Владимир Колычев - Острая любовная недостаточность

Он не стал обострять отношения с женой. Успокоился, остыл. Не могла Марьяна крутить с Никитой в настоящем. А прошлое, то, которое до него, не в счет. Если аборт и был, то в другой жизни.

Игнат уже почти добил Египет, когда в дверь позвонили. Он глянул на часы. Для Марьяны еще рано. Неужели мама?

Но за дверью, в межквартирном тамбуре, стояла Агата. Все такая же худенькая, с милым нежным личиком, но уже без прежней детской наивности. Повзрослела она, похорошела. В весе после родов не прибавила, но грудь стала заметно больше. Женская зрелость ей к лицу. Стильная прическа, мягкий, явно профессиональный макияж – видно, что из салона красоты. Одета хорошо. Можно даже сказать, вызывающе. Платье не самое короткое, но облегающее, туфли на высоком каблуке.

– Привет! – выдавил из себя Игнат.

Не хотел бы он сейчас увидеть себя в зеркале. Вытаращенные глаза, вытянутое лицо, приоткрытый рот. Да и вид у него неряшливый – волосы немытые, на щеках щетина. Футболка, шорты – все мятое.

– Ты хотел меня видеть?

Она старалась преодолеть смущение, но маска невозмутимости на ее лице расползалась под натиском эмоций. Напускное равнодушие выпаривалось из взгляда, как эфир со дна открытой склянки.

– Неужели?

– А разве нет? – Агата смутилась еще больше.

– Кто тебе такое сказал?

Она окончательно поплыла. Щека дернулась, на глаза навернулись слезы.

– Я пойду! – Она резко повернулась к нему спиной, чтобы уйти и чтобы не расплакаться у него на глазах.

– Стой! – Он рванул за ней, взял за руку, но к себе развернуть не смог.

Агата не уходила, но и лицо показывать не хотела.

– Мама моя тебе сказала? – спросил он.

– Пусти! – Она вырвалась, но Игнат снова поймал ее, на этот раз за обе руки.

– Значит, все-таки мама.

– Какая же я дура! – Агата попыталась высвободиться.

Игнат крепко обнял ее сзади и вдруг понял, что он действительно очень хотел видеть эту женщину. И лицо у нее красивое, и тело, а внутри – сильный магнит. Может, потому Игнат и прилип к ней.

– Давай поговорим! – Он потащил ее к себе в дом.

Она позволила увлечь себя до самой двери, но вдруг высвободила руки и растопырила их. Так сделал Жихарка, сидя на лопате у Бабы-яги, чтобы в печь не пролезть. Ему пришлось остановиться.

– Не здесь! – Она мотнула головой.

– А где?

– В кафе. Рядом, в соседнем доме. Помнишь, мы были?

– Десять минут!

Он разжал руки, Агата освободилась и, не оборачиваясь, выбежала на лестничную площадку.

Игнат бросился к умывальнику, торопливо побрился, наскоро вымыл голову, ополоснул физиономию. Но оказалось, что старался он зря. Агаты в кафе не было. Обманула она его. Может, потому, что имела на это полное право.

Господин Ведерников обратный ход так и не дал. Алексей Антонович рвался заключить с ним договор. Но Марьяна все же сделала попытку его остановить. Что бы там Ведерников ни говорил, а она всеми фибрами души чувствовала подвох.

– Может, все-таки не будем спешить? – спросила Марьяна.

– Я уже отказал Демьянову. У нас нет другого выхода.

– Демьянов дал вам три дня на размышление, а прошло уже почти две недели. И ничего.

– Затишье перед бурей может тянуться долго, – парировал Шуринов-старший.

– Не верю я Ведерникову.

– В тебе говорит обида.

– А за что мне на него обижаться? Он меня не оскорблял, руки не распускал.

– Но ты же ушла, не стала терпеть его откровения.

– Дело не в моем к нему отношении, а в нем самом. Не делаются такие дела с бухты-барахты.

– Да, он поспешил. Сначала сделал, а потом подумал и осознал. Может, и вправду на тебе помешался? Если да, то меня это нисколько не удивляет.

– Давайте не будем об этом говорить. – Марьяна слегка поморщилась.

– Из песни слова не выкинешь. А она у нас общая, хоровая. И Ведерникову с нами петь. Он ведь от тебя не отстанет.

Марьяна вздохнула. Именно этого она больше всего и боялась.

– Тебя это пугает?

– И не только это.

– Не бойся, я тебя в обиду не дам. Поговорю с Ведерниковым. Потом. Сначала сделка. Семь раз отмерили, будем резать.

Марьяна согласно кивнула, но глянула на Алексея Антоновича предостерегающе. Шуринов принял решение, и отговаривать его – все равно что настраивать против себя. Тем более что в объединении компаний был свой резон. Если дело будет вестись на равных правах. Именно это Ведерников и предлагал. Он хотел отразить данный момент в договоре и в новом уставе общего предприятия.

Половина восьмого вечера. А Марьяны все нет. Игнат уже в шесть часов был дома, а она все пропадала на работе, в головном офисе. Понять ее, конечно, можно. Она метит на важный пост в объединенной компании, поэтому работает не покладая рук и обязательно добьется своего. А Игнат хотел пока в Сети пошарить, чтобы не скучать.

Но только он сел за компьютер, как появилась мама. Игнат встретил ее недовольным взглядом.

– Опять я что-то сделала не так? – с беззлобным возмущением спросила она.

– Зачем ты Агату ко мне подослала?

– Я подослала?

– Только не надо!..

Неделя с хвостиком прошла с тех пор, как в его жизнь вернулась Агата. Игнат не искал с ней встречи, но в его сознании осталось яркое пятно, которое мешало ему спокойно жить. Агата не в состоянии была затмить Марьяну. Влюбляться он в нее точно не собирался, а душа была не на месте. Ведь Агата не просто хорошенькая. Не исключено, что она еще и мать его ребенка. Игнат мог найти ее, поговорить, узнать, но сдерживал себя. Не нужны ему потрясения в жизни.

Он злился на маму за ее самодеятельность и все это время не виделся с ней. Не хотел. Общался только по телефону, но про Агату ни-ни, а сейчас взял, да и вывалил все на повинную голову.

– Я не подсылала. Просто сказала, что ты хочешь ее видеть.

– Зачем сказала?

– Ну…

– Можешь не отвечать, тут и ежу понятно. Хорошо, допустим, я брошу Марьяну, уйду к Агате. Сказать, что будет дальше? Ты отпразднуешь свою победу над первой моей женой и возьмешься за вторую. Не успокоишься, пока ее со свету не сживешь.

– Ты, сынок, меня совсем за сволочь держишь! – с горькой обидой в голосе заявила она.

– А ты меня с Агатой не разлучала?

– Я думала, она тебя обманывает.

– А теперь не думаешь?

– А ты видел ее Антошку? Твоя копия!

– Не надо лезть в мою жизнь! Неужели это трудно понять?

– Но я же вижу, как ты переживаешь. Понимаю, что хочешь ребенка.

– Это не твое дело!

– Как это не мое? Я твоя мать! Должна заботиться о своем сыне! Будет у тебя ребенок, ты сам это поймешь.

– Все, хватит! – Игнат замахал руками.

– Но может быть поздно. – Мама вдруг схватилась за сердце.

Игнат понимал, что это притворство, нажим на жалость, но все же сбавил обороты. А вдруг маму действительно хватит удар? Она же любит его, а он ей грубит. Это ли не плевок в душу? Мама ненавидела Марьяну, но это не значило, что Игнат ей совсем не дорог.