Николай Ревизов - Стальные клыки зверя

– Пока не повернем, стойте смирно, – предупредил он обыденным голосом, но его холодный цепкий взгляд говорил: иначе будет плохо – в это верилось сразу.

Машина тронулась с места, Егоров дернулся, но Рыжий схватил его за руку:

– Это же Череп!

– Тот самый?

Машина повернула за поворот и исчезла из вида.

– Все – закрываем лавочку, – спокойно произнес Егоров, хотя внутри у него кипело.

Они опустились вниз, где в кустах была спрятана машина. Егоров завел "Жигули", подождал, пока Рыжий усядется рядом, а затем придавил педаль газа – машина рванула с места. Егоров в бешенстве гнал "Жигули" по проселку. Трясло и кидало, но Егоров, вцепившись в баранку, не сбавлял скорость.

– Говорил ведь Заика – мочить надо Черепа! Боятся, козлы, – запричитал Рыжий. – Надо же, сколько добра ушло!

Когда выбрались на шоссе, Егоров дал себе волю – мотор запел, девятка шла за сто сорок.

– Гад позорный! Падла, как не повезло… Ну, ништяк, ништяк! – всю дорогу Рыжий ныл, проклиная судьбу. У Егорова и так было паскудно на душе, да еще это нытье напарника – хотелось остановить машину и набить ему морду.

– Может, этот Череп не так и опасен? – сдерживая себя, спросил он.

– Торопыга тоже так посчитал, а Череп взял да и отрубил ему голову.

– А ты видел? Может не рубил? Знаешь, многие любят пустить слушок для авторитета!

– Мне Стакан рассказывал, он сам был там. А потом подтвердил Рамс, Гоблин тоже был там. Дело было возле мебельной фабрики, прямо за гаражами. Череп взял топор, маленький такой, с такими туристы ходят, и сказал Торопыге: ты, гад, делай, что велю, а то башку смахну. Торопыга ему не поверил. Даже газеты писали: нашли, мол, мужчину без головы.

Егоров подъехал к дому и остановил машину. Рыжий подождал, пока тот загонит "Жигули" в гараж, и они вместе поднялись в дом. Рыжий сбросил ботинки, прошел к столу. Егоров сел напротив и зло заметил:

– Купец-то твой сдал нас! Разобраться бы с ним!

– Че разбираться? На крючке он сидит у Черепа! Ясное дело.

– Ну и что с того? Что так козлу и спустить?

– Если Череп кого зарядил – не сорвешься!

– Теперь выходит наша очередь?

– Засветились мы…

Егоров надолго засмотрелся в окно. С его места были видны лишь крыши домов напротив, да небо. Было заметно: он напряженно размышляет. Рыжий молчал, ждал, что скажет шеф.

– Я думаю, Черепа надо будет сдать, – наконец, произнес тот.

– За что? – поинтересовался Рыжий.

– За убийство.

– За Торопыгу? – уточнил Рыжий.

– Да. За него. За убийство срок будет не маленький.

– За Торопыгу много не дадут. У него четыре судимости.

– Неважно. Его будут судить за убийство человека. У самого Черепа, поди, уже есть судимости?

– Есть, но вот сколько, не скажу.

– Видишь, он – рецидивист. Срок будет приличный!

– А дадут ли? – Рыжий скептически поджал губы. – Имей в виду – против него показаний не будет.

– А Рамс? А Стакан? А Гоблин?

– Да нет, те побояться!

– А может, ты что-нибудь и за ними знаешь? Чтобы их прижать можно было!

– Да, кое-что есть. За Стаканом – пара магазинов, а у Рамса так себе, зашел в аптеку, а там и брать-то нечего. А Гоблин… я не хочу его подставлять, все таки работали одно время вместе. Но все равно, они не попрут против Черепа.

