Сергей Разбоев - Воспитанник Шао. Том 3. Откровения Абсолюта

– Крышка нам! – затрепетал старик, выжимая из посудины, всю оставшуюся физическую мощь.

Жестом руки, Рус, показал старику, чтобы он успокоился и продолжал выполнять свое дело. Сам посмотрел на берега. Народу стало еще больше. Многие начали дружно палить по катеру. Через минуту, судно вышло из зоны расположения отрядов и на склонах, продолжали виднеться, только одиночные фигуры дозорных.

Но мощный катер преследователей упорно сокращал расстояние. Переполненный юнцами, он грузно, на скорости уходил носом в воду и также грузно, как огромный кит, выныривал из бурлящей воды. Горластые лики боевиков приближались. Стрельба с их стороны учащалась.

Рус, расположился с винтовкой на мешке с песком. Рядом приспособились матросики с пистолетами.

– А вы что желаете исполнять, господа стрелки? – иронично и с шуткой вопросил монах.

– Стрелять будем.

– Это хорошо, что вы готовы воевать. Но пистолет оружие рукопашной схватки. Поберегите патроны.

Стреляющий, громыхающий и огнедышащий катер опасно приближался. Волны и брызги, живописно, дополняли фейерверк частой стрельбы.

Рус посмотрел в прицел оптики. В рулевой рубке стоял пожилой капитан и что-то весело кричал своим малолеткам. Каждый стрелял, с какого угодно положения, лишь бы выстрелить. Между катерами расстояние сократилось до ста метров и далее продолжало уменьшаться. Монах взял на прицел рулевого и, когда оба катера на мгновение застыли в своих высших точках над водой, аккуратно нажал на спусковой крючок. Мощь ударной силы крупнокалиберной пули откинула жертву от руля с такой силой, что тело, чуть ли не влипло в заднюю стенку. Из-за общего шума стрельбы и рева моторов, выстрела никто не услышал. Рядом стоящие, только с немым удивлением смотрели на медленно опускающееся тело вдоль задней стенки рубки. Катер, потеряв управление, резко пошел вправо на скалистые отроги гор. Руль кто-то подхватил, вывернул в другую сторону. Но, от резкого крена на бок, с надстроек лодки, горохом посыпались в воду пацаны. Судно продолжало бросать в стороны и крутить. Многие по своей инициативе начали бросаться в быструю воду. Второго моториста не было, чтобы хотя бы застопорить моторы. Рус выстрелил во второго, держащегося за руль. И катер начало бешено крутить и бросать в разные стороны. Дичающая машина с громким треском врезалась в каменный отвес горы. Еще несколько секунд, раздался оглушительный взрыв такой силы, что все, что было на катере, полетело вверх и в стороны в горящем исполнении. Дед и матросики запрыгали вокруг Руса, хлопая в ладоши.

Вскоре, их катер подошел к маленькому городку и пристал к пустующему причалу. Старик уведомил монаха, что надо немного покопаться в моторах. Рус согласился, сам сошел на берег и расположился на отвесной площадке недалеко от них.

Ближе к вечеру, два средней величины парохода, битком набитые народом, на такой непривычной скорости подошли к причалу и так резко дали «полный назад», что катерок деда чуть не перевернулся от поднятых волн.

На берег, с подошедших пароходов, выскочило более сотни молодых людей и расположились группками. Рус видел, как бирманцам что-то сказали, и они на тросах оттащили свое суденышко дальше вниз по течению. Монах ползком перебрался подальше от пристани. Речь, на которой разговаривали прибывшие, он не понимал. Но по отдельным репликам догадался, что это арабы, пакистанцы. Он не вникал в суть происходящего и только посматривал на свой катер, в котором все еще копались дед и помощники. Но, когда через полчаса подошли два грузовика, и с кузовов начали выдавать автоматы, пулеметы и прочее боевое снаряжение, даже минометы: Рус насторожился. Теперь, эта беспечная толпа, уже не казалась ему безобидной. На землю рядками складывали мины, гранатометы и ящики. Прочее из армейского войскового обеспечения, что так неплохо знал сам монах. Русу не надо было много размышлять. Если сам он стремился попасть этой рекой в районы Тибета, то этим сорванцам тоже туда хотелось. Эта группа, никак не похожа на полицейских или армейское подразделение. Калькутта ему веско напомнила мусульманские отношения. Дальше он не стал размышлять и прикидывать что к чему. Ствол его винтовки неподвижно уставился на бензобак первой машины. Прозвучал короткий щелчок и гулкое эхо сотрясло близлежащие окрестности. Черное облако копоти поднялось к небу и продолжало разрастаться. Разлетались в стороны предметы военного снаряжения и находившиеся в кузове люди. От детонации взрывались некоторые мины, что довершало панику забегавших по берегу человечков. От дыма и огня, Рус не видел вторую машину, которая быстро отошла назад, по дальше от горящей. С нее поспешно начали скидывать ящики. Через пять секунд и ее разорвало с такой силой на части, что все, кто остался в живых, отбежали метров за сто. Смотрели с неподдельным страхом, потом побежали на свои пароходики. Монах высматривал, где бы на палубе найти бочку с горючим, но густой дым и беготня паникующих не позволяла это сделать. Через минуту, подобрав кого еще можно было, вся компания спешно отплыла к югу.

Рус еще долго сидел на своем месте. Его мысли обрели теперь логическое продолжение. Но необходимо было встретиться с мистером Маккинроем. Тот, наверняка, многое бы прояснил.

Монах подошел к бирманцам. Те сидели в глубокой растерянности и прострации. Рус показал им, что надо ехать к устью. Они охотно завели моторы и понеслись к южному порту.

– Сэр, вы, Первый посол. Вы представляете великую страну, отвечаете за все дела при своем ведомстве. Это государственная территория. Отвечаете перед президентом и правительством. Просьбы частных лиц, их увещевания, иные аргументы должны обосновываться только с точки зрения государственных интересов. Не мне вам напоминать банальные истины. Поэтому, я буду спрашивать только с позиции государства и правительства. Каждый ваш шаг в сторону частных лиц я буду воспринимать, как действия, не имеющую к работе никакого отношения, если не большее. В моей компетенции поднять вопрос о доверии к вам перед госсекретарем Генри Киссинджером.

– Мистер Маккинрой, имею честь сказать вам, что я служу своей стране и своему правительству не первый год. Надеюсь, что в дальнейшем у вас не будет причин быть недовольным мною. Все ваши требования будут полностью учтены. Все, что произошло ранее, это просто мое неведение и излишняя доверчивость.

– Я надеюсь, господин посол. Надеюсь на вас и на ваш опыт ценного работника. Думаю, что у меня с вами будет все о’кей.

Неожиданно дверь в кабинет отворилась. На пороге появилась секретарь.

– Мистер Маккинрой, к вам настоятельно просится посетитель.