Марина Зосимкина - Обратный счет

Да ладно, не такие уж бабки, чтобы терзаться. Ну грабанут, ну еще заработаю. Теперь с бизнесом у нас, Гала, все тип-топ будет, все шоколадно. Он обещал. Уже подвижки есть, реально.

Галина Васильевна встала из-за стола и прошла в смежную комнату без окон, где проводила занятия по визуализации идей. Включила свет, осмотрела столы, стулья, снаряды. Снарядов было немного, и они на первый взгляд были простоваты, но для терапии по ее методе это было именно то, что нужно. «То, что доктор прописал», — самодовольно хмыкнула Галина Васильевна.

Вот, казалось бы, какой может быть толк от подпружиненной паркетной доски, ничем на первый взгляд не отличающейся от своих сестер, устилающих пол в этой комнате? Но как бывает страшно, когда земля внезапно уходит у тебя из-под ног!

Ты запомнила, как зашлось твое сердце, детка? Запомни, пригодится. А пока иди сюда и встань в стороночке, сейчас войдет следующая, и ты посмотришь на это со стороны. Может, чего и увидишь.

Увидеть рекомендовалось «брешь в ауре, сочащуюся жизнью». Именно так это спровоцированное нечто называла Галина Васильевна, старательно внушая ученицам, что название сие условное, что «жизнь» в данном конкретном случае означает не биосферу Земли, а некую жизненную силу, которая отличает живого от мертвого. Слово «энергетика» на своих занятиях она запретила употреблять под страхом исключения из состава группы, а понятие души ей всегда казалось схожим с деревенскими предрассудками. Галина Васильевна уважала науку и все передовое.

Да и ни при чем тут душа, когда на лицо животный ужас. Кстати, для инициации животного ужаса имелся особый снаряд. Опыт на нем ставился в конце прохождения курса, вернее сказать, не опыт, а демонстрация. Ничего опасного. Тем более, что подопытной была уже не пациентка, а наемный сотрудник. Одноразовый наемный сотрудник. И тогда «жизнь» не просто сочилась из бреши, а выплескивалась тугой бесформенной струей.

На стеллаже у правой стены стопками лежали коробки с фломастерами и блокноты ее подопечных, в которых они со всем старанием и жаром немыслимыми каракулями изображали свои недостатки, учась видеть в них злейших врагов. Для закрепления ассоциации рядом с нарисованной абракадаброй следовало изобразить и реально существующего недруга. Или нескольких.

Этот трюк, как многие прочие, Галина придумала сама и успешно им торговала. Естественно, это была торговля. Хотите жрать «химию» упаковками, валите в клиники. Да и не лечат там от того, с чем к ней приходят за помощью. А напрасно. Могли бы тоже неплохие бабки подгребать.

Выключив за собой свет, она вышла в холл, по периметру которого располагались кресла, а по центру — журнальный столик с глянцевым полиграфическим материалом на нем. Это были брошюрки и небольшие, размером с открытку, постеры, чтобы было удобно держать в руках, рассматривая составленные по типу комиксов методички, и вчитываться в крупный шрифт формул самовнушения.

Галина плавным зигзагом пробралась между столиком и креслами к двери, ведущей на выход, в коридор бывшего детского сада «Солнышко», в силу причуд муниципального правительства упраздненного и ушлыми ребятами перехваченного и преобразованного в бизнес-центр средней руки. Вплотную к входной двери размещался шкаф, в котором висела ее дубленка. Галина уже потянула на себя его створку, как ей показалось, что по коридору кто-то идет. Мягко и вкрадчиво. Комендант так не ходит. Значит, уборщица.

Какая уборщица?! Перед нашествием дерататоров в брезентовых комбинезонах, респираторах, грязных резиновых сапогах и с кислотным раствором ядовитой гадости в баллонах за спиной? Они же гадостью этой все здесь зальют. Зачем же уборщице сейчас делать уборку? Ковров, которые нужно было бы скатать в рулоны и упаковать от греха в черный полиэтилен, в этом, так называемом, бизнес-центре лет двадцать как уже не было.

Галина Васильевна решила на всякий случай дверь своего офиса закрыть на замок и чуток отсидеться. А домой можно и попозже пойти, когда шумы улягутся. Что-то она пугливая стала, но предосторожность ей точно не повредит.

Она не успела дотянуться до двери, как та начала медленно открываться. Галино сердце бешено застучало.

«Уф, напугал», — с облегчением подумала Галина Васильевна, когда увидела в дверном проеме щуплого старичка в дешевых джинсах и рябеньком пиджачке с жирной кляксой на лацкане. Галстук тоже имелся, он свешивался из-под мятого воротника серо-полосатой сорочки вялой селедкой и намекал на несомненную принадлежность его владельца к международному офисному братству.

Пегие от седины волосы позднего визитера были всклокочены, борода пострижена кривым клинышком и тоже имела вид кустистый.

— Галина Васильевна? — зачастил он суетливо и как-то даже подобострастно. — Я к вам на минуточку зашел, рад, что застал. А то, видите ли, работа моя такова, что я поздно сюда возвращаюсь, если вообще возвращаюсь… Я и сегодня не рассчитывал… Повезло, повезло. Извините, извините, я не по делу все… Я вам быстренько сейчас свою просьбу… Позвольте войти на минуточку?

Галина Васильевна рта не успела открыть, как этот гном очутился на ее территории. Оказалось, что гному хочется попасть на ее курсы оздоровления, как он коряво выразился. Оказалось, что он много наслышан. Работает буквально через дверь на этом этаже, правда курьером. Потому и не получается никак пересечься с уважаемым доктором. Рано утром задание получит, и все, потом только домой. Ну, а куда же еще после восьми поездок в разные концы?.. Только к дому… А живет он в славном городе Щербинка, под Москвой. Но ради ее оздоровительного курса готов даже с работы уволиться, временно, естественно, лишь бы пройти оздоровление по ее методе. Потому что, если не увольняться, то никак не получится вовремя приходить на процедуры. Он же весь день на ногах, как задание с утра получит, то до позднего вечера… А деньги есть, вот, посмотрите…

Он полез в задний карман, видимо, за деньгами, но не стала ждать Галина Васильевна, когда он их достанет. Стиснув зубы, чтобы не сорваться на окрик, она сделала добрую улыбку и добрым голосом произнесла, тесня шебутного деда на выход:

— Мне очень жаль… Мне очень-очень жаль, но свои занятия я провожу только с женщинами. Извините, но мне пора.

— Как это, только с женщинами? — распетушился вдруг старичок. — Вы меня, того, не морочьте!.. Только женщин другой врач лечит, гинеколог! А больше никаких отдельных врачей для них не существует! Так что, будьте любезны записать! Я настаиваю! В конце концов я к префекту обращусь, что за беззаконие!

— У меня. Только. Женщины. И пишите хоть президенту.

Галина Васильевна указала на дверь.