Чингиз Абдуллаев - Покушение на власть: Субъект власти

– Какой?

– Вы сказали, что на девяносто восемь процентов уверены, что нас никто не прослушивает. Почему такая странная цифра? А остальные два процента?

– Это вы и я, – любезно пояснил хозяин виллы. – Ведь нельзя исключать вероятность, что один из нас может оказаться тем, кто сдаст своего собеседника. В саду гарантированно нет подслушивающих устройств. Но они могут оказаться либо в вашем, либо в моем кармане. Такой вариант я не могу исключать.

– Ясно, – гость помрачнел, и когда они сделали несколько шагов по направлению к вилле, снова остановился. – У меня еще один вопрос, на этот раз действительно последний, перед тем как мы войдем в ваш дом. Скажите, вы кому-нибудь доверяете?

– Нет, – сразу ответил хозяин, – никогда и никому, даже самому себе. Это единственная гарантия выживания. Иначе меня давно убрали бы. Я всегда помню, что в этом мире существуют денежные знаки разных стран, на которые можно купить любого человека. Вопрос только в цене. А так как у меня не хватит денег, чтобы купить абсолютно всех, я всегда помню, что рано или поздно может появиться кто-то другой, кто предложит большую цену. И тогда человек, которому я абсолютно доверяю, вполне возможно, не устоит, поступится своей верностью мне. – Он неожиданно улыбнулся. – В какой-то момент я тоже могу решить, что гораздо лучше получить некие блага в определенных гарантиях или заявлениях власти, чем поддерживать вас в такой безумной затее. Никогда и никому нельзя верить – вот мой единственный и самый важный принцип в жизни.

Гость несколько озадаченно посмотрел на своего собеседника, но больше не сказал ни слова.

За столиком кафе сидел мужчина лет пятидесяти пяти. У него были мясистые щеки, кустистые брови, второй подбородок, большая родинка на щеке, ближе к носу. Редкие волосы были зачесаны назад. Он читал газету, не обращая внимания на остальных посетителей. В кафе можно было войти с улицы или из отеля. Именно с улицы и появился тот, кого мужчина ждал – человек высокого роста, со светлыми, аккуратно подстриженными усами, каштановыми волосами и глазами серого цвета. Одет он был в элегантный серый костюм. Увидев сидящего за столиком мужчину, вошедший подошел к нему.

– Добрый день, господин Хеккет. Мы договаривались о нашей встрече. Моя фамилия Дзевоньский. Вам звонили насчет меня.

– Добрый день, мистер Дзевоньский. – Хеккет отложил газету, поднялся, протянул ему руку.

Оба уселись за столик, и Хеккет подозвал официанта.

– Что будете пить? – спросил тот у нового посетителя. – Чай или кофе?

– Кофе, – попросил Дзевоньский, – черный кофе с молоком, но без сахара.

Официант, кивнув, бесшумно удалился.

– Хорошее место, – оглянулся вокруг Дзевоньский. – Вы всегда назначаете свидание вашим клиентам в таких известных местах?

– Это неплохая гарантия безопасности, – улыбнулся Хеккет. – Мы ведь встречаемся впервые, мистер Дзевоньский, а я не привык доверять незнакомым людям. Как, кстати, и хорошо знакомым. Учитывая специфику нашей профессии, думаю, вы со мной согласитесь.

– Нам говорили о вас как о прекрасном специалисте, – осторожно начал Дзевоньский разговор, ради которого состоялась эта встреча.

– Надеюсь, это так. У вас польская фамилия, но ваш английский безупречен. Вы из Канады? – полюбопытствовал Хеккет. – Хотя нет, скорее из Соединенных Штатов. Думаю, в последние годы вы жили в Чикаго или где-то на севере.

– Там большая польская община, – подтвердил Дзевоньский, – но я несколько лет жил в Детройте.

Он соврал, чтобы не называть Сиэтл, где действительно проживал. При этом его собеседник понял, что Дзевоньский врет, а сам говоривший – что его собеседник умеет улавливать малейшие интонации сказанного.

– Наши общие друзья звонили мне из Эдинбурга, – сообщил Хеккет, – и я дал согласие на нашу встречу.

– Спасибо, – отозвался гость, вновь оглянувшись по сторонам. – Вы уверены, что нас не могут услышать? В этом отеле любят останавливаться арабские шейхи, а сейчас все арабы находятся на особом подозрении у британских спецслужб. Здесь наверняка повсюду установлены подслушивающие устройства.

Хеккет достал из кармана скремблер и положил его на столик. Дзевоньский, улыбнувшись, достал свой прибор, искажающий все звуки. Скеллеры прошлого века стали уже анахронизмом, современные – напоминали небольшие магнитофоны и обладали более мощным радиусом действия.

– Я же вам сказал, что привык к любым неожиданностям, – улыбнулся Хеккет. – Но если хотите, мы можем пойти в парк. Хотя на открытом пространстве нас могут прослушать с гораздо большей эффективностью. И наша защита не сработает, так как для искажения записи необходимо закрытое пространство.

– Будем считать, что вы меня убедили, – усмехнулся Дзевоньский, – но я все равно не могу говорить о нашей проблеме в этом кафе. Можете считать это моим маленьким капризом. Если не возражаете, давайте покатаемся на моей машине. Она в гараже отеля.

– Возражаю, – отрезал Хеккет. – Никогда не сажусь в чужие машины. Я знаю слишком много секретов, чтобы оказаться в автомобиле человека, которого я вижу первый раз в жизни. Если хотите, поедем на моем автомобиле и с моим водителем. Так будет удобнее. Кроме того, салон моей машины отделен от водителя пуленепробиваемым стеклом, и он не может услышать, о чем мы говорим.

– Согласен, – кивнул Дзевоньский.

Они поднялись одновременно. За соседним столиком поднялось еще двое мужчин. Дзевоньский оглянулся на них и одобрительно кивнул.

– Похоже, что вы предусмотрели все варианты, мистер Хеккет.

– Все предусмотреть невозможно, – возразил тот, – но я стараюсь учитывать пожелания моих возможных клиентов.

Он сделал характерный жест рукой, давая отмашку одному из помощников. Тот поспешил вперед. Подъехал роскошный «БМВ» седьмой модели. Хеккет показал на автомобиль и первым полез в салон. Дзевоньский устроился рядом с ним на заднем сиденье. Хеккет поднял стекло, отделяющее их от водителя. И машина мягко тронулась.

– Теперь можете изложить вашу проблему, – разрешил Хеккет. – И судя по вашим предосторожностям, цена должна быть соответствующей.

– Да, – улыбнулся Дзевоньский, – мне разрешили, чтобы гонорар вы назначили сами.

– Очень любезно с вашей стороны, – пробормотал Хеккет. – Это сильно укрепляет меня в моем желании поработать с вами. И самая приятная фраза, которую можно услышать от клиента, настраивает на оптимистический лад. Что ж, изложите вашу проблему…

– Ликвидация, – очень тихо пробормотал Дзевоньский, словно все равно опасался, что его услышит кто-то третий.

– Конкретное лицо?

– Да, – кивнул он, – даже очень конкретное.