Николас Блейк - Убийство на пивоварне. Чудовище должно умереть (сборник)

– Что ж, может быть. И вы по-прежнему утверждаете, что в полночь совершили обычный обход и не заметили ничего подозрительного?

– Так точно, сэр.

– Вам не кажется странным, что убийство, скорее всего, произошло в этом здании, а вы ничего не слышали? У вас нет никаких соображений, как это случилось?

– Никак нет, сэр.

– Знаете, инспектор, я ему верю, – дружелюбно произнес Найджел. – Мистер Лок, можно взглянуть на ваши руки?

– К чему это вы? – вздрогнул инспектор. – Хиромантия? Что-то новенькое.

– В настоящую минуту меня интересуют не столько ладони, сколько их тыльная сторона.

– Пожалуйста, сэр. – Лок протянул руки.

Найджел внимательно изучил их, задрал рукава и осмотрел запястья, а затем вернулся в кресло.

– Хорошо, – сказал он. – Если хотите знать мое мнение, я бы скомандовал «вольно». Мистер Лок, наверное, не прочь поспать.

Тот развернулся и чеканным шагом вышел из комнаты.

– Что за блажь разглядывать его руки? – подозрительно спросил инспектор.

– Вы предположили, что Баннет застал сторожа за воровством, они подрались, Лок убил или ранил босса и сунул тело в котел. Что ж, если у Лока был нож, вы бы нашли следы крови или попыток ее отмыть. Нашли?

– Нет. Вчера мы тщательно обследовали пивоварню и ничего подозрительного не обнаружили, это я признаю. Но…

– Если бы Лок или кто-то другой ударил Баннета тупым предметом по голове, Кэммисон наверняка заметил бы это еще при первом осмотре. Если Лок задушил жертву, у него остались бы царапины на руках, да, пожалуй, и на лице тоже. Царапин я не увидел. Выходит, он ударил Баннета кулаком и тот потерял сознание, – но я никогда не поверю, что сторож, сбив его с ног, дошел бы до убийства. В конце концов, не так уж много он и терял.

– Слишком много «если», сэр. Вряд ли это сойдет за доказательство.

– По вашим меркам, может, и не сойдет. Но это даже не главное. Вы знаете, какое самое тяжкое преступление в армии?

– Что ж, наверное…

– Ударить старшего по званию. Так вот, поверьте: после многолетней муштры невозможно – физически и психологически невозможно, – чтобы Лок убил Баннета. Если бы тот застал его за недозволенным стаканом пива, сторож первым делом вытянулся бы по стойке «смирно». К тому же он явно человек честный и заслуживает доверия. Я ничуть не сомневаюсь, что вы найдете дюжину других подозреваемых, у которых были куда более весомые мотивы для убийства.

– Возможно, вы правы, – сказал инспектор, поглаживая подбородок.

Насколько именно Найджел был прав, особенно в своем последнем предположении, выяснилось гораздо раньше, чем оба они могли вообразить.

18 июля, 13.30–16.35

Герберт Кэммисон, Софи и Найджел только что сели обедать – вернее, сидели двое последних, тогда как Герберт со зловещей сосредоточенностью врача, удаляющего аппендикс и предвкушающего занимательное осложнение, резал курицу. Когда останки «пациента» унесли на кухню, он положил себе в тарелку картофель, салат, соль, масло, налил стакан воды и наконец, едва не сведя Найджела с ума своей неторопливостью, произнес:

– Что ж, мы с Фелстоном поработали над скелетом.

– Надеюсь, приятно провели время, – вежливо отозвался Найджел. – И что ты скажешь? Оживут ли кости сии? Восстанут ли они и назовутся, если можно так выразиться?

– Можно, юноша. В каком-то смысле, конечно, назовутся. У нас нет никаких сомнений, что это Баннет.

– Ох, Герберт… – Софи уже не пыталась скрыть страх.

«У нее такой уязвимый вид, – растроганно подумал Найджел. – И такой юный. Так могла бы выглядеть ее дочь лет пятнадцати: нелепые очки в роговой оправе и детская свежесть лица».

– Тебе не о чем беспокоиться, Софи. Я, так уж вышло, его не убивал, а процент людей, несправедливо осужденных за убийство, очень невысок.

Доктор Кэммисон завел разговор о грядущем отпуске. Софи с трогательным рвением ухватилась за тему. Это никого не обмануло, но не все ли равно, как провести обед? После еды Найджел отвел доктора в сторону и расспросил.

– Никаких следов удара на черепе. Все кости целы. Рост соответствует росту Баннета – пять футов семь дюймов. Конечно, надо сделать скидку на некоторую погрешность.

– Какую?

– Самое большее два дюйма. Цвет волос, как я говорил, совпадает. Трипп еще работает с зубами, но не сомневается: это тот самый протез, которым он снабдил Баннета. Фелстон согласен, что у нас достаточно данных для заключения о смерти. Кстати, я позвонил Тайлеру и передал ему наши выводы. В три часа он идет к Гримшоу – это поверенный Баннета. Завещание. Тайлер не против, если и ты будешь присутствовать.

– Хм-м, странно. Наш инспектор стал вдруг само почтение. Мне как-то спокойней было, когда он не церемонился.

– Тайлер? Он молодец среди овец. Заискивает перед любым, у кого есть власть. Благодари своего дядю.

– Вот оно как! А я-то решил, что он склонился перед моим сильным характером. Кстати, о сильных характерах: что ты думаешь о нашей мисс Меллорс?

– А что ты хочешь узнать?

– К примеру, насколько она одержима борьбой за трезвость? Держит себя в руках или до предела фанатична? Что ее связывает – или связывало в прошлом – с Джо Баннетом? Как она тебе в роли убийцы?

– Господи, Найджел! – У Герберта Кэммисона в кои-то веки был потрясенный вид. – Что за ужасные идеи тебя посещают?! Ариадна Меллорс – убийца? Я тебя умоляю!

– Как ты ее назвал?

– Ариадна. Сокращенно – Адди.

– Разрази меня анчоус! Ариадна… Ну и ну. Совсем как у греков, только наша за Вакха так и не вышла. Ладно, не все сразу. Итак, она фанатичка?

– Нет, – осторожно ответил Герберт. – Я бы не сказал. Ее привлекает не столько вера сама по себе, сколько организаторская работа.

– Совсем как епископа…

– Ничего не знаю про епископов, – подмигнул Герберт.

– Хорошо, а Джо Баннет?

– Джо?

– Да, утром мисс Меллорс дала мне понять, что держит его на привязи.

– Сомневаюсь. Они добрые друзья. Ты что, пытаешься вывести романтические отношения из их дружбы?

– Не совсем. Но кто бы мог о них знать?

– Ну, мы живем здесь недавно. Спроси у Барнса. Вообще, Софи может кое-что знать: Джо с ней иногда откровенничает. Не он один.

– Да, могу представить.

Полчаса спустя инспектор и Найджел заперлись с мистером Гримшоу в его кабинете, больше походившем на чулан: хозяин, вытянув длинные ноги, занимал почти все свободное место. Найджел восхищенно наблюдал за мистером Гримшоу, пока тот утрясал формальности с инспектором. Уши поверенного покачивались в такт разговору, привлекая внимание к торчащим из них рыжеватым волоскам. Помимо этого он имел привычку перед каждой фразой пришлепывать губами, будто считал, что слова звучат лучше, если их чуть пожевать.