Фаина Раевская - Пятнадцать суток за сундук мертвеца

В спальне нарисовалась Клюквина. Я закрыла глаза, притворившись спящей.

— Афоня, вставай! — принялась тормошить меня сестрица. — Пора завтракать, а там, помолясь, и в оздоровительный центр собираться.

Я натянула на голову одеяло и оттуда решительно заявила:

— Не пойду.

— Чего так? — удивилась Клавдия.

— Того. Это же форменное самоубийство, Клав. А мне еще пожить охота.

— Ничего, поживешь! Тренировка, конечно, не сахар, элементы терроризма присутствуют, но никакого международного масштаба. Я думаю, ты выживешь.

С этими словами Клавка содрала с меня одеяло и повторила:

— Вставай.

Вздох, вырвавшийся из моей груди, смог бы разжалобить даже мумию Рамзеса XIII. Но только не Клюквину! Она лишь хмыкнула и удалилась на кухню. С чувством невыносимой скорби я покинула теплую постельку и прямо в пижаме поплелась следом за сестрой.

Блинчики с мясом, клюквенный кисель и тосты с вишневым джемом немного подняли мне настроение, и я решила пойти на компромисс.

— Клав, а можно я с Геной поговорю, а тренироваться не буду? — налив еще киселя, спросила я. — Очень уж у меня организмы протестуют…

В подтверждение своих слов я сыто икнула.

— Если бы я столько съела, мой организм тоже возмутился бы, — миролюбиво отозвалась Клавдия. — Всем известно: нельзя наедаться перед физическими нагрузками. Я ведь предупреждала! И потом, мы столько денег угрохали на абонементы…

Вспомнив о деньгах и о Европе, куда мы в этом году не попадем, я загрустила. Подумать только, на что мы променяли встречу Рождества и Нового года! Вместо веселья, фейерверков и шампанского меня будут пытать тренажерами, тайбо и поить отвратительным разбавленным соком. О том, что эта каторга будет продолжаться целый месяц, думать не хотелось.

Жалобно вздыхая, я помогла Клавдии убрать со стола, покормила Тырочку и с обреченным видом пошла собираться. Из дома мы вышли вместе. Желая убедиться, что я на самом деле отправилась в «Импульс», Клавка вызвалась проводить меня до троллейбусной остановки. По пути она купила в магазинчике литровую бутылку хорошей водки.

— А водка еще зачем? — поморщилась я.

— Ефиму. Без огненной воды он разговаривать не станет.

— Это как раз понятно! Зачем ты купила так много и такую дорогую? Фима наверняка привык употреблять почти денатурат. Ему ведь и плохо может стать от качественного продукта…

Клавка покачала головой:

— Так и мне ж придется пару рюмок пропустить. Для поддержания компании. Кроме того, он художник…

Последний довод меня не убедил. Я вспомнила «Демократию» кисти Ефима, до неузнаваемости изуродовавшую нашу кухню, и решила, что назвать Фиму художником может только ненормальный. На психа Клавка не походила, хотя лихорадочный блеск в глазах имелся.

Подошел троллейбус.

— Ну, с богом, — выдохнула Клавдия, перекрестила меня и зачем-то трижды сплюнула через левое плечо. — Если что — звони на мобильник.

— Угу, — угрюмо промычала я и втиснулась на заднюю площадку.

В «Импульсе» за администраторской стойкой скучала Светлана. Увидев меня, она криво улыбнулась:

— Здравствуйте! На занятия? Проходите, пожалуйста. Геннадий уже пришел.

Светлана всхлипнула и опустила голову. Ни дежурная улыбка, ни идеальный макияж не могли скрыть покрасневших глаз девушки и ее унылого настроения. Причина печали администраторши была мне понятна, но на всякий случай я уточнила:

— Что случилось, Светочка?

Светлана элегантно высморкалась в эксклюзивный носовой платок от «Шанель» и сдавленным голосом ответила:

— Ах, это ужасно!

Я сочувственно вздохнула и подогнала поближе слезы. Девушка заметила сочувствие с моей стороны и, понизив голос до интимного шепота, пожаловалась:

— Я сегодня была на похоронах!

— Боже мой! — воскликнула я, выпустив на волю одну слезинку. — Соболезную. Умер кто-то из ваших родственников?

Света, в отличие от меня, всплакнула по-настоящему. Спустя пару минут она судорожно вздохнула:

— Нет. Родственники, слава богу, в порядке.

Друг погиб. Он, кстати, работал здесь инструктором.

— Молодой?

Администраторша кивнула и достала уже знакомый буклет. Затем открыла его на нужной странице и ткнула пальцем в фотографию Николая. Несколько мгновений мы обе глазели на фотографию, а потом Света глухо произнесла:

— Как же это несправедливо и неправильно!

Я согласно кивнула:

— В жизни всегда так. Это только у покойников все правильно: лежат рядами в одну сторону ногами! Извини, — смутилась я, сообразив, что сморозила глупость. — Может, пойдем в бар? Выпьем по чашечке кофе или сока?

Светлана согласилась, попросила какую-то Наташу подменить ее на полчасика, и мы двинулись к бару.

— Расскажи мне про Николая, — попросила я, когда мы уселись за стол, и тут же осеклась: ведь она не называла его имени! Однако девушка не заметила оговорки. Она сделала глоток кофе и ответила:

— В общем-то, я знала его недолго. Мы познакомились полгода назад, когда я устроилась сюда на работу…

— Он уже здесь работал, когда ты пришла, да?

— Ага. Они с Геной, ну, вашим инструктором, здесь с самого открытия. Я сразу в Гену влюбилась. Такой красавец, обалдеть можно! В него вообще все влюбляются: персонал, клиентки…

На мой взгляд, мой покойный жених Николай был намного интереснее. И потом, разве можно влюбиться в человека, который терзает твое тело при помощи тренажеров, вместо того чтобы холить его и лелеять?! Однако свое мнение я оставила при себе, а Светлана тем временем продолжала:

— С Геной мы только месяц и встречались. Как оказалось, у него чисто спортивное увлечение женщинами. Едва дело доходит до постели, Геночка теряет всякий интерес. А я, дура, еще и «залетела» от него. Плакала, хотела с собой покончить. Знаешь, что этот козел мне сказал? «Если бы я на вас на всех женился, то уже имел бы гарем круче, чем у всех шейхов, вместе взятых! Про детишек уж и не говорю — половина населения Москвы походила бы на меня».

Девушка невесело усмехнулась и сделала несколько глотков кофе.

— После разговора с Генкой я ходила сама не своя. Все, думаю, удавлюсь или таблеток наглотаюсь! Если б не Коля… — Света покачала головой. — Однажды он проводил меня до дома. По дороге купил бутылку водки, из еды чего-то… Не помню уже. Просидел со мной до утра. Ничего такого не было, ты не думай. Просто Колька терпеливо переждал мою истерику, а потом… — Светлана тепло улыбнулась. — Не поверишь, всю ночь про пиратов и пиратские клады рассказывал. Он вообще на них помешан был. Я сперва слушала, а потом стала думать о своем и не заметила, как уснула. Утром Колька ушел. Я же взяла выходной на работе и отправилась в клинику на аборт, благо сейчас это не проблема…