Марина Эргле - Наследница

– Да ты еще и пьешь? – удивился Витя.

– Было бы что и было бы с кем, – гордо хмыкнула я.

– Ну ладно… У меня кое-что запрятано в комнате… Правда, я хотел оставить это до своего дня рождения, но раз тут такой случай…

– А что у тебя есть?

– Пойдем, – улыбнулся Витя и повел меня вдоль по коридору.

В этот вечер Витя выгнал из комнаты своих ребят, и мы на пару пили с ним дешевый портвейн.

– Сашка, а ты красивая девчонка, – сказал он, стоя на табуретке и куря в форточку.

– Вить, да ладно тебе… Я знаю, что я чересчур худая и бледная… – махнула я рукой.

– Ты не права! – Витя резко выбросил окурок в окно, подошел ко мне и, опустившись передо мной на одно колено, взял за руку. – В тебе есть какое-то очарование… Мне кажется, оно таится в твоих больших бездонных глазах и утонченном лице… Тебя должны были рисовать великие художники вместо Мадонны или Моны Лизы! Но увы, тебя еще не было даже в проекте, когда были написаны эти шедевры искусства, иначе бы твоим портретом восхищались в Лувре… Может быть, я тебя нарисую? Предоставишь мне такую возможность, Саш?

– Нет! – замотала я головой. – Я не считаю себя красивой и не хочу, чтобы ты меня рисовал! Все будут смеяться…

– Эх, Сашка, Сашка… дура ты… – фыркнул он.

– Вить, если ты меня сегодня спас, это все равно не дает тебе никакого права меня оскорблять!

– Ух ты, какая… «Голубых кровей», что ли? – ухмыльнулся Виктор.

– Зеленых, – съязвила я.

– Нет, я серьезно! Неужели ты сама за собой не замечаешь? Все ведут себя одинаково, а ты словно белая ворона… как будто в тебе течет «голубая кровь». Вот скажи, например, почему ты не общаешься с девчонками с приюта? Почему от всех отделилась? Почему ты постоянно одна?

– Потому что мне нравится быть одной…

– Почему?

– Ну что ты заладил «почему-почему!» – разозлилась я. – Потому!

Затем я на какое-то время задумалась.

– Я не ощущаю себя похожей на остальных… – вдруг откровенно призналась я. – Мне не нравится общаться с соседками по комнате, я их презираю. Я знаю, что это за люди: лгать и предавать для них в порядке вещей… Я не хочу кривить душой, показывая им, что мне нравится их общество. Для себя я выбираю одиночество… Оно не лицемерит, не предает, не обманывает… Перед ним не нужно притворятся и строить из себя того, кем ты на самом деле не являешься…

– Одиночество – прекрасная вещь, но рядом должен быть кто-то, кому можно об этом рассказать, – вздохнул Витя.

– Одиночество – удел сильных, – гордо сказала я. – Слабые же стремятся к толпе… Тот, кто может быть счастливым в одиночестве, является настоящей личностью. Если твое счастье зависит от других, то ты уже не свободен, ты раб…

– А ты хочешь сказать, что ты счастлива? – Витя посмотрел на меня в упор.

Я растерялась.

– Я не знаю, что такое счастье… – наконец честно призналась я и опустила глаза, уставившись куда-то в пол.

– Так зачем же ты тогда говоришь о том, чего даже не знаешь? Ты хочешь казаться сильной и тем самым стремишься показать, что тебя все устраивает! Но мы сейчас одни, я тебе не враг, и ты можешь быть со мной откровенной…

– Да, возможно, ты и прав… Я привыкла всегда находиться под маской, чтобы скрывать свои истинные чувства. Здесь нельзя показывать свою слабость, иначе налетят «коршуны» и «заклюют»… Да, я даже не знаю, что такое счастье… И разве можно узнать это, находясь здесь? Я думаю, это невозможно… Мы все обречены на жалкое существование…

Витя цокнул и, отрицательно помотав головой, вздохнул. Всем своим видом он показал, что не согласен со мной.

