Джеймс Грейди - Тень Кондора

Глаза у коротышки расширились.

– Вы хотите сказать, мне, возможно, тоже…

– Я ничего такого не говорю, – перебил его Кевин. – Я просто хочу, чтобы вы были очень, очень осторожным. Так что таким и будьте.

Открывая дверь на улицу, Кевин оглянулся на агента. Тот сидел, тараща глаза ему вслед. Кевин повернулся и вышел. Оказавшись на улице, он с досадой тряхнул головой и сосредоточился на следующих шагах.

Следующим утром Кевин вернулся в Лондон. Глава лондонской резидентуры ЦРУ, встречавший его в аэропорту, заметил круги у него под глазами, но ему хватило ума отвезти его в свою контору, как Кевин попросил, а не предложить прежде выспаться.

Руководитель британского отдела ЦРУ не любил работать с отделом «С». По его мнению, они вечно все усложняют, а еще превращают заведенный уставной порядок в балаган. Он понимал, что у него нет выбора, но все-таки не удержался от ворчания, когда Кевин попросил у него разрешения поговорить по закрытой линии.

Едва ли не решающим фактором любой разведывательной деятельности является связь. В самом деле, что толку от самых ценных выведанных секретов, если нет возможности передать их своим? Да и сама методика шпионажа сводится преимущественно к перехвату чужих сообщений, для чего используются подслушивающие устройства, «жучки» на чужих телефонах, фотографирование чужих документов и тому подобные средства. Ведь нет таких секретов, о которых не сообщается вообще никому, ибо это означало бы не секрет, а просто никому – ну, кроме единственного человека – не известную информацию, от которой нет ни пользы, ни вреда.

Кевину отчаянно требовалось связаться с пожилым джентльменом, причем как можно быстрее. Ему повезло: в Лондоне он находился на более-менее дружественной территории. Британцы охотно сотрудничают с американскими спецслужбами – разумеется, если это не наносит ущерба их собственным интересам. В том, что касается защиты своих интересов, британские спецслужбы очень сильны с самого момента создания в 1573 году, так что и их помощь союзникам весьма эффективна. Например, МИ-5, ведающая вопросами внутренней безопасности, обеспечивает отличные, защищенные каналы связи в случаях, если ЦРУ нужно экстренно соединить свою лондонскую резидентуру с американским посольством – или, скажем, с Вашингтоном. Причем делает все так, что об этих каналах связи не известно почти никому. Разумеется, ЦРУ отвечает британским коллегам подобными же любезностями.

Защищенная телефонная линия – это вам не простой набор проводов с примитивной АТС. Специально разработанная в Лэнгли система автоматически шифрует все разговоры и проверяет подключения к линии. В дополнение к этому МИ-5 со своей стороны, а ЦРУ со своей периодически проверяют ее безопасность. Все переговоры осуществляются по отдельному трансатлантическому кабелю. На американской стороне телефонные линии ведут от выхода кабеля непосредственно в Лэнгли. На ваш звонок могут ответить в самой штаб-квартире ЦРУ, а могут соединить с любым обычным номером на всей территории Соединенных Штатов – при условии, конечно, что там смогут ваш сигнал расшифровать. Первый звонок Кевина в посольство заставил ночного дежурного связаться с Вашингтоном, чтобы пожилой джентльмен мог приготовиться к особому звонку. Вся эта процедура заняла чуть меньше получаса.

Даже все умение специалистов ЦРУ не в состоянии защитить сигнал от помех, сопутствующих любому трансатлантическому звонку. К этому добавляются фоны, вызванные шифровкой и обратной расшифровкой сигнала. В общем, обоим собеседникам приходилось изрядно напрягать слух, однако слова звучали все же более-менее разборчиво.

– Кевин, мальчик мой, – заговорил пожилой джентльмен, – ты как? И как обстоят дела?

– Я в порядке, сэр, а вот дела – не очень. Впрочем, возможно, что-то я и нащупал, только мне кое-что нужно, и обеспечить это способны только вы.

– Можно с подробностями подождать до следующей курьерской доставки?

Кевин улыбнулся. Пожилой джентльмен до сих пор не очень доверял всем видам электронной связи, какие бы меры предосторожности при этом не принимались.

– Боюсь, нет, сэр, если только вы не считаете, что время терпит.

– Ты прав, мой мальчик, не терпит. Что тебе нужно?

– Мне необходим друг в государственных органах – кто-то, кто мог бы помочь в организации полномасштабного расследования. Я предпочел бы кого-нибудь из полиции, хотя сошли бы и спецотдел, и Пятерка, и Шестерка (Кевин имел в виду Пятый и Шестой отделы британской разведки).

– Думаю, спецотдел лучше всего. Он очень уютно устроился между разведкой и полицией. Нет смысла напрямую вовлекать в это дело Пятерку или Шестерку – все и без того слишком скользко. Я обеспечу этому подходящее прикрытие. Думаю, часов четырех на это все хватит. Карл даст тебе знать, когда все будет готово.

– Отлично. Так я даже поспать немного успею. Как там наш Кондор?

Пожилой джентльмен чуть помедлил с ответом. Кевин мог бы побиться об заклад, что тот улыбнулся, прежде чем произнести.

– Кондор в пути, Кевин, мой мальчик. В пути.

Владимир Серов привстал из-за стола, чтобы поприветствовать человека, которого ввел в комнату адъютант.

– Доброе утро, товарищ Нурич, садитесь. Подождете минуту? – Серов снова опустил взгляд, делая вид, что читает какую-то бумагу. На самом деле он просто дал Нуричу пару минут, чтобы тот успокоился.

Нурич огляделся по сторонам и уселся на жесткий деревянный стул. Голые стены, отметил он про себя, – ни картин, ни даже карты нет. Как бы невзначай он покосился на стол, но Серов держал бумаги в руках, поэтому Нурич не увидел, что там написано. Несколько минут в кабинете стояла тишина, потом Серов захлопнул папку (без этикетки, заметил Нурич).

– Ну, как дела? – спросил Серов.

– Спасибо, товарищ Серов, хорошо, – вежливо ответил Нурич, с точки зрения полковника, немного суховато. Это замечательно, что он мне не нравится , подумал Серов. Так даже проще будет . – Надеюсь, и у вас тоже, – добавил Нурич.

– Да, спасибо, – покривил душой Серов. – У меня для вас есть очень важное поручение. Очень ответственное. Я знаю, вы давно не занимались оперативной работой, но вы – единственный квалифицированный сотрудник, который находится сейчас в нашем распоряжении.

– Я сделаю все, что в моих силах.

– Не сомневаюсь. Речь идет об очень сложной операции. Если она потерпит неудачу, мы, вся наша страна, окажемся в неловком положении. Вы должны это отчетливо понимать.

– Ясно, – сказал Нурич. О чем бы ни зашла речь , подумал он, дело, видимо, весьма серьезное . Ему стало немного не по себе.