Оксана Обухова - Темная лошадка

И так, опасной стала Света. Эх, знать бы какой у нее срок! И когда Рената об этом догадалась…

Стоп. Я могу оттолкнуться от двадцать второго апреля. В тот день Валерия Хорская приезжала к своей тетушке и сказала, что теперь от них требуют убить какую-то девчонку. Именно девчонку.

И девчонка эта — Света. Вот откуда пошла вся путаница. Все думают, что некто пытался заказать Хорским дочь Кутепова.

Представляю, как веселилась Рената, когда папаша приставил к ней охрану! Вот идиотство-то. И не я одна все прошляпила, девчонка обвела вокруг пальца всех — и оперов, и следователей, и бригаду частных детективов. Вот что значит, принять за основу ошибочные исходные данные.

И так, разговор родственниц Хорских произошел двадцать второго апреля. Коваленко убили двенадцатого, после чего Рената попала под замок. И видимо, в этот временной отрезок в десять дней, она умудрилась догадаться о беременности Светланы, понять, что ей может грозить новая мачеха и дать Хорским команду на отстрел.

Или Светлана только вынашивает ребенка для Михаила Петровича?

Не исключено, но вряд ли. Для игрищ с суррогатной матерью не дарят сексуальное бельишко. В таком случае обходятся пачкой зеленых Франклинов, белье — подарок поклонника.

Кутепов увлекся беби-ситтер из деревни?

Поверить не просто, но факт. Кутепову так башню снесло на наследниках мужского пола, что он готов увлечься коровой рекордисткой, лишь бы результат был…

Ренату от батюшкиной башни задело рикошетом. Она решила избавиться от потенциальной родственницы заранее, но Хорские отказались в этом участвовать, и тогда на сцену выступили бабка-травница Паулина и глупая, глупая сыщица Софья. Именно после моих слов о скором отъезде няни и Миши в Калининград, Рената поняла, что надо действовать не медля. Крепкий организм Светы пока боролся с ядовитыми травами, а когда их с Мишей перевезут за две границы, эффект вообще перестанет набирать силу и будет утерян. За двумя границами Света станет недостижимой. Никто не нальет ей «успокоительного» чая, не толкнет «случайно» на лестнице, не треснет машиной. Тогда Рената еще не теряла надежды на выкидыш под действием трав, но после моих слов, решила действовать немедленно. И кстати, если бы въедливый Михаил Петрович решил бы обследовать любовницу и в ее крови нашли следы этих снадобий, виновной признали Бьянку — именно она каждый вечер поила домашних странным чаем…

И падение Светланы с лестницы, мне сразу показалось странным. В череде неприятностей, обрушившихся на дом Кутеповых, любая странность становилась подозрительной. Успокаивала одна мысль — для убийства простого падения на кафельный пол, явно недостаточно.

А для беременной женщины и, тем более, нерожденного ребенка — в самый раз.

И Рената устроила «несчастный случай». Быстро, четко и очень умно. Подловила момент и вылила масло на кафель. Нда, просчитался Кутепов с наследницей, — такая любую империю создаст, разрушит и снова поднимет.

Я тоже хороша, — «не надо переживать, Света, вас скоро перевезут за две границы». Типун мне на язык, болтун находка для шпиона. Чуть неродившуюся душу не угробила…

…Федя давно бубнил что-то себе под нос, у него определенно продолжалась фаза «разговора по душам», но отсутствовал внимательный собеседник.

Пора подсуетиться:

— Федь, а ты с Хорскими знаком?

— Это кто такие?

— Муж и жена. Валерия и Алексей. Не слышал?

— Нет.

— У них еще белая восьмерка с московскими номерами…

Ужас, отразившийся на лице матерого деревенского пропойцы, показал, что я куда-то угодила. Федя аж побелел и мелко затрясся:

— Нет, нет, я ничего не знаю! — перекрестил пузо неверной рукой.

Вот это номер. Чем это я его так напугала?!

И дав голосу беспечности, ободряюще булькнула:

— Да ладно тебе. Я ж все знаю…

Федя вскочил, бутылка, стоявшая между ног упала и, обливая ступени брагой, скатилась до пола. Но мужик даже не глянул на разор. Подтянул штаны, бросился в «кабинет» и с громким стуком захлопнул за собой дверь.

— Эй! Ты что?! — опешила я.

— Это не я!! — раздался из-за двери голос. — Это не я!! Это все она!! Она это, — голова Феди высунулась в щелку, — ведьма!!

— Да кто ведьма-то? Я что ли?

Вслед за головой показались плечи. Они ходили ходуном.

Я никогда не сталкивалась с белой горячкой и симптомы ее были мне не известны. Но если вслед за трясучкой, Федя начнет чертей ловить, сильно я не удивлюсь.

— Ведьма, ведьма, — свистящим шепотом лепетал Феденька. — Все она, все она, все беды через нее. — И кажется, заплакал.

Святый Боже, что делается! Чего ж это он так возбудился?

— Федь, у тебя брага разлилась…

Федя перевел круглые от ужаса глаза на валяющуюся бутыль и вернулся к делам обычным. Трясти его не переставало, но брага, как Святая Вода понемногу отогнала бесовские видения. Он хлебнул, раз, другой, поперхнулся и долго тер слезившиеся глаза рукавом замурзанной спецовки.

— Тебе их жалко, да? — тихими шагами я нащупывала почву. — Тебе заплатили?

— Ты что?! — взвизгнул Федя. — Бог с тобой! На мне крови нет! Это все она!

Такого меткого попадания, я от себя не ожидала. Первый же выстрел, хоть и шел наугад, влетел в цель.

Хорские мертвы. И убила их Рената.

Номер. Чем дальше в лес, тем толще партизаны. Я думала, что Хорские догадались вовремя унести ноги.

— Федь, а зачем Шурка ей помогал?

— Да не помогал он ей! — подвывая, проскулил Федя. — Он вообще ничего не знал!

Дуэль разведок продолжалась, счет постепенно выравнивался. Ай да Софья, ай да… чья-то дочь. Жаль успехам никто не порадуется. Ведь могу же. Если повезет.

— Они уже мертвые были! Кровища везде… все залило! — Федя снова приложился к бутыли. Если так пойдет, минут через несколько он добьется положительного результата — утопит печали в вине и рухнет со ступенек носом вниз. А у меня только-только дело пошло…

— Федь, а как она с ними обоими справилась…? Если вы ей не помогали…

— Да не помогали мы ей!! — взмолился Федя. — Она их того… сразу в машине завалила. Бац-бац — сначала через сиденья, потом по контрольному в голову.

— Обоим?! — невнятная картина требовала уточнения. Но уже впечатляла.

— А то. Обоим. — Федя опустил голову и потряс длинными нечесаными патлами. — Я потом неделю ничего жрать не мог. Сразу сказал Шурке — валить отсюда надо. Пес с ним с институтом, жизнь дороже… Она ж ненормальная, Сонь! Что б я сдох — ненормальная! Ей все едино, что один трупак, что десять… — И вдруг треснул кулаком по перилам: — Эх! Надо было сразу валить. Да бабку жалко…

Я смотрела на понурого пьянчужку и где-то даже его жалела. Пьяные слезы зачастую неподдельны.

— Федь, а может еще не поздно, а? Давай, развяжи меня… вместе уйдем…