Илья Деревянко - Тьма бывает и в полдень (сборник)

Немного поразмыслив, Черкасов решил прогуляться перед завтраком. Он почистил зубы, спрыснулся одеколоном, надел куртку и вышел на улицу. Там никого не было. Остальные обитатели пансионата или опохмелялись, или спали, или просто валялись в постели, бездумно глядя в потолок. Отдых, он и есть отдых. Только кормящийся от щедрот повара дворняга Мамай поджидал у черного хода ресторана своего спонсора. Завидев Черкасова, Мамай, псина от природы добродушная, завилял хвостом и подошел поприветствовать. Внезапно голову Алексея Романовича стиснул железный обруч, в глазах потемнело, стало трудно дышать. Окружающие предметы приобрели странные, фантастические очертания. Кирпичное здание пансионата превратилось в зловещий черный замок без окон, посыпанная гравием дорожка – в скользкую шевелящуюся змею, а деревья – в виселицы, на которых раскачивались полуразложившиеся трупы. Черкасов закричал. Испуганный пес шарахнулся в сторону. Мельком глянув на него, Алексей Романович остолбенел. Морда Мамая исказилась до неузнаваемости: из пасти вылезли длинные окровавленные клыки, глаза горели адским огнем, шерсть испускала зеленоватое сияние.

– Что случилось? – послышался встревоженный голос. – Вам плохо?

Черкасов встряхнул головой. Наваждение исчезло. Рядом стоял повар.

– Вам плохо? – участливо повторил он.

– Не-ет! Спасибо! – Черкасов повел по сторонам ошалелым взглядом. Все вокруг выглядело так же, как обычно. Никакой чертовщины.

– У нас есть врач, – продолжал повар.

– Благодарю. Это лишнее! Я лучше пойду прилягу…

Тот же день. Пансионат «Лесной».

9 часов утра

– Пойдем позавтракаем? – не вставая с кровати, лениво обратился Осипов к товарищам. Те давно не спали, однако подниматься не спешили. Крутой курил сигарету, меланхолично наблюдая за поднимающимися к потолку кольцами дыма, а Леонтьев пытался читать газету. То и дело он морщился, будто съел столовую ложку горчицы, и сплевывал на пол.

– Чего ты кривишься? – вяло поинтересовался Степан.

– А-а! Сплошное вранье! Смотреть тошно! Навидался я в армии этих корреспондентов! Шакалы! Трутся рядом с заискивающим видом, выспрашивают подробности о войне, а потом публично обзывают нас убийцами, фашистами! Сволочи!

– Не принимай близко к сердцу, – посоветовал Кручинин.

Леонтьев промолчал.

– Так идем жрать или нет?! – снова спросил Осипов.

Вчера, проучив обнаглевших джигитов, друзья отправились в сауну, героически удержались от искушения напиться и потому чувствовали себя сейчас вполне приемлемо.

– Пожалуй, стоит подкрепиться, – задумчиво протянул Крутой. – Поднимайся, Глеб…

Народу в ресторане было мало. Сияли белизной скатерти на столах, жужжал вентилятор под потолком, пытались казаться живыми бумажные цветы в вазах. Из кухни доносились вкусные запахи.

Степан потер руки в предвкушении.

– Кофе, сок со льдом и яичницу. Все в трех экземплярах, – сказал он подошедшему официанту. Когда тот ушел, Осипов извлек из пачки сигарету, прикурил, собрался что-то сказать товарищам, но не успел. Кто-то сзади осторожно дотронулся до его плеча. Обернувшись, Степан увидел вчерашнюю горничную. Женщина казалась сильно напуганной.

– Дагестанцы обещали вам отомстить, – дрожащим голосом начала она. – Мамед кричал, что всех зарежет!

– Где они?

– Уехали! Наверное, за подмогой!

Крутой, Осипов и даже обычно мрачный Леонтьев громко расхохотались.

– Обыкновенный чурбанский понт, – успокоившись, сказал Николай. – «Всэх зарэжу! Ай-вай, джыгыты!» Не обращай внимания, детка. Больше этих «орлов» ты здесь не увидишь!

Женщина с сомнением покачала головой, однако возражать не стала.

Тот же день. Пансионат «Лесной».

15 часов 45 минут

– Ваня-я, д-р-р-руг! Дай я тя поцелую!

– Осторожно, Гена, здесь ступеньки!

– Девочки-и! Не отставайте!.. И-ик…

Из новенького «Мерседеса» выбрались, пьяно покачиваясь, двое мужчин. Одному из них, худощавому, подтянутому, было на вид лет сорок, другому, низкорослому, кривоногому и пузатому, не меньше пятидесяти. Мужчин сопровождали смазливые девицы, по виду то ли секретарши, то ли проститутки, то ли просто так.

Кривоногий Ваня (он же подполковник Иван Николаевич Королев, начальник Н-ского РОВД), несмотря на более зрелые годы, выглядел довольно трезво, а вот его приятеля Гену (Геннадия Викторовича Ивлева, главу акционерного общества «Тюльпан») основательно развезло.

Генины губы слюняво обвисли, глаза сошлись возле переносицы, ноги заплетались. Через каждые несколько секунд он утробно икал и давно бы плюхнулся носом в грязь, если бы не Ванина поддержка.

– Проходите, господа! Прошу! Два номера «люкс» к вашим услугам, – вертелся вокруг мелким бесом услужливый Николай Петрович. С подполковником Королевым ссориться не стоило, господином Ивлевым – тоже, а уж с ними обоими тем паче. Власть плюс деньги – мощный альянс!

– А ты к-кто такой?! – неожиданно остановившись и грозно насупив брови, спросил Ивлев. – В-вернее, к-кто вы об-ба?!

Дело в том, что у Геннадия Викторовича двоилось в глазах и хозяина гостиницы Зубова он принимал за двух различных людей.

Николай Петрович угодливо захихикал, девицы прыснули, а Королев брезгливо поморщился. «Совсем пить не умеет», – раздраженно подумал он. Друзья развлекались уже третий день, и Иван Николаевич с большой неохотой отправился в пансионат «Лесной», поскольку чувствовал – пора закругляться. Дружеская пирушка начинает переходить в запой, из которого потом ох как трудно вылезать! Два дня еще куда ни шло, хотя лучше ограничиться одним, а самое разумное вообще не пить. Ну ладно, пускай два. Потом денек поболеешь и оклемаешься… Но если три, четыре, пять или даже неделя, то тогда караул! Небо с овчинку покажется! Душа с телом расставаться будет! Поэтому подполковник Королев всю дорогу проклинал себя за слабость, заставившую его поддаться на уговоры Ивлева…

– Пойдем, Гена, в номер, – довольно неприязненно сказал он. – Тебе необходимо отдохнуть!

– В ба-аню хочу! И-ик… С девочками! – закапризничал коммерсант.

«Девочки» – Наташа и Света, работавшие в бухгалтерии АО «Тюльпан», – скорчили недовольные гримаски. Им до смерти опротивела эта пьяная свинья, но отказать шефу они боялись. Вмиг лишишься работы, а другую найти сейчас весьма сложно.

– Идем, идем! Поспишь малость, а баню на вечер закажешь, – потащил приятеля внутрь здания Королев.

– Эх мор-роз, мор-р-роз! Не морозь мень-ня! – завопил во все горло бизнесмен.

Тот же день. Окрестности пансионата «Лесной».

18 часов 50 минут

– Как там насчет баб? – поинтересовался Дима Разумовский.