Николай Гончарук - Сезон отстрела мафиози

Правда, Лозовая не подавала виду, что эта новость для неё вовсе уже не новость, однако сплетничать не переставала.

Жемайтис бросил взгляд на Лозовую.

«Ну, Алка и языкатая! – подумал он. – И в кого она такая только уродилась!».

– Все уже собрались? – поинтересовался Жемайтис…

– Все, – ответила заместитель редактора.

– Вот и хорошо, тогда приступим к делу, – сказал Жемайтис.

– Что же такого интересного сказал на аппаратном совещании наш мэр? – снова не удержалась от реплики Лозовая.

– Алла, ты можешь помолчать? – остудила пыл коллеги заместитель редактора.

Та, наверное, ответила бы какой-то колкостью пенсионерке, которая, несмотря на свои семьдесят лет, вовсе не собиралась уходить на заслуженный отдых и освобождать должность заместителя редактора для более молодых коллег, однако редактор, дабы пресечь перепалку двух амбициозных коллег в юбках, решил взять инициативу в свои руки.

Он несколько раз постучал кулаком по столу, требуя всеобщего внимания коллег. Журналисты притихли.

– Сегодня, коллеги, на аппаратном совещании рассматривался вопрос о работе нашего торгового порта, – стал делиться своими впечатлениями с творческими сотрудниками Жемайтис. – Вам всем хорошо известно, что от работы этого предприятия зависит благополучие всего нашего города. По сравнению с другими портами южного региона, у нашего дела идут лучше. В минувшем году портовики переработали 10 миллионов тонн грузов, а в нынешнем намечается довести объём грузопереработки до 12 миллионов тонн.

Но, как заметил наш папа, в порту в последнее время происходят странные и непонятные вещи. Грузы задерживаются на месяц-два больше установленного срока. И нашему папе доложили, что начальник коммерческого отдела порта господин Морозчук на каждом контейнере с просроченным сроком хранения имеет 1000 долларов навара.

Вот папа и поручил нам провести журналистское расследование.

– Как интересно! – театрально воскликнула Лозовая.

– Ничего смешного в этом не вижу! – жёстко отреагировал Жемайтис. – Мы всё-таки являемся органом городского совета.

– А я и не смеюсь.

– Кстати говоря, журналистским расследованием займёшься именно ты, Алла.

– А почему я?

– Потому что ты лучше всех пишешь! – съязвил редактор.

От хорошего настроения и театральности Лозовой не осталось и следа. Почему именно ей поручают самые сложные редакционные задания? Вон сколько мастеров пера сидит за длинным редакционным столом!

А не мог бы сам редактор взяться за это дело? Ведь его зарплату не сравнить с зарплатой других сотрудников. Редактор получает в четыре с половиной раза больше, чем корреспонденты и заведующие отделами!

Или нельзя ли поручить такое ответственное редакционное задание заместителю редактора? А то пишет всё по мелочам. Нет, чтобы показывать другим пример в работе, находить интересные темы и писать так, чтобы читатели газету из рук вырывали, она из года в год пишет о различных праздничных торжествах и трудовых достижениях отдельных бригад докеров-механизаторов.

Однажды ответственный секретарь, в поиске новых приёмов подачи газетных материалов, наткнулась на публикации заместителя редактора двадцатилетней давности и просто плюхнулась на стул из-за удивления. Заголовки и сами тексты той поры совпадали с нынешними, которые сдавались в газету.

Правда, о своём открытии ответственный секретарь, во избежание больших неприятностей, решила помалкивать. Зачем себе наживать врагов в лице самых опытных работников?

Редактор, между тем, обвёл всех взглядом и продолжил вести планёрку.

– Значит, следует побеседовать с начальником порта, главным диспетчером, заместителем начальника порта по экспортно-транспортным операциям, – стал подбрасывать схему сбора материала редактор. – Выяснить, так сказать, общую картину приёма и отправления грузов, а затем задать пару вопросов в лоб самому господину Морозчуку.

Факты должны быть убедительными, чтобы редакцию нашей газеты не затаскали по судам.

– Да нам всегда больше всех шишек достаётся, – бросила реплику Алла Лозовая. – А за свою работу получаем копейки.

Алла Лозовая пришла работать в газету после окончания факультета журналистики Ленинградского университета. За двадцать лет работы в «Южноморском маяке» приобрела солидную читательскую аудиторию. Её знали, ждали выхода очередных материалов.

В редакции за Лозовой утвердилась репутация журналистки номер один. Поэтому большинство материалов редактор поручал делать именно Лозовой.

Всем была хороша Алла. И красива, и умна. Вот только её длинный язык мешал ей и счастье личное найти, да и среди коллег иметь верных подруг и друзей.

– Да, Алла, ты права, что мы за свою нелёгкую работу получаем копейки, – ответил редактор. – Я тоже хотел бы получать такую зарплату, какую получают наши коллеги из западной Европы. А подошло бы время выхода на пенсию, попутешествовал бы с женой по свету.

Но, увы! Мне, как и всем вам, приходится мириться с нашей гадкой действительностью и довольствоваться копеечной оплатой нелёгкого журналистского труда.

– Другие и того не получают, – вставила словечко Альбина Дружинина.

Она приехала в Южноморск из сельской глубинки, где в местной газете с поэтическим названием «Украинская степь» зарплату выдавали раз в полгода, да и то не в полном объёме. Так что, регулярно получая 225 гривен в месяц, ответственный секретарь была на седьмом небе от счастья.

Правда, на её реплику никто из присутствующих не обратил внимания. У них были другие представления о хорошей зарплате.

После Аллы Залозной редактор раздал задания и другим творческим сотрудникам. Каждому из подчинённых он всё, как всегда, подробно объяснил. Кому что-то было непонятно, подсказал.

– И в заключение, коллеги, прошу вас больше давать в газету заметок, – сказал Жемайтис. – Итак, за работу!

Газетчики не спеша стали покидать кабинет редактора. Большинство сотрудников поспешили включать чайники, чтобы приготовить и выпить чашечку ароматного кофе, а уж затем взяться за работу.

Лишь Алле Лозовой было не до кофе. Интуиция ей подсказывала, что сбор материала будет очень сложным.

На следующий день в редакторском кабинете с самого утра раздалась мелодичная трель телефонного звонка.

– Алло, – сняв телефонную трубку, отозвался Жемайтис.

– Ян Робертович?

– Да, Игорь Васильевич, – узнав голос начальника порта, ответил редактор.

– Как здоровье?

– Пока не жалуюсь.

– А у меня, дорогой, сердечко стало пошаливать, – пожаловался Мягков.

– Так необходимо возобновить походы в атлетический зал, – посоветовал Жемайтис.