Оксана Обухова - Пристрелите загнанную лошадь

Выданная мною сдача нервно звякала по блюдцу, я никак не могла сообразить, правильно ли я посчитала деньги, но сержант неглядя сгреб мелочь, засунул сигареты в карман кителя и вернулся к машине.

Машина отъехала, я обернулась и увидела, что Кирилл, недавно почти успокоившийся, вернулся в прежнее состояние. Он скорчился на ящике и, обхватив голову руками, раскачивался и стонал:

— Что я наделал, что я наделал?! — спрашивал он себя и никак не мог остановиться. — Боже, ну какой я идиот?! Я же не хотел! — выкрикнув, он посмотрел на меня: — Белла… Софья! Я же не хоте-е-е-л!!

— Верю, — сказала я и подошла к нему, — я вам верю.

— Ну почему-у-у-у, почему-у-у-у…?!

— Так бывает. Вы потеряли голову.

— Да. Потерял. Давно. Боже, ну какой я идио-о-от!! Они же меня посадят! Без Назара посадят!

В общем-то, за дело и никуда от этого не денешься, подумала я, но вслух сказала совершенно другое:

— Если удастся доказать состояние аффекта, то может… и обойдется.

— Нет. Они не были даже в постели. Они меня посадят, — талдычил Кирилл, — даже под подписку не выпустят. Без Назара не выпустят. Ну, какой же я придурок! — гость треснул себя по голове, по колену, и пряники в коробке совсем разбушевались. Коробка гремела как погремушка и только чудом не падала на пол.

Хотя на этот момент, лучше бы она упала. Рухнула на пол и рассыпалась. Собирая упаковки обратно, мы бы отвлеклись.

— Кирилл, кто такой Назар и почему без него вас посадят, а с ним нет?

— Назар мой старший брат. И его нет. А без него мне с ними не справиться.

— А где ваш брат?

— Далеко. Ему сюда нельзя, — бубнил кино-герой, разжалованный в Кириллы.

— Почему нельзя? — терпеливо спрашивала я.

— Ему нельзя появляться в городе! Понимаешь, нель-зя!!

— Но если надо, то тоже нельзя?

— Да!

Интересная семейка получается у Мужчины Моей Мечты. Брат не может придти на выручку брату, а без него его посадят.

Ой. Осененная внезапной мыслью, я испуганно взглянула на гостя. Напротив меня, в тесной кибитке сидел нервный убийца, очень волновался… а что если это у них… семейное?! Что если его старший брат по той же причине от закона бегает?! Причем давно.

Матерь божья, куда я влипла?!

Стараясь не показывать своего испуга, очень спокойно, я выдала очередной вопрос:

— Кирилл, вашего брата разыскивает милиция?

— С ума сошла?! — возмутился тот. — Не мели ерунды.

— Тогда почему он не может приехать… откуда-то?

— Моя фамилия Туполев, — вздохнув, словно это все объясняет, сказал Кирилл.

— Рада за вас. И что из этого следует? Вы родственник авиаконструктора?

Туполев посмотрел на меня, как житель Нью-Йорка на чучело неандертальца в музее истории цивилизации и высказался:

— Вы газет не читаете? Мой отец Туполев Савелий Назарович. Его убили четыре года назад.

— Ну и что… ой, извините. Сочувствую. А кто убил?

Четыре года назад я была влюблена и газет не читала. Фамилия Туполев действительно что-то напомнила, но никак не в связи с убийством. Хотя… точно! В связке «Назар Туполев» было что-то очень знакомое, вот только что…?

Вспомнила. Это имя мой бывший муж произносил с таким пиететом, словно речь шла о коронованной особе.

— Вы… его брат?

— Дошло наконец-то, — вздохнул младший Туполев. — Да, Назар Туполев мой старший брат.