– Ты знаешь, как-то давно я долго размышлял, что же такое счастье… Не мог прийти к какому-то выводу… Мне тоже казалось, что я не знаю, что это… – Витя улыбнулся. – Я поделился своими мыслями с другом. Я сказал ему, что не знаю, что такое счастье, потому что вырос в неблагополучной семье, потому что попал в стены этого приюта, потому что у меня не будет такого будущего, которое могут позволить себе те дети, чьи родители – не алкоголики, как у меня, а нормальные люди, которые любят своих детей и стараются помочь им. И знаешь, что он мне ответил?

– Что?

– Что счастье – это не жизнь без забот и печалей, счастье – это состояние души.

– Я не понимаю тебя… Ты хочешь сказать, что живя здесь и довольствуясь тем, что есть, можно быть счастливым?! – я засмеялась. Смех был больше похож на истерику…

– Ты меня совершенно правильно поняла. Как ты думаешь, богатые все счастливы?

– Ну, по крайней мере, они не несчастны… – хмыкнула я.

– С чего такая уверенность?

– Потому что у них есть все…

– Ты думаешь, что деньги – это все?

Я промолчала.

– А ты не думала, что в жизни есть еще такие вещи, как любовь, дружба, понимание, например? Как ты думаешь, это можно купить за деньги?!

– Я думаю, можно…

– И каким же образом?

– Вить, а ты что, телевизор совсем не смотришь? Сколько показывают красивых девочек-моделей, которые живут со страшными толстыми дядечками? Вот тебе и пожалуйста, живой пример… Стали бы они с ними жить, если бы у этих дядечек не было денег?

– Саш, ты путаешь совершенно разные вещи, – Витя покачал головой. – Да, они живут с ними, но кто сказал, что они их любят?! Причем здесь вообще любовь?

– Вот именно… Зачем она вообще нужна? – съязвила я.

– Затем, чтобы быть счастливым!

– Что-то я не видела на лицах этих дамочек хоть какое-то неудовлетворение… По-моему, они действительно счастливы! Они ездят на самых дорогих машинах, живут в роскошных квартирах, одеваются в бутиках и вообще ни в чем себе не отказывают! И смеялись они над твоей любовью…

– Ты неправа, Сашка… как же ты неправа… Может быть, когда-нибудь ты это и поймешь…

– Мне кажется, что я уже ничего никогда не пойму… Моя жизнь – это одна сплошная черная дыра… – обреченно вздохнула я.

Вдруг Витя резко подошел ко мне, схватил меня за плечи и встряхнул.

– Никогда не говори так! – жестко сказал он.

– А ты считаешь, что это не так?! Ты хочешь сказать, то, что я говорю – это глупость, и моя жизнь прекрасна?! Вить, ты сам понимаешь, что у нас практически нет никаких шансов, чтобы пробиться в люди! Мы все брошенные, мы изгои… Мы как сорняки: растем, где придется и как придется, не обращая внимания на климат, погодные условия и то, что нас топчут ногами… А попадем мы на какую-нибудь приличную «грядку» – нас сразу вырвут с корнем к чертовой матери, потому что сорняк – он и есть сорняк, и ему не место с культурными растениями!

– Что за бред?! Это не так! – пытался возразить Витя.

– В школе ребята, которые имеют настоящие семьи, обходят нас, словно чуму… Как будто если ты из приюта, значит ты какой-то грязный или заразный… Родители специально убеждают своих деток не общаться с такими, как мы… За спиной, а бывает даже и в лицо, они называют нас беспризорниками! Хочешь сказать, что тебе это незнакомо??? В школе я чувствую себя последним ничтожеством… – по моей щеке проскользнула слеза. – Эх, была бы я такой же красивой, как те девочки из журналов… Я бы тоже обзавелась бы себе богатым дядечкой с пузиком и ни о чем больше не волновалась… Жизнь была бы похожа на сказку…