Фаина Раевская - Пятнадцать суток за сундук мертвеца

Сашка достал кассету, внимательно осмотрел ее и передал мне, затем еще раз пошарил внутри ящика и для убедительности перевернул его вверх дном.

— Ничего, — подвел итог Александр Михайлович.

На Клюквину жалко было смотреть: она сникла, уголки губ подозрительно подергивались. Слоном, Клавка напоминала сейчас человека, которому только что сообщили об очередном дефолте. Я ласково погладила Клавдию по голове и попыталась успокоить:

— Ты не расстраивайся так, Клавочка. Мы же не знаем, что на кассете. Вот прослушаем ее, тогда и будем слезы лить. Может, там такое… такое…

— Какое? — угрюмо спросила Клавка.

Я растерялась:

— Не знаю… Государственная тайна какая-нибудь или даже военная!

— Афанасия права, — вступил в разговор Сашка. — Надо прослушать. Вы сейчас езжайте домой, а я, как только смогу, сразу к вам. И снимите, ради бога, все эти гирлянды, смотреть противно!

Клюквина, находящаяся в крайне подавленном состоянии, никак не среагировала на последнее Сашкино замечание. Считаю, что Сане повезло, потому что в противном случае от скандала его могло бы спасти только чудо. А чудес, как известно, не бывает.

Александр. Михайлович проводил нас до выхода из банка, хмуро пронаблюдал, как мы загрузились в «Бентли», и долго стоял на крылечке, провожая взглядом красивую машину.

Дома я первым делом бросилась к музыкальному центру. Устроившись на диване с чашкой кофе в руках, я нажала на кнопку пульта дистанционного управления и вся обратилась в слух…

«Капитан Дрейк стоял на палубе последнего из восьми кораблей ее величества королевы Англии. Семь остальных утонули из-за этого проклятого шторма, из-за болезни, павшей на все экипажи, из-за того, в конце концов, что господь отвернулся от них.

Много лет сэр Френсис сражался с испанцами; ему удалось перенести борьбу с Антильских островов к берегам самой Испании и нанести ей ряд сокрушительных ударов. Кажется, совсем недавно Дрейк совершил набег на Панамский перешеек, разгромил караван, шедший с драгоценными металлами из Перу, и на захваченных новеньких судах ему удалось вернуться в Англию. Вернуться победителем! И вот теперь он, больной и ослабевший, терпеливо ждет своей смерти.

«Чертов остров! — размышлял Дрейк. — Он явно не стоил таких усилий и стольких смертей моих людей. — Проклятый Эскудо-ле-Верагуа!»

Произошло самое страшное, что только могло случиться с «честными пиратами»: продовольствие закончилось, а экипажи всех восьми кораблей заболели дизентерией. В довершение бед три дня назад начался этот страшный шторм. Сэр Френсис приказал ловить тот ветер, который бог пошлет. Ветры погнали корабли к Номбре-де-Дьосу. Но шторм и болезнь убили всех его людей. На «Золотой лани» осталось всего два человека: сам Дрейк и его слуга Уантлок, слабевший с каждой минутой. Понимая, что конец близок, сэр Френсис, уже второй день не покидавший капитанскую каюту, с трудом оделся и попросил Уантлока привязать его к штурвалу. Слуга умер, завязывая последний узел.

Сэр Френсис Дрейк, английский пират и мореплаватель, смеялся. Глядя, как страшные молнии вспарывают ночную тьму, а гигантские волны перекатываются с борта на борт, обдавая его солеными брызгами. Он знал, что скоро умрет. Но душу, как ни странно, грела мысль, что не все добро, награбленное Дрейком, ушло в казну королевы и на дно океана. Значительную часть его Дрейку удалось припрятать на одном из островов! Детей у Френсиса не было, но наследники имелись. Его брат, например. Во время последнего посещения Джекоба Дрейк оставил ему карту острова и очень подробно объяснил, где и как найти кое-какие припрятанные сокровища…»

Клюквина схватила пульт и нажала на кнопку. Я возмущенно захлопала глазами: рассказ мне понравился и даже как-то вдохновил на неизвестные подвиги.

— Детский сад какой-то! — раздраженно произнесла Клавдия. — Пираты, сокровища… Похоже, Коленька всерьез намеревался заняться их поисками. Тоже мне, кладоискатель недоделанный!

— Ты не права, Клавочка, — попыталась успокоить я сестру. — Не стоит так относиться к увлечению Николая. Он же мужчина! Был…

— Ну и что? — удивилась Клавка.

— А то. Мужчины — это те же дети, только большого размера. Даже став взрослыми, они продолжают мечтать. Обрати внимание, кто пишет фантастику? Правильно, мужики. А читает кто? Тоже они, родимые! А кто фантастические фильмы снимает? Про космос, про рыцарей всяких разных? А мы, женщины, реалисты. Поэтому нам остаются детективы, мелодрамы и любовные романы.

— Угу, — подтвердила Клавка, — а заодно дети, кастрюли, стиральная машина и муж-фантазер.

— Тут уж ничего не поделаешь, — сокрушенно развела я руками, — такова наша женская доля. Ты, Клава, спроси у любого мужика, сколько стоит буханка хлеба или килограмм картошки. Ни за что не ответит. А вот если поинтересуешься ценами на водку или пиво, скажет с точностью до копеек! И по-старому, и по-новому! А потом весь вечер будет возмущаться ценовой политикой государства. Так что, дорогая, давай оставим богу богово, а кесарю — кесарево!

Произнося свою пламенную речь, я даже взмокла. Утерев проступивший на лбу пот, я опустила плечи и с грустью уставилась в пол. Что и говорить, женская судьба вызывает чувство сострадания, а у некоторых — даже слезы. Совсем некстати вспомнился Некрасов с его страданиями о «долюшке женской», о бурлаках, а заодно и о мучениях железнодорожных рабочих. На глаза сами собой навернулись крупные слезы.

Клюквина внимательно посмотрела на меня, немного поморгала и заявила:

— Мне почему-то не очень нравится твоя теория. По-твоему, выходит, что для женщин существуют только кухня, дети, домашняя работа и муж в нагрузку. Но об этом мы поговорим позже. А сейчас ты мне вот что объясни: нам уже пора идти сдаваться или можно еще на свободе погулять?

— Зачем же нам сдаваться? — удивилась я, мгновенно осушив глаза.

— А как теперь убийцу искать? Мы-то надеялись, что содержимое ячейки даст хоть какую-нибудь зацепку. И каков же результат? Аудиокассета с записью приключенческого романа о пиратских кладах, и никаких намеков на причину убийства. Да еще Сашке все рассказали!

Клавка состроила обиженную мордочку, а я задумалась. Действительно, что же теперь делать? Очень хочется верить, что завтра что-нибудь прояснится после разговора с Геной. Попробуем выяснить, с кем дружил Коля, была ли у него девушка. Наверное, стоит еще раз навестить Ефима. Только на этот раз никаких картин покупать не будем, а лучше поподробнее поговорим о его пасынке и по возможности осмотрим комнату Николая, да и адрес дачи не мешало бы узнать. И Сашка нам пригодится, это я знала наверняка. Он же, в конце концов, профессионал, хоть и бывший. Кроме того, и связи в органах у него остались. А это тоже не последнее дело в нашем положении. Итогами размышлений я поделилась с Клюквиной. Она скривилась при упоминании о Сашке, сплюнула на ковер и отправилась на кухню готовить обед. Оставшись в одиночестве, я снова включила центр, предварительно приглушив звук. Надо же на самом деле про пиратов дослушать! Интересно, чем там дело закончилось с этим Дрейком и его кладом?