Максим Забелин - Первый человек на Марсе

…Первый отворот направо…

И это они называют дорогой? Петров вяло усмехнулся, машину плавно качало на ухабах. Колеса пару раз чавкнули по грязи. Настроение начинало медленно портиться. Какой покупатель сюда поедет? Да еще и непонятно, почему в стороне от дачного поселка… А это еще что! Прямо перед ним возникла огромная лужа. Колеи уходили под воду и выползали только метра через два. Сесть и забуксовать здесь не хватало. Петров машинально глянул на телефон, стоящий в держателе на приборной доске – одна «антенка»! «Просто супер! Если забуксую, то и позвонить не смогу», – раздраженно подумал он. Заглушил двигатель и вышел из машины.

Сквозь листья деревьев пробивались острые солнечные лучи. Вокруг частоколом толпились деревья, лес был смешанным, поэтому иногда среди своих коричневых собратьев прятались белоствольные березы. Прямо к дороге склонились какие-то косматые растения… такое знакомое название… папоротник! Точно. Наверху, в кронах деревьев, чирикали лесные птахи, а вдалеке едва слышно ухала крупная пернатая дичь. С одной стороны, красиво, с другой, не дай бог здесь застрять: шоссе даже не слышно, отъехал-то он прилично – километра полтора-два.

Димон подошел к луже и испуганно вздрогнул, прямо на него прыгнуло нечто огромное, пучеглазое и скрылось за ближайшим папоротником. Лягушка… ух, отлегло от сердца. Он не без опаски наклонился к луже и посмотрел внутрь – вроде как дно рядом, хотя вода может все искажать.

Петров подобрал лежащую неподалеку ветку и, пройдя по обочине, опустил ее в самый центр лужи: сантиметров пятнадцать. Должен проехать, главное, не сбавлять хода. Он пошерудил веткой по кустам, чтобы все оставшиеся лягушки покинули насиженные места – таковых больше не оказалось, – и вернулся в машину. Сдал немного назад и, несильно разогнавшись, въехал в воду. Брызги полетели в стороны, окатив папоротники, зад машины немного повело, но все тут же закончилось – он снова выехал на сухое место. Оставшиеся шестьсот метров прошли без приключений, только трава в некоторых местах была настолько высокой, что звонко цепляла жестяную защиту двигателя. Он миновал последний поворот и неожиданно выехал на открытое пространство. Впереди блестело маленькое лесное озеро, а слева стоял сам дом и пара сараюшек. Он припарковался у заросшей сорняками клумбы, захватил с собой цифровой фотоаппарат и, захлопнув дверь, по привычке нажал на брелок сигнализации. Автомобиль довольно громко для этих тихих мест пикнул, щелкнул замками и мигнул фарами.

Димон огляделся – предстояло все здесь осмотреть и, что нужно, сфотографировать. Он отошел к озеру метров на двадцать и поднес фотоаппарат к лицу.

Большой, двухэтажный дом стоял прямо перед ним, безмолвный и даже угрюмый. Щелкнул пару раз с фронта, повернулся к гаражу, примыкавшему прямо к дому с правой стороны и соединенному с ним чем-то наподобие веранды. Взял общий план.

Еще левее и куда ближе к озеру стояла небольшая постройка, которую он сначала принял за сарай. На самом деле это была баня, даже банька. Небольшая, кряжистая, с круглой, высоко торчащей трубой. Ее тоже – в кадр.

Как он давно уже не парился?! Лет пять… В последний раз, когда ездил к бабке в Сибирь. Тогда накочегарили так, что он сидел под лавкой, прикрыв уши руками и осторожно вдыхая обжигающий воздух, в то время как мужики хлестали себя вениками наверху, громко кряхтя и бранясь. Потом бежали на улицу и прыгали в речку. Небольшая речушка, метров десять в ширину. Да и того хватало с лихвой! Пока Димон, едва погрузившись, выскакивал с выпученными глазами, эти самоубийцы наперегонки плыли на тот берег и обратно… Словом, давно он не парился. Но баньку – потом, а сперва стоило осмотреть дом.

Аккуратно переступив лежащую на пути большую ветку, агент по недвижимости подошел к резному крыльцу – оно было, пожалуй, единственным украшением в аскетичном облике дома. Как будто архитектор, выполняя госзаказ, работал строго по схеме «ничего лишнего», а в завершении решил оставить этакий росчерк: пузатые балясины в опереточных юбочках поддерживали перила, выполненные из цельного бревна. На концах перила закручивались в тяжелую «улитку». Сверху над крыльцом высилась крыша, во фронт отделанная фигурно подрезанной вагонкой. На двух столбах, поддерживающих крышу, также шла тонкая резьба – мелкие листики и цветочки, потемневшие от времени и на правом столбе в одном месте разошедшиеся большой трещиной. Неизвестно почему Димону вдруг стало не по себе. Он стоял на коленях и, запустив руку под половицу шарил в поисках ключа, а мысли были заняты не очень приятными мыслями о людях, которые здесь жили, точнее о том, что они уже перестали жить. А что?! Классический сюжет – большой старый дом, пустынное место, одинокий торговец, призраки, ждущие за дверью… Он даже прерывисто вздохнул. Как мало нужно, чтобы у современного человека начался невроз! Вот он.

Ключ.

Он поднялся по ступеням, вставил в замок ключ и повернул его. Раздалась пара глухих щелчков, дверь легко подалась и пропустила Дмитрия Петрова внутрь. Он вошел не сразу, постояв какое-то время на крыльце и вглядываясь в дальний конец прихожей, где начиналась лестница на второй этаж, поправил очки и только потом шагнул внутрь.

Здесь все было так, словно люди просто вышли на минутку – в комнате, направо за входной дверью, напротив телевизора стояло кресло-качалка, рядом с ней на невысоком столике лежали несколько газет и журналов. Он сделал снимок из проема, не проходя внутрь.

Слева сквозь прикрытую дверь виднелись кухонная плита и кусочек старого холодильника. Петров открыл дверь нараспашку и, добиваясь перспективы, попятился от выхода, пока не уткнулся в вешалку. В кадр попали часть коридора и мойка с довольно большим дубовым столом безо всякой скатерти. Падавший из окна свет удачно высвечивал его благородное дерево.

Петров повернулся и увидел себя в круглом зеркале, висевшем рядом с вешалкой. На подставке лежала красная редкозубая расческа. Буквально через пару метров направо и вверх уходила лестница на второй этаж, рядом с ней располагались две двери. Одна была санузлом, а другая – проходом в гараж. Димон приоткрыл ее и глянул вперед. Его внимание тут же привлекло большое колесо с тонкими спицами. Петров питал слабость к мототехнике, а к старой особенно, поэтому, не раздумывая, двинулся прямо в гараж.

Здесь было не очень-то и светло, точнее, даже – полумрак, а от мотоцикла он пока мог разглядеть только фару да колесо с округлым крылом, похоже, это был «Днепр», хотя, скорее, еще более старая, довоенная модель, наверное, «ТИЗ». Димон подошел к гаражным воротам, сквозь узкие щели которых пробивался неровный свет, и попытался открыть засов, однако тот не поддался ни на сантиметр. Он предпринял несколько неудачных попыток и, дав себе еще один зарок начать с понедельника ходить в спортзал, решил лучше найти, где здесь включается свет. Еще на улице он заметил, что электрические провода к дому проведены.