Ричард Фримен - Тайны Д’Эрбле

Пока я набирался смелости, она первой задала вопрос:

– Вы упомянули, что у вас есть причина… Так что это? – Девушка замолчала и, глянув на меня, начала вытирать глаза.

Я предпринял последнюю попытку найти средство как-то смягчить известие, но в конце концов выпалил, запинаясь:

– Я начал спрашивать, потому что… Понимаете, я только что видел в озере утопленника, мужчину…

– Где? – вскрикнула она. – Пойдемте туда!

Я молча развернулся и быстро пошел по узкой тропинке, ведущей к озеру. Она едва поспевала следом. Через несколько минут мы были на берегу. Мертвец, естественно, пребывал в том же положении, но теперь я увидел еще и торчащий из ряски ботинок.

Она на секунду остановилась, а затем, издав мучительный стон, вошла в воду. Я полез за ней следом. Обняв мертвого отца за плечи, девушка тщетно пыталась вытащить его на берег. Я подоспел вовремя, и вдвоем мы справились с этим довольно быстро. Втащили тело по пологому склону и аккуратно положили на траву.

Не было произнесено ни слова, не было задано ни одного вопроса. Трагедия говорила сама за себя. Я стоял, сдерживая навернувшиеся на глаза слезы, и смотрел на дочь, переживающую потерю горячо любимого отца. И прямо сейчас передо мной ее солнечное, безоблачное прошлое превращалось в мрачное настоящее – с намеком на безрадостное будущее.

Она сидела на траве, положив голову мертвого отца на колени, и нежно стирала влагу носовым платком, поправляла седые волосы, шептала какие-то ласковые слова, наклоняясь к его уху, уже неспособному слышать. Она забыла о моем присутствии; кажется, для нее в мире перестало существовать все, кроме отца.

Шли минуты. Я стоял со шляпой в руке поодаль и наблюдал эту душераздирающую сцену, не осмеливаясь нарушить тишину, казавшуюся мне в тот момент священной. Но вечно так стоять было нельзя. В любом случае о происшествии следовало известить полицию, а они распорядятся убрать отсюда покойника и начнут устанавливать причину смерти.

Пришлось сделать над собой усилие.

– Простите, мисс, – произнес я так мягко, как только сумел, – ваш отец… Ему… Его необходимо отсюда перевезти. Но прежде надо сообщить в полицию. Я могу пойти один, но если вы… Мне не хочется оставлять вас здесь одну.

Девушка подняла на меня глаза. Я ожидал рыданий, но она, к моему огромному облегчению, отозвалась довольно спокойно:

– А я не могу оставить его здесь одного. Поэтому идите и… похлопочите о чем следует.

Пришлось скрепя сердце согласиться с ее решением. Возможно, на ее месте я бы поступил точно так же.

Пообещав вернуться как можно скорее, я припустил по лесной дорожке, едва не переходя на бег. Перед тем как скрыться за поворотом, оглянулся. Она сидела ссутулившись, скорбно вглядываясь в мертвое лицо отца, гладя мокрые волосы.

Я собирался идти в полицейский участок, причем вначале надо было узнать, где он находится, но мою задачу облегчил полицейский на велосипеде, встретившийся мне сразу, как только я вышел из леса на улицу. Попросив его остановиться, я коротко объяснил ему ситуацию.

Он деловито меня выслушал, затем сказал:

– Мы постараемся убрать оттуда тело как можно скорее. Я поеду в участок, и примерно через четверть часа мы будем на месте с каталкой. Встречайте нас там.

Я проводил его взглядом и повернул обратно в лес. Девушка сидела в той же позе, в какой я ее оставил. Увидев меня, она подняла глаза и, выслушав объяснения, спросила:

– Папу привезут в наш дом?

– Боюсь, что нет, – ответил я. – Тело останется в морге, пока не будет заключения коронера.

– Что ж, пусть будет так, – проговорила она с тихой покорностью и продолжила вглядываться в восковое лицо у себя на коленях.

Убедившись, что моя новая знакомая ведет себя в высшей степени разумно, я с облегчением направился обратно, намереваясь встретить полицейских у входа в лес. По дороге и потом, прохаживаясь в ожидании и поглядывая на улицу, я размышлял о случившемся.

Этот человек возвращался вечером домой по привычному пути. Стало быть, о том, что он заблудился, не могло быть и речи. Чего ради? Зачем ему было вечером, в полумраке углубляться в лес? И опять же – в таком мелком месте утонуть просто так, без постороннего вмешательства, просто невозможно.

Так как же все это объяснить? Ведь человек мертв, его тело я обнаружил в озере. Тут можно было предложить три версии, две из которых вряд ли стоило принимать во внимание. Версию о том, что он был пьян, я отверг сразу. Во-первых, эта девушка явно была из приличной семьи, отец ее никак не мог быть пьяницей. Но даже если он действительно был очень пьян, то как добрался до берега посреди леса, да еще в темноте?

И если ему вдруг стало плохо, то эти обстоятельства также оставались невыясненными.

Наконец, была последняя версия, тоже не вполне убедительная, но хотя бы объясняющая его появление там. Самоубийство. Место это безлюдное, тем более вечером. Если человек по какой-то причине решил свести счеты с жизнью, он вполне мог выбрать озеро. И не важно, что оно мелкое.

Версию вроде бы подтверждал тот факт, что дочь искала отца в лесу, полагая, что он заблудился. И все-таки меня это не убеждало.

Появились два констебля с каталкой. С ними был третий, в штатском. Видимо, детектив. Как только они приблизились, детектив представился: «Инспектор Фоллетт». И тут же начал задавать вопросы.

Я назвал свою фамилию, адрес, род занятий, а затем кратко изложил известные мне факты.

Инспектор быстро записал ответы в блокнот, затем спросил:

– Вот вы, как доктор, можете хотя бы приблизительно указать время смерти?

Я задумался.

– Судя по состоянию тела, он умер примерно девять-десять часов назад. Дочь говорит, что отец отсутствовал примерно столько времени.

Инспектор кивнул:

– Насколько я понял, ни с девушкой, ни с ее отцом вы знакомы не были и дополнительно ничего сообщить не можете.

– К сожалению, не могу, – подтвердил я.

Он вздохнул:

– Странно это все. Человек, возвращаясь поздно вечером с работы, по своей воле вдруг забрел на берег озера. Очень сомнительно. Впрочем, не стоит гадать. В ходе расследования все обстоятельства будут тщательно изучены.

Мы вышли к поляне.

– Бедняжка, – пробормотал инспектор, увидев девушку.

Она сидела в прежней позе, но теперь, положив голову мертвого отца на траву, тихо плакала. Я заметил, что ее юбка, от талии до самого низа, насквозь промокла.

Приблизившись к девушке, инспектор снял шляпу. Затем грустным, но внимательным взглядом быстро осмотрел мертвеца и мягко и почтительно обратился к дочери:

– Произошла страшная трагедия, мисс. Позвольте выразить вам искреннее сочувствие и заверить, что я разделяю вашу скорбь, но тем не менее вынужден задать несколько вопросов. Только самые необходимые.