сделай первый шаг, не мне же, в конце концов, идти к ней делать за тебя предложение.

Игорь, ошарашенный, сидел на стуле и идиотски улыбался, не веря тому, что Марина готова выйти за него замуж.

— Так чтоб сегодня же, нет, сейчас же — я тебя отпускаю — пошел в ювелирный магазин, купил там самое дороге кольцо и отправился делать предложение Марине. Сейчас же!

— Но работа…

— Для тебя сейчас существует только Марина и ваша свадьба, о работе я тебе думать запрещаю, хотя бы на сегодня.

— Ну все, я помчался.

— Давай, вот сделаешь предложение и — в командировку, а по возвращении свадьба. Послезавтра — в Самару, я уже заказал билеты.

— В Самару?!

— А что ты так удивляешься? Плохо тебе, что ли, свой родной город повидать? Полгода уже там не был.

— Да-да! — еле слышно сказал Игорь и с понурой головой вышел из кабинета шефа.

А Дмитрий Борисович пожал плечами и, склонившись над столом, продолжил работу с бумагами.

Для Игоря поездка в Самару была подобна путешествию в ад. Беляков вышел из кабинета президента белый как смерть.

— Что с вами, Игорь Владимирович? — спросила секретарша, заметив его странный вид.

С отсутствующими глазами, смотрящими куда-то в пустоту, Игорь Владимирович медленно прошествовал мимо стола Аллочки, никак не отреагировав на ее вопрос. Она проводила его взглядом до кабинета и с веселым видом продолжила печатать что-то на машинке.

Поездка в Самару стала для него шоком. Целый час Игорь никак не мог прийти в себя. Лишь тремя порциями виски он сбил напряжение и страх. Все чувства, подспудно жившие в нем в Самаре во время преследования его Сапером, разом вернулись к нему, вытеснив все иные ощущения счастливого человека. Теперь в нем жили только страх, пронизывающий до мозга костей, животный ужас, напряжение, раздражительность, нежелание общаться с людьми: теперь он их избегал. С того самого дня вице-президент фирмы «Газлайн» ни разу не выспался ночью, его мучили кошмары — жуткие образы того, как его находит Сапер и мучает в подвале, вымогая из него немыслимые суммы в долларах.

Игорь выпил еще сто граммов «Black Lable». Пить ему удавалось с трудом, так как руки тряслись настолько, что он не мог нормально поднести бокал ко рту. Приходилось ставить локти на стол, а стакан придерживать губами, чтобы не разбить его о свои собственные зубы.

Беляков резко встал с места, накинул пальто и выскочил на улицу так, чтобы его не заметил кто-нибудь из подчиненных и не стал бы задавать идиотские вопросы, неважно какого плана: для него сейчас все вопросы были идиотскими, он просто не хотел ни с кем общаться. Игорь помчался выполнять поручение дяди Димы — предлагать руку и сердце своей возлюбленной. С Мариной Дмитрий Борисович уже давно договорился и рассказал, как ей нужно себя вести перед будущим мужем.

Целый день Сергей не находил себе места, блуждая из угла в угол конспиративной квартиры и выкуривая сигарету за сигаретой. Делать ничего не хотелось, да он и не смог бы, наверное.

«…И дольше века длится день…» — вдруг вспомнил Сергей название романа одного из классиков советской литературы.