Очень боясь показаться совсем уж бестолковой, я осторожненько спросила:

— И он не может быть в этом городе? — По моим смутным воспоминаниям Назару Туполеву принадлежал негласный титул «Король Города».

Судя по взгляду Кирилла, от титула «мисс бестолковость год нынешний», мне отвертеться не удалось. Но разговор о брате расправил сведенные ужасом плечи Кирилла, смутные очертания силуэта, притулившегося за ящиком с пряниками обрели почти прошедшую горделивость, и взгляд почти блеснул в ночи.

Но хватило горделивости не надолго. И я как-то сразу догадалась, что если младшего братишку не посадят, то старший брат сам ему голову оторвет. Уж это точно.

— А-а-а, без брата вы не справитесь?

— Нет. За Беллу они мне отвесят по полной программе — с КПЗ, переполненной камерой… и ни один адвокат не поможет.

В принципе за дело, я насмотрелась среди соседей буйных мужей, но, тем не менее, придала голосу сочувственность:

— А как же состояние аффекта?

— Без разницы. Они даже в постели не были.

— Подождите Кирилл, — я встала, пригладила волосы и промямлила: — Видите ли в чем дело… Дело в том, что Генрих Восьмой давно ходит к вашей жене…

— Кто?!?!

— Простите. Рыжебородый мужчина в дубленке.

— Мне послышалось, что «Генрих Восьмой».

— Не послышалось, — созналась я. — Это я так его для определенности прозвала. Видите ли, в чем дело…

— Короче.

— Короче я работаю в этой палатке полтора года, — шагая по буквам, четко отрапортовала я. — И если вам это поможет, то могу составить для предъявления в суд график визитов Генр… любовника вашей жены в ваш дом.

— Что-о-о?!?!

— О, боже, — вздохнула я. — Я работаю сутки через двое. И по режиму своей работы смогу точно установить дни визитов этого типа. Например. Я помню — Тушкоев привез коробку со шпротами (точную дату можно установить по накладным), я расставляла банки на витрине и видела, как рыжебородый мужчина с цветами входил в подъезд. Или так, — день когда у палатки подрались два бомжа (число можно проверить по милицейскому протоколу, бомжи нам витрину разбили), тоже был приемным…

Глаза и рот Кирилла приобрели очертания московских баранок:

— Ушам свом не верю, — пробормотал он. — Вы что, хотите сказать, что жена изменяет мне полтора года?!

— В общем-то, да, — смутилась я. — Если бы она была жива, то я бы ни за что не стала вмешиваться… Но раз уж такое дело… раз уж ей все равно ничем не поможешь…

За полтора года я успела свыкнуться с мыслью об изменах жены моего героя, а вот Туполев был в шоке.

— Какой я болва-а-ан!! — пропел, простонал Кирилл. — Это же, это же…

— В общем-то… да.

— Помолчите, — приказал он и, схватив бутылку «Путинки», присосался к горлышку.

Три балла по шкале Софьи Ивановой. Даже с минусом. Когда Туполев, попив водки, обтер рот рукавом пальто, к оценке были добавлены еще два жирных минуса — рядом с его локтем лежала распечатанная упаковка бумажных салфеток.

Поупражнявшись, видит бог, совершенно автоматически, с оценочной шкалой, я посмотрела в несчастные глаза обманутого мужа и тут же устыдилась — бессердечная ты девица Софья! У человека такое горе, а ты ему рейтинг высчитываешь.

— Кирилл, а вы не можете позвонить своему брату?

— Нет.

— Вы не знаете номер его телефона?

— Не знаю. Его никто не знает. Есть только адрес электронной почты.

Как все, однако, сложно у богатых, поговорить по человечески не могут. Но я целенаправленно уводила Кирилла от мыслей об измене жены и переводила разговор на брата. Хотя больше всего, мне хотелось спросить — а что собственно произошло в вашем доме? Каким образом, в присутствии огромного Генриха Восьмого вы умудрились разделаться с женой?