Рэймонд Чандлер - Вечный сон

– Об этом, значит, отец вам не говорил. – Она с трудом сдерживала радость, как будто ей удалось меня перехитрить. Возможно, так оно и было.

– Генерал действительно рассказывал мне о мистере Ригане, но вызвал он меня совсем по другому поводу. Вы это хотели от меня узнать?

– Ничего я не хотела.

Я опять встал.

– В таком случае я пойду.

Миссис Риган молчала. Я подошел к высокой белой двери и обернулся. Она сидела, прикусив губу и скаля зубы, – точно щенок, играющий с ковром.

Я вышел, спустился по выложенной кафелем лестнице в холл, и предо мной опять вырос дворецкий с моей шляпой в руке. Я надел шляпу, а он распахнул дверь.

– Вы ошиблись, – сказал я. – Миссис Риган не хотела меня видеть.

Дворецкий вежливо опустил свою седую голову.

– Простите, сэр. Я часто ошибаюсь. – И с этими словами захлопнул за мной дверь.

Я остановился на ступеньках и, закурив, стал смотреть на спускающийся уступами участок, засаженный цветами и подстриженными деревьями и огороженный высоким забором с позолоченными копьевидными наконечниками на железных прутьях. К открытым чугунным воротам усадьбы сбегала извивающаяся дорога, а под горой, за забором, в нескольких милях от особняка видны были старые деревянные буровые вышки нефтепромысла, на котором в свое время разбогатели Стернвуды. Теперь на этом месте разбили парк – подарок городу от генерала. Но несколько нефтяных скважин еще функционировало, давая по пять-шесть баррелей нефти в день. Не зря Стернвуды построили себе дом на самой вершине горы: отстойной водой и нефтью не пахнет и в то же время видны месторождения – источник их богатства. Впрочем, не думаю, чтобы Стернвуды часто любовались из окон буровыми вышками.

Я сбежал по усыпанной битым кирпичом дорожке, прошел вдоль забора к воротам и направился к стоявшей под пальмой машине. В горах прокатился гром, небо почернело, стало душно. «Сейчас польет», – решил я и, прежде чем ехать в город, опустил крышу автомобиля.

Да, ножки у Вивьен Стернвуд весьма аппетитные. Этого у нее не отнимешь. Хорошенькая парочка: разбитый параличом генерал и красавица-дочка. Старик, скорее всего, просто меня испытывал – ему ведь нужен юрист, а не сыщик. Даже если мистер Артур Гвинн Гейгер, специалист «по редким книгам и подарочным изданиям», действительно вымогатель, это работа для юриста, а не для частного детектива. Впрочем, вполне может быть, что за шантажом скрывается что-то еще. Вот только что?

Первым делом я поехал в голливудскую публичную библиотеку и полистал пыльный том под названием «Первые издания редких книг». Через полчаса я проголодался.

Магазин А. Г. Гейгера выходил на бульвар неподалеку от Лас-Пальмаса. Входная дверь находилась в глубине, а за инкрустированной медью витриной были спущены жалюзи, поэтому заглянуть в магазин я не мог. Витрина была заставлена каким-то восточным хламом. Впрочем, в антиквариате я разбирался неважно, поскольку, кроме неоплаченных счетов, ничего не коллекционировал. Входная дверь была из толстого стекла, но и через нее ничего не было видно – внутри царил полумрак. Справа от книжной лавки находился жилой дом, а слева – роскошный ювелирный магазин, торгующий драгоценностями в кредит. У входа, раскачиваясь на пятках, со скучающим видом стоял ювелир, высокий красивый седой еврей в дешевом темном костюме и с бриллиантовым перстнем в девять каратов на безымянном пальце правой руки. Когда я подошел к книжной лавке Гейгера, губы ювелира скривились в многозначительной улыбке. Бесшумно прикрыв за собой дверь, я ступил на толстый синий ковер, закрывающий весь пол. Вдоль стен стояли обтянутые синей кожей стулья, а рядом – напольные пепельницы. На узких полированных столах, а также в застекленных шкафах лежали книги и образцы кожаных переплетов с тиснением. Отличный товар! Такие переплеты с удовольствием приобрел бы, причем в немалом количестве, какой-нибудь богатый делец, да еще наставил бы на них свои экслибрисы. Против входа, в глубине магазина, находилась деревянная перегородка с запертой дверью, а в углу, между стеной и перегородкой, за маленьким письменным столом под лампой с резным деревянным абажуром сидела молодая женщина.

Увидев меня, она медленно встала и, покачивая бедрами, лениво двинулась в мою сторону. Гладкое, обтягивающее черное платье, длинные ноги, походка такая, которую в книжном магазине встретишь нечасто. Пепельные вьющиеся волосы, зеленые глаза, густо накрашенные ресницы. В ушах огромные черные клипсы, ногти покрыты серебряным лаком. Косметика дорогая, а вид между тем дешевый.

Подойдя ко мне походочкой, которая обезоружила бы и вооруженного до зубов бандита, блондинка подняла пальчик и небрежно поправила очаровательный пепельный завиток, который в нужный момент всегда почему-то выбивается из пряди. Улыбка у нее была столь же обезоруживающей, как и походка.

– Что вы хотели? – осведомилась она.

– У вас, случайно, нет «Бен-Гура» [2] «Бен-Гур. История Христа» (1880) – исторический роман о первых христианах американского писателя Льюиса Уоллеса (1827–1905). тысяча восемьсот шестидесятого года издания? – не снимая темных очков в роговой оправе, по-птичьи прощебетал я.

Еле сдерживаясь, чтобы не сказать: «Чего?!» – блондинка слабо улыбнулась и переспросила:

– Первое издание?

– Третье. С опечаткой на странице сто шестнадцатой.

– К сожалению, сейчас нет.

– А полное собрание Одюбона [3] Имеется в виду многотомное издание «Птицы Америки» американского орнитолога Джона Джеймса Одюбона (1785–1851). тысяча восемьсот сорокового года?

– Этого… тоже сейчас нет. – Она безуспешно пыталась сохранить на лице улыбку.

– Это ведь книжный магазин, я не ошибся? – спросил я все тем же вежливым птичьим фальцетом.

Блондинка оглядела меня с ног до головы. Улыбка пропала. Глаза ледяные. Вся подобралась. Ткнула своим серебряным ноготком в застекленные книжные шкафы:

– А это что, по-вашему, – грейпфруты?!

– Нет-нет, эти экземпляры меня мало интересуют. Вероятно, там не подлинные гравюры, а дубликаты? Дешевая, пусть и эффектная копия. Какая пошлость! Нет уж, увольте, благодарю покорно.

– Дело ваше. – Блондинка попыталась вернуть улыбку на место. Вела она себя словно страдающий подагрой джентльмен, которому наступили на мозоль. – Может быть, мистер Гейгер… Но его сейчас нет… – Она буквально поедала меня глазами. В редких книгах она разбиралась ничуть не лучше, чем я – в тараканьих бегах.

– А он сегодня будет?

– Если и будет, то очень поздно.

– Жаль, – вздохнул я. – Очень жаль. Какие прелестные стулья! Если позволите, посижу, выкурю сигаретку. Вечер у меня сегодня совершенно свободный. Все уроки сделаны, одна тригонометрия осталась.