Николас Блейк - Убийство на пивоварне. Чудовище должно умереть (сборник)

– Поэтический жест? Интересно. Тогда это Гэбриэл Сорн. Что ж, возможно.

– Или приступ слепой ярости? – предположил Кэммисон.

– Тогда следует, что преступление было непредумышленным. Как же объяснить анонимное письмо?

– Проще простого, – ответил Кэммисон. – Определенный тип характера – грубо говоря, чувствительный неврастеник с моральной слабиной – мог прийти в ярость только после того, как нанес первый удар. Знаешь, бывают люди, которые собьют машиной кошку, затем вернутся и измочалят ее, так что места живого не останется. Это все страх – страх вперемешку с садизмом.

– Да, в моей школе учился один такой парень. Робкий, забитый, нелюдимый. Как-то раз одноклассник стал его задирать, и он одним ударом свалил его с ног, а потом чуть не выколотил мозги из лежачего. Мы втроем едва его оттащили, а тот, другой, две недели провел в лазарете. Но способен ли такой человек спланировать убийство и набраться духу для первого удара? Вот в чем я сомневаюсь.

– Я бы сказал, это маловероятно, хотя и не исключено, – ответил Кэммисон. – Такой человек наверняка живет в мире фантазий. Он мог разработать в уме план казни, вполне был способен отправить анонимку и даже явиться на пивоварню. При обычном стечении обстоятельств этим бы дело и кончилось. Но, допустим, Баннет его обнаружил. Допустим, они повздорили и воображаемое убийство случилось на самом деле – почти в порядке самозащиты. Едва сбив Баннета с ног, он, так сказать, почуял запах крови и закончил начатое.

– Что ж, убедительно. Опять же, описание прекрасно подходит к бедняге Сорну. Мистера Барнса и мисс Меллорс, к примеру, не назовешь невротиками с богатым воображением.

Найджел, однако, уже не в первый раз слышал это определение – «моральная слабина». И относилось оно отнюдь не к Сорну. Нет, Софи говорила так о Джо Баннете.

– И опять-таки, Джим, есть еще вероятность dementia praecox – «раздвоения личности», – продолжал доктор Кэммисон. – Разум делится на две половины, и обе работают попеременно. Это объясняет, почему священники и школьные директора самой безупречной репутации иногда вдруг устраивают непристойные выходки в поездах. Ваш убийца может быть вполне безобидным парнем и не догадываться о том, что наделал. Доктор Джекил и мистер Хайд.

– Помилуйте, сэр, – запротестовал сержант. – Сейчас вы скажете, что убийца – Тайлер или ваша супруга.

– Интересно, – вставил Найджел, – может ли намеренное и осознанное раздвоение личности вызвать предрасположенность к патологии? Сорн, например, успешно сидит на двух стульях. На пивоварне и дома – два совершенно разных человека.

– Боюсь, этого я не знаю.

– Так или иначе, все слишком умозрительно. Нам нужны факты. Как насчет анонимного письма, сержант? Что-нибудь выяснили?

– Над ним работают, сэр. Почту забирают из Вестон-Прайорс в 14.20 и 19.20. Письмо опустили в ящик в эти пять часов, так что я устанавливал алиби не только на ночь убийства, но и на середину дня пятнадцатого июля. Тайлер дал мне список всех, кого надо опросить. Я уже вписал показания. Хотите взглянуть?

– Ого! – воскликнул Найджел, приняв бумагу. – Ваш инспектор широко мыслит, когда дело касается выбора подозреваемых.

Он углубился в изучение документа.

– Хм… Вряд ли от столбца за пятнадцатое июля будет польза. Барнс, миссис Баннет, Джо Баннет, Парсонс и мисс Меллорс – судя по всему, любой из них мог опустить письмо в ящик. Да и необязательно было самому это делать.

– О чем речь? – поинтересовался Герберт.

– О том, кто отправил анонимку из Вестон-Прайорс пятнадцатого июля между четырнадцатью двенадцатью и девятнадцатью двадцатью. Заполни свой пробел, раз уж мы об этом заговорили.

– Пятнадцатого? Черт, днем я был у Эглинтонов. На обратном пути проезжал в паре миль от Вестон-Прайорс – ну, Джим, ты знаешь, развилка у Олдминстера. Похоже, я все лучше и лучше подхожу на роль первого убийцы.

Сержант Толуорти от души рассмеялся.

– Любите вы пошутить, сэр. И все-таки расскажите подробней. Боюсь, Тайлер прикажет мне разыскать кого-нибудь из тамошней автомобильной ассоциации.

Кэммисон рассказал. Найджел тем временем изучил список.

– Вижу, вы загнали Ариадну в угол. Почему она не сказала вам, где провела тот день?

– Почем мне знать, сэр. Разошлась она не на шутку: нечего, говорит, полиции лезть в чужие дела. Я перед ней был все равно что карточный домик в ураган. Что ж, придется здесь покопать. Если мисс Меллорс высунула нос из дома, не заметить ее не могли.

– Вижу, у Эда Парсонса есть мотоцикл, – продолжал Найджел. – Инспектор, наверное, рассказал вам историю Сорна про налетчика в маске и прочее.

– В маске? Нет, про маску я не слыхал.

– Образно выражаясь. Под маской ночи скрыт от глаз людских. Белый стих.

– А-а… Тайлер им займется. Домохозяйка могла перепутать время возвращения, а эта Лили Барнс – та еще штучка. Хоть и говорит, что каталась с ним, но…

– А зачем Эду Парсонсу убивать Баннета? У него тоже был мотив? Хоть у кого-нибудь в этом городе и графстве его не было?

– Зная Баннета, я в этом сомневаюсь, – мрачно заметил Кэммисон.

– Эд Парсонс не ладил с мистером Баннетом. На пивоварне не всегда соблюдались ограничения веса грузоперевозок. Мы довели дело до суда. Эд заявил, что выполнял указания босса. Тот все категорически отрицал и с тех пор превратил его жизнь в ад. Я это слышал от моей Герти, а они с Лили Барнс, пассией Эда, когда-то были друзья неразлейвода. Как только Баннет его ни изводил – придирался по любому поводу, одним словом, действовал на нервы. И если бы только это. Моя Герти говорит, что Лили нажила ребенка, и винит во всем мистера Баннета. Но об этом лучше помалкивайте: Герти про ребенка только своей мамочке рассказала, и то по большому секрету.

– Да, это веский мотив. Хотя если бы Парсонс убил Баннета, он вряд ли объявил бы о своем присутствии ночным ревом мотора у ворот пивоварни.

– Верно, сэр. И потом, Парсонс – парень скромный и честный. Не чета этой Лили, если хотите знать.

– Интересно, догадывался ли мистер Барнс, что его дочь попала в интересное положение…

– Тайлер бы тоже об этом спросил. Только я ему про Лили еще не рассказывал. – Сержант поерзал в кресле и беспокойно дернул себя за усы. – Я тут подумал, сэр, простите за смелость: может, вы сперва сами с ней поговорите? Вы лицо неофициальное, с вами она откровеннее будет.

– М-м… Не знаю, гожусь ли я на роль кавалера при ветреной даме. Что ж… Ладно, поговорю. У меня в любом случае есть к ней пара вопросов по поводу Трюфеля. Какие новости с пулхэмптонского фронта?

– Мистер Джо Баннет приехал туда в три часа на собственной машине. Провел остаток дня за покупками: моторное топливо и так далее…