Роман Розенфельд - Отжималы

По пути мне встретился огромный дядя с татуировкой на половину руки. Он держал за руку свою маленькую дочь. Видимо эта парочка была из соседней деревни. Озорная девчонка со светлыми косичками захотела потрогать парашют, который я нёс. Когда ей это удалось, радости не было предела. Она завизжала от восторга. Детям так мало для счастья нужно. На прощанье она энергично помахала мне своей маленькой ручкой. Я улыбнулся ей.

Некоторые парашютисты «моего выпуска» зависли на деревьях. Их потом сняли и долго мазали зелёнкой многочисленные царапины, которые парашютисты получили при контакте с ветками деревьев. Одна девочка сильно растянула связки при приземлении. Она сидела на земле и плакала от боли. Другой барышне повезло меньше, она приземлилась на попку и получила удар позвоночного столба. Её увезли с аэродрома на «Скорой помощи». На ножки надо приземляться, дорогие барышни. И вместе их держать при приземлении. Не прыгайте никуда, сидите дома, варите борщ или вязанием займитесь. Лучше судьбу не искушать.

Когда дошел до точки сбора парашютистов, очень сильно захотелось пить. Я попросил воды у других парашютистов. Обычная вода показалась мне необычайно вкусной. Никак не мог жажду утолить, все пил и пил. Костюм спортивный порвался местами при приземлении. Когда пришел домой, мама спросила, где я был. Я сказал, что был в библиотеке. Она покачала головой, но ничего не сказала.

Матери пришлось много неприятных ситуаций пережить в жизни. Одно время в Челябинске орудовал маньяк Олег Гуцал. Этот товарищ с матерью в одной группе учился в медицинском институте. Он хорошо знал маму и как-то увидел ее в трамвае. Гуцал побежал к трамваю и хотел в него сесть, но не успел, двери закрылись. Это спасло маму, Олег тогда уже активно убивал знакомых женщин. Мама часто оказывалась на грани жизни и смерти.

Во время очередного парашютного прыжка я порвал сухожилие на левой ноге. Хирург настоятельно советовал после операции играть в шахматы, чем я и занялся через определённое время. Не нужно думать, что шахматы это абсолютно безопасный спорт. Это ошибочное мнение. В порыве ярости проигравший вполне может разбить голову оппоненту шахматной доской или метнуть в глаз ферзя. А доски шахматные достаточно тяжёлыми бывают.

Учился я в своё время на факультете психологии. Нас возили в психушку и областную наркологию с ознакомительными целями. В наркологической больнице была комната с банками, в которых плавали внутренние органы. Навсегда запомнил, как выглядят лёгкие курильщика и печень алкоголика. Богатый внутренний мир личности, так сказать. Областная наркология – это обитель челябинских грешников. Алкаши и наркоманы ходят по помещениям медицинского учреждения целыми стадами, их очень много в Челябинске.

В психбольнице нам показывали разных пациентов. Одна дама свихнулась после смерти сына и начала писать письма в «Академию Авиашвейных наук». Главный инженер был ненормальный, ему мерещились цифры везде и формулы разные. Один товарищ себя пророком считал, и голоса разные слышал. Он раньше электриком работал и видимо перенапрягся немного.

Ещё был один кадр интересный. В прошлом он был охранником в школе. На почве периодических запоев мужик стал себя странно вести. Он ходил по улицам в трусах и домашних тапочках. Время года никак не влияло на его «прикид». Ничего криминального в этом нет в принципе, но трусы и тапочки дополняла бензопила в правой руке и недобрый взгляд исподлобья. Охранник, похоже, был поклонником ужастика «Техасская резня бензопилой» и изображал из себя «Кожаное лицо».

После первой такой прогулки с дядей провели воспитательную беседу рыцари правопорядка. Мужика отпустили, но взяли при этом «на карандаш». Через некоторое время ситуация повторилась. Бывшего охранника опять задержали, но потом отпустили в связи с отсутствием состава преступления. Следующая прогулка была уже с включенной пилой. Взгляд у бывшего охранника стал совсем нехорошим. Население района начало напрягаться и писать письма во все инстанции. Мужика закрыли в дурку, чтобы он своим видом не пугал рабочих, крестьян и трудовую интеллигенцию.

Был в палате бывший владелец строительной фирмы, который в какой-то момент начал «заряжаться» от солнца потусторонней энергией. Это привело к тому, что он убил свою жену и детей. Судебно-психиатрическая экспертиза признала его недееспособным. Некоторые сумасшедшие пишут планы по переустройству Вселенной или совершают мнимые изобретения. Все «великие космические проекты» и «рационализаторские предложения» оседают в ящике стола главного врача. Он их коллекционирует. Кто-то собирает марки и монеты, а главный врач Челябинской психбольницы собирает безумные идеи. Сотрудники дурдома от своих пациентов не очень сильно отличались. Почти все со свистом тоже были. С кем поведешься, от того и наберёшься.

Есть на территории психушки отдельный корпус для невменяемых уголовников. На всех окнах этого корпуса решётки в два пальца толщиной. Там постоянно какие-нибудь кошмары происходят. Пока мы проходили практику в соседнем здании, один из пациентов тюремного корпуса отрезал себе ухо осколком стекла. Затем он попытался съесть свою ушную раковину. Ему вкололи успокоительное и сделали перевязку.

Психические заболевания очень демократичны, они могут появиться у любого человека в любое время дня и ночи. Пол, возраст, уровень благосостояния и профессиональная принадлежность не имеют никакого значения. Шиза косит всех без разбора. Никто от её безумного внимания не застрахован.

Преподаватели на факультете психологии были достаточно специфическими. Один ЛСД периодически кушал, поэтому его достаточно сильно «колбасило» на лекциях. Он закатывал глаза к потолку и говорил на непонятном языке. Когда его «отпускало», он сообщал, что у него только что был сеанс с космосом. Другого препода взяли прямо в институте с поличным. Он брал взятки за сдачу зачётов и экзаменов. Получил три года колонии. Религиоведение у нас вёл слепой профессор. В своё время он попал в ДТП и лишился зрения. На его лекциях мы сидели с открытыми ртами, он очень интересно подавал материал.

Патопсихологию преподавал врач-психиатр, кандидат медицинских наук. Он был очень слаб на женский пол и любил первокурсниц в коридоре зажимать. Как-то по незнанию он зажал в коридоре девочку, у которой парень был чемпионом мира по тайскому боксу. Через пару дней после происшествия препод попал в отделение челюстно-лицевой хирургии. Всем коллегам он сказал, что упал с лестницы. После выздоровления психиатр перевёлся в другой ВУЗ. Муай-тай – это серьёзно.

На факультете учились в основном девушки, поэтому там часто царила тяжёлая психологическая атмосфера. Козни, сплетни, интриги, подставы и коллективные предменструальные синдромы активно калечили мою нежную мужскую психику. В институте мне было очень «душно». Академическая наука не для меня. Учеба закончилась, и нужно было делать выбор.