– Там будет видно, – Егоров поднялся и подошел к шкафу, где на полках лежали кипы старых газет. Он был спокоен, бешенство улеглось, потому что знал: наехать на себя вот так запросто он не позволит. Егоров начинал охоту и чего бы это ему не стоило… Череп противник страшный, но всего лишь уголовник и явно умом не отличается, так что…

– Сначала примемся за Стакана, – Егоров разложил газеты на столе, взял ручку и чистый лист бумаги. – Что знаешь за ним.

– А че я знаю? Все…

– Ну, какие магазины, когда…

– А! Ну, это....

Через час анонимки были готовы. Егоров запечатал их в конверты, надписал адреса и подал их Рыжему.

– Бросишь в ящик у почтамта. Давай, отнеси сейчас же!

– Ладно, – согласился Рыжий и поднялся с дивана. На улице было пасмурно. Он доехал до почтамта на автобусе. Бросив в щель ящика оба конверта, прошел к остановке, сел в трамвай и удобно устроился на сиденье у окна – путь предстоял неблизкий. Дом, в котором он снимал комнату, находился на окраине города. Трамвай бойко стучал колесами о рельсы. Чем дальше от центра, тем дома становились все ниже и ниже. Их облик делался попроще, уже не было в них аристократизма домов центральных улиц, а ближе к окраине дома пошли сплошь развалюхи, в которых нужда глядела во все окна.

– Не понимает шеф воровской жизни, – думал Рыжий, – не вор он, хотя и ворует. Не может вор дать показания на своего, хоть убей! И это не просто опасно, но есть и воровская честь, да язык не повернется! Всегда было так – кто сильнее, тот и прав. Что тут поделаешь, закон джунглей. Череп сильнее, да еще как сильнее. Против него ничего не сделаешь, надо понимать! Хотя Егорова, и сам черт не поймет, вроде, тоже не прост, ох как не прост. Но Череп есть Череп!

Рыжий сошел с трамвая за остановку до своей. На углу стояла старая церковь, деревянная, давно просившая ремонт. Ради нее он и сошел заранее. Рыжий замедлил шаги, ему хотелось зайти вовнутрь, хотелось зайти уже не раз, но почему-то он не решался. Сегодня в церковь входили и выходили из нее люди, в основном женщины, чаще пожилые, но были и молодые, хорошо одетые. Рыжий вошел тоже. Внутреннее убранство поразило его: богатая роспись стен и потолка, блеск золота, и голос – густо наполнявший большое помещение. Рыжий постоял в толпе молчаливых, чем-то похожих друг на друга людей. Может, выражением лиц? Их, верно, делали похожими мысли об одном и том же.

Рыжий осторожно, стараясь не мешать службе вышел. От церкви он спустился вниз к маленькому домику, где у одинокой старухи снимал комнату. Тихо отворил дверь, что бы не беспокоить пожилую женщину и прошел к себе в комнату. Сегодня почему-то в глаза бросилась убогость его жилища. В голове мелькнуло: он может позволить себе жилище и побогаче, но хлопотать ему было лень, да и большой надобности в том не было – он привык к простоте своего существования.

Ночью в барак пришел Косой. Картавый еще не спал, в последнее время он спал совсем плохо.

– Слышь! – без предисловий начал тот, усаживаясь на край нар. – Мужики треплют, мол, Никодимыч на крыше лесопильного цеха целыми днями дрыхнет. Мол, лежка там у него. Нажрется и туда.

– Завтра проверим, – бросил Картавый.

– Ага! Я слажу, потом тебе скажу!

– Ты только, когда полезешь, не засветись!

– Да есть лестница со второго этажа, не видно ее.

– Ты это зря расспрашивал про Никодимыча…

– Да я не спрашивал, сам разговор зашел.

– Ладно, иди!

Косой кивнул и исчез, а Картавый еще долго пытался вспомнить: мог ли подслушать Никодимыч его разговоры с Цыганом? И не дай Бог, кто из пацанов проболтался!