Оксана Обухова - Пристрелите загнанную лошадь

— Почему? — перебила я.

— Случайность. Папа вышел на стоянку к машине в куртке Назара и похожей бейсболке. Снайпер ошибся и выстрелил в отца. Было темно, а папа и Назар очень похожи.

— Какой ужас, — пробормотала я.

— Да. После убийство папы, как это часто бывает, стороны договорились.

— Назар договорился с убийцами отца?!

— Да. Иногда так легче. Он и два его врага обсудили положение, пришли к согласию, и в качестве отступного, Назар потребовал выдать ему киллера.

— Сдали, — утвердительно выдохнула я.

— Нет. То есть, да. Заказ проходил через цепь посредников, киллер лично с заказчиками не общался, его вообще никто в глаза не видел. Но… В общем, кое-что о нем мы узнали. У киллера была странная кличка — Самоед. Он был профи из бывших армейских спецов…

— Тогда почему никто не знал, как выглядит этот Самоед? — снова перебила я. — Если вы все такие влиятельные, то почему не смогли поднять армейские архивы и найти в личном деле фотографию убийцы?

— Пластическая операция, — скупо объяснил Кирилл. — Но мы, вернее, те два типа, что заказали Назара, сумели установить, что у Самоеда есть младший брат — парнишка восемнадцати лет.

Кирилл, вдруг замолчал, скривился, как от зубной боли и сцепил пальцы в замок.

— Что было дальше? — подтолкнула я.

— Брата Самоеда взяли, — тихо и низко произнес Кирилл. — Ужасно трудно об этом говорить, Софья… но иначе вы ничего не поймете. Брата начали колоть…

— Бандиты?

— Нет, что вы, в милиции. Но парень… толи верен был, толи действительно ничего не знал о брате, — Туполев дотянулся до бутылки водки и сделал долгий, булькающий глоток, откашлялся и продолжил: — В общем, для вразумления парня сунули в камеру с уголовниками. На сутки.

— Ну! — Кирилл все время останавливался, и я подгоняла его восклицаниями.

— Уголовники парня опустили. Через два дня он повесился в тюремной больнице.

— О-о-о-ох, — только и выдохнула я.

— Да, — прошептал Кирилл, и его плечи нервно передернулись. — Менты перестарались. А Назар, честное слово, Софья, просил только припугнуть!

— Да-а-а, дела-а-а…

Мы дружно отвернулись к окну, и какое-то время наблюдали как вдалеке, по проспекту проносятся автомобили, проплывают освещенные аквариумы троллейбусов, и пешеходы, оскальзываясь на подмерзшей воде, торопятся домой. Призрак несчастного юноши, виновного только в родстве, повис между нами и, болтая белыми пятками, торчащими из штанин пижамы тюремной больницы, заслонил наши лица. Я всегда считалась впечатлительной девушкой с хорошим воображением.

— Что было дальше? — мой вопрос прогремел, как горошина в детской погремушке.

— А дальше пришли четыре письма под копирку. Каждому, кого Самоед считал причастным…

— Подождите, почему четыре? Если я правильно поняла ваш рассказ…

Кирилл не дал договорить:

— Четвертое письмо пришло капитану, отправившему парнишку в камеру к уголовникам.

— Вот как. И что там было написано?

— Самоед приговорил всех четверых к казни через расстрел.

— Оправданный пафос, — буркнула я.

— С его точки зрения. Но наш-то отец тоже был ни причем.

— Но его не насиловали в камере, — не удержалась я.

— Да, не насиловали, — мрачно согласился Кирилл. — И трое из четырех уже поплатились.

— Через расстрел?

— Если бы, — буркнул Туполев. — Только одного из заказчиков, того, что шел первым в списке, Самоед застрелил выстрелом в лоб. С капитаном и вторым заказчиком он поступил хуже. Подождал пока проникнуться, как следует, и послал по пуле каждому в позвоночник. Точно в нужное место, думаю, он специально для этого анатомию изучал. Теперь капитан и заказчик не совсем растения, но уже и не люди. Головы еще соображают, но пищу они получают внутривенно и возвращают ее в подгузники. — Кирилла снова передернуло: — Брат попросил меня добить его… если получит такое же ранение…

— Чего же только не бывает на свете, — выдохнула я.

— Да. В каждого из списка приговоренных Самоед стрелял по одному в год. Сейчас очередь Назара.

— Киллер намеренно тянул? Играл на нервах?

— Не знаю. После первого и единственного убийства все усилили охрану. Но от снайперской пули нет защиты. А Самоед высококлассный специалист. После второго выстрела в капитана, Назар уехал заграницу и не возвращается уже три года. Второй из заказчиков попался в прошлом году.

— Может быть он того… не осторожен был?

— Как же, — фыркнул Кирилл, — до сортира в бронежилете ходил. Двойника завел.

— И как же все произошло?

— На выходе после инаугурации губернатора. Он не мог туда не придти, киллер это знал.

— Что-то такое я вспоминаю, — пробормотала я. — Что-то такое писали в газетах, но я не очень поняла намеки журналистов.

— Кому надо, тот понял, — буркнул Туполев, — Назар теперь смертник.

— А вы не пробовали разыскать этого Самоеда и попробовать откупиться, что ли? Ведь не ваша семья начала вендетту, вашего отца убили первым.

— Пробовали. Но не нашли. И вряд ли Самоеду нужны деньги.

— Но ведь они начали первыми! Самоед и его хозяева!

— Голову киллера потребовал именно Назар, — терпеливо произнес Кирилл, — и теперь он приговорен.

— Не совсем справедливо, — заметила я. — парнишку конечно очень жаль, но ведь вы говорили, что Назар просил только припугнуть. Это капитан перестарался.

— Киллера не интересуют нюансы. Он приговорил всех четверых.

— И что вы теперь будете делать?

— А мы уже делаем, — усмехнулся Кирилл. — Назар руководит делами из виртуального офиса.

— Как это?

— Через Интернет. Вообще-то это уже принятая мировая практика. Секретарша у себя дома принимает сообщения, бухгалтера, клерки, юристы работают так же. Сейчас этим никого не удивишь.

— Первый раз о таком слышу, — призналась я.

— Это очень удобно, — Кирилл пожал плечами, — нет расходов на содержание офиса и легче подобрать специалистов.

— А дома, в этом городе?

— Домашними делами занимаюсь я. Но на этом городе наш бизнес не заканчивается… — Кирилл, вдруг, оборвал себя на полуслове, с громким стуком бухнулся коленями на пол, и, схватив мою руку горячими ладонями, прижал ее к груди: — Софья! Вы можете мне помочь!?

— Чем же? — удивилась я.

— Мне нужен ноутбук. Мой. В нем вся информация…

— Подождите, подождите, — отстранилась я. — Какой ноутбук?! Я поняла, что ваш, но где я-то могу его взять?!

— Сходите за ним!

— Куда?!

— Домой! Он в прихожей, как войдете, сразу налево у вешалки. Я вошел, поставил кейс у двери и услышал в гостиной… ну, в общем, не раздеваясь, вошел в комнату, дальше вы все знаете.

— Не-е-ет, я не могу, — я выдернула свою руку, она была влажной, обтерла ее о брюки и повторила: — Я не могу.

— Почему?! Это мой дом, мой кейс! Вот ключ.