Кэтрин Кимброу - Дом на семи ветрах

— Леонард Сатч этого не знает? — воскликнула я.

— Не знает, — ответил Клайд с широкой улыбкой и поцеловал меня в кончик носа. — Завтра, во второй половине дня, он прибывает сюда из Лондона.

— Правда?

Вместо ответа он снова поцеловал меня.

Дождь перестал, но, судя по всему, вот-вот должен был пойти опять. Клайд взял меня за руку, и мы побежали к дому.

Парадная дверь дома оказалась закрытой. Я собралась было постучаться, но Клайд перехватил мою руку.

— Пойдем осмотримся вокруг.

Мы остановились у машины, и он, вытащив из бардачка какую-то коробочку, засунул ее в карман пиджака.

Новости, рассказанные Клайдом, просто ошеломили меня. Особенно тревожило то, что Леонард Сатч не знает Кертиса Лавендера. Это со всей определенностью доказывало, что я действительно являюсь жертвой какого-то многопланового заговора. Но какова его цель? Кто эти люди? Чего они хотят?

Обогнув западное крыло дома, мы зашли под навес гаража, откуда узкий проход вел, как я полагала, к помещениям для прислуги. Мы двинулись по нему.

— Я хочу, чтобы ты еще раз посмотрела на эти статуи. Не найдешь ли ты среди них еще кого-нибудь из знакомых, — неожиданно сказал Клайд.

— Но почему это пришло тебе в голову?

— Не знаю, — ответил он.

Сам дом находился по правую сторону. По левую располагалась какая-то пристройка. На протяжении метров десяти тянулась остекленная стена, закрашенная изнутри. Сразу за ней находилась дверь.

— Давай заглянем сюда, — сказал Клайд. — Это может быть кладовая, но мне любопытно.

Дверь оказалась закрытой. Вытащив из кармана связку ключей, он начал перебирать их.

— У тебя есть ключ?

— Отмычка, — улыбнулся Клайд. — Ее дал мне Гарт Гренджер. Иногда пациент настолько плохо себя чувствует, что бывает не в состоянии открыть дверь. А я не настолько плохо воспитан, чтобы ее взламывать. — Отмычка повернулась, и дверь открылась.

— Клайд, будь осторожен, — предупредила я.

На первый взгляд помещение напоминало солярий. Наклоненная в северную сторону крыша была тоже стеклянной. Две из трех других стен были занавешены полупрозрачной материей, но света, падающего с потолка, вполне хватало. Помещение представляло собой своего рода мастерскую, со скамьями и гончарными кругами. В центре находился большой, почти цилиндрический объект, полностью закутанный плотной материей.

— Если я не ошибаюсь, — нарушил Клайд гулкую тишину комнаты, — мы находимся в мастерской скульптора. А вот это, — он указал на цилиндрический объект, — несомненно, неоконченная статуя, для которой и предназначен пустующий постамент.

Пока Клайд развязывал веревку, удерживающую чехол на месте, я оглядела комнату, наполненную необходимыми скульптору предметами.

Большая часть открывшегося перед нами куска мрамора была подвергнута лишь грубой первичной обработке. Подтащив поближе находящуюся неподалеку прочную стремянку, Клайд установил ее перед статуей.

— Поосторожнее, Клайд, — сказала я, когда он полез наверх. — Что-нибудь увидел?

— Он высек только лицо. Оно осталось неотполированным, но черты хорошо различимы. — Спустившись вниз, он пригласил меня посмотреть самой.

Когда мои глаза оказались на одном уровне с лицом статуи, я ахнула от удивления.

— В чем дело, Вера?

Посмотрев еще раз, чтобы удостовериться, я спустилась вниз.

— Это лицо Флоры Айдс!

— Флоры Айдс? — Клайд быстро вскарабкался наверх, чтобы рассмотреть получше, затем вновь укутал статую.

Закрыв за собой дверь, мы проследовали по проходу и вышли наконец на лужайку. Прямо перед нами стояли окаймляющие террасу кипарисы. Обогнув их, мы вновь поднялись к статуям.

Только теперь я обратила внимание на то, что некоторые из них гораздо более раннего происхождения, чем другие, и носят на себе следы непогоды. Однако лишь одна из них, явно одна из самых старых, показалась мне смутно знакомой, и я указала на нее Клайду.

Снова начал накрапывать дождь, и мы поспешно вошли в дом через двери террасы. В центральном холле никого не было.

— Мне кажется, этой статуе лет двадцать или двадцать пять, — сказал Клайд после того, как мы стряхнули с себя капли дождя. — Тому, с кого она изваяна, должно сейчас быть лет пятьдесят, а то и больше.

— Ты думаешь? Но я не знаю здесь никого, кто подходил бы под это описание.

— А твой отец?

— Что? Конечно нет, у папы были отнюдь не такие грубые черты лица. — Взяв Клайда за руку, я потянула его к двери кабинета. — Пойдем туда, я покажу тебе портрет деда. Отец был очень похож на него.

Дверь кабинета оказалась закрытой. Оглянувшись вокруг, чтобы убедиться, что мы одни, Клайд открыл замок.

— Удобная штука, — засмеялся он, распахивая дверь.

Войдя внутрь, мы плотно закрыли дверь за собой. Я зажгла свечу и поставила ее перед портретом.

— Взгляни, Клайд! — Все ящики письменного стола были выдвинуты, их содержимое перевернуто. Даже книги находились в полном беспорядке, некоторые валялись на полу.

— Похоже, кто-то обыскивал комнату, — заметил Клайд, рассматривая портрет.

Я зажгла еще одну свечу.

— Интересно, что именно они искали?

— Надо подумать, — сказал он, обнимая меня за плечи. — Ты говоришь, что это кабинет твоего деда?

— Да, по какой-то причине он не нравился дяде Алексу. Его кабинет наверху, — ответила я, пытаясь понять, куда клонит Клайд. — Я там еще не была.

— Тогда, как я подозреваю, то, что они искали, имеет отношение не к дяде Алексу, — заключил он, — а к твоему деду или, может быть, даже отцу.

— К отцу? Но папа не был в Англии много лет, — возразила я.

— А был ли жив твой дед, когда отец уехал в Америку? — спросил Клайд, заглядывая мне в глаза, и, прежде чем я успела ответить, поцеловал меня.

— Трудно сосредоточиться на двух вещах одновременно, — поддразнила его я.

— Может быть, тогда мне лучше отпустить тебя? — спросил он с широкой улыбкой.

— Нет, как-нибудь справлюсь, — рассмеялась я. — Да, дедушка был еще жив. Он умер, когда мне было пять или шесть лет. Помню, что это случилось за год до того, как меня отдали в первую частную школу.

— Значит, предположение, что они искали здесь нечто, имеющее отношение к твоему отцу, вполне вероятно, — задумчиво сказал Клайд. — К тому же они, возможно, думают, что ты чего-то знаешь, и хотят от тебя именно этого.

— Но мне ровным счетом ничего не известно, — созналась я.

— Ну и что с того? Пока у них нет убежденности в твоем неведении, они не перестанут пытаться, — заключил он. — Может быть, нам стоит контратаковать, сделав вид, что тебе действительно что-то известно?

— Но что именно?

— Не знаю. Тихо! Я слышу голоса. — Клайд кивком указал на дверь, ведущую в гостиную, и подвел меня к ней.