Владимир Гурвич - Прощай, Коста-Рика!

– Откуда вы это знаете?

– А она сама подошла ко мне и спросила, не знаю ли я, что случилось с Наташей. И при этом заглянула в мой компьютер. И все пресекла. А когда я посмотрела на нее, то сразу же почувствовала, что случилось нечто непоправимое. Я это прочитала в ее глазах, в них был самый настоящий ужас. Она ушла и больше в тот день я ее не видела.

– А что случилось дальше?

– Ничего не случилось, по крайней мере, внешне. На следующий день я пришла на работу – и все было как обычно. До того момента, пока меня едва не убили. Но это все из-за тех счетов. Другой причиной быть не может. У меня нет врагов.

– Вы можете о них просто не знать. Например, отвергнутый поклонник. – Я внимательно посмотрел на нее.

Девушка подняла голову и, как мне показалось, не без вызова посмотрела на меня.

– В последнее время никаких поклонников я не отвергала.

– Но это могло случиться и давно. Ведь когда-то у вас были такие истории. Вы слишком красивы, чтобы их избежать.

– Да, такие истории случались. Но действительно давно. И я совершенно уверенна, что они не имеют ни какого отношения к покушению на меня.

Честно говоря, я и сам так думал. Но мне совсем не улыбалось влезать в историю со счетами. Уж слишко дурно она пахнет. Если эта красавица права, то дело дрянь. Едва она что-то узнала, что не должна была узнавать, а уже на следующий день ее заказали. Значит, кто-то почувствовал большую опасность, настолько большую, что решился на такое страшное преступление. Да, она действительно попала в переплет. И тут я вдруг вспомнил, что даже не спросил, как ее зовут.

– Послушайте, а вы ведь еще даже не представились, – заметил я.

– Извините, я так волновалась, что совершенно забыла. Меня зовут Илона. Если полностью, то Илона Станиславна Бекетова.

– А как меня зовут, вы знаете.

– Да, Дмитрий Валерьянович Рубин.

Она даже не путает мое отчество, отметил я. Обычно меня называет Дмитрием Валерьевичем.

Я помолчал, разглядывая свою гостью. До чего же хороша, мысленно вздохнул я. Не помню, говорил ли уже, а если не говорил, то говорю сейчас, что красивые женщины моя слабость, ради них я готов на многое. И это меня сейчас сильно беспокоило, только не хватало по этой прчиине ввязатсья в какие-нибудь кровавые разборки. Осторожность и еще раз осторожность – вот что должно стать моим девизом. И не только в этом случае.

– И что же вы хотите от меня, Илона Станиславна.

Она подняла на меня свои большие глаза. Да, это ее серьезный аргумент, противостоять которому способен человек с очень сильной волей. Посмотрим, обладаю ли я ей?

– Я не знаю, я ужасно боюсь. Ведь пока меня не убьют, они не отвяжутся. Я же теперь дважды свидетель.

– Почему дважды?

– Первый раз я обнаружила какие-то непонятные счета. А второй – спаслась от покушения на свою жизнь. Они же понимают, что теперь я знаю очень много. Хотя по большому счету я ничего не знаю.

А ей не откажешь в логике, подумал я.

– Предположим. Но вы не ответили, что вы хотите от меня?

– Я не знаю, что мне делать. Я боюсь, я ужасно боюсь.

Я заметил, как снова затряслись ее руки. Ничего удивительного, что она боится, если все, что она сказала правда, то ей действительно грозит большая опасность. И не только ей, но теперь, черт возьми, и мне, раз она пришла ко мне, раз поведала все, что с ней приключилось. Ведь отныне я тоже становлюсь потенциально опасным для этих людей. Если они так легко наслали килеров на нее, то с такой же легкостью они пристрелят и меня. Кажется, и мои руки вот-вот затрясутся.

– Вы уверенны, что не привели за собой хвоста? – снова спросил я.

– Мне так показалось. Я никого не видела.

Я подошел к окну и осторожно отогнул край шторы. Улица в этот поздний час была пустынна. Впрочпем, не долго, не прошло и минуты, как мимо дома пронеслась машина, затем замаячила чья-то фигура. Я наблюдал за ней. Мужчина шел типично пьяной походкой. Но откуда я мог знать, была ли это игра или правда. Кажется, я долго теперь не буду спокойно спать, если не усну непробудным сном. И все по вине этой на смерть перепуганной красотки. Но если она вляпалась в како-то темное дельце, я-то здсь при чем. Как вляпалась, так пусть из него и выкручивается.

Меня вдруг стала заполнять ненависть к своей ночной гостье. Будь она неладна, какое она имела права бежать ко мне, впутывать в свои дела совершенно незнакомого ей человека. Даже при таком сильном испуге, она обязана была подумать об этом. А что теперь делать мне? Я никогда не был любителем рисковать своей шкурой. Она у меня одна, и, если я ее потеряю, то другая не отрастет.

Пьяный прохожий исчез за углом, больше пока никого не было видно. Но это мало успокаивало. Я снова вернулся к Илоне.

– Мы с вами остановились на вопросе, что вы хотите от меня? Я так и не получил ясного ответа.

Кажется, в моем тоне прорвалось недовольства возникшей ситуации, потому что девушка внимаетльно посмотрела на меня своими суперкрасивыми глазами. Что-то неуловимо изменилось в ее лице.

– Простите меня, – произнесла она, – я совершила опрометчивый поступок, придя сюда. От испуга у меня помутился разум.

Наконец-то до нее дошло, подумал я. И что последует дальше?

– Я не должна была этого делать. Вы меня не знаете, а теперь из-за меня рискуете.

Я уже второй раз отметил, что она все правильно рассудила.

– Каждый в этом мире за себя, и никто не обязан помогать другому, даже если он попал в безвыходное положение. А я даже вам не могу заплатить. Деньги остались дома, а домой неизвестно когда я попаду. Если вообще попаду. Они же следят за домом.

Тоже верно, положение у нее хуже не придумаешь.

– Извините меня, я пойду. Спасибо, что уделили мне немного своего драгоценного времени. Я очень жалею, что вас разбудила.

А она еще иронизирует. Любопытно, чтобы это значило?

Илона встала.

– Еще раз прошу прощение. – Она направилась к двери.

Я смотрел, как она уходит, уходит девушка-мечта. О такой красавице только можно грезить или в лучшем случае увидеть ее в кино. И куда она пойдет, не исключено, что уже у подъезда ее стретит выстрел или удар ножа. И если это случится, то случится в том числе и по моей вине. Не могу сказать, что я обременен слишком чувствительной совестью, я бы даже скал, что совсем наоборот, но все же не до такой степени я безразличен к другим людям. Особенно если это молодая красивая особа. И я не прощу себе, если она погибнет из-за того, что я не приютил ее на ночь. А вот днем надо избавляться от этой крайне неудобной обузы. Итак, решено.

– Подождите, – остановил я ее. – Вам сейчас нельзя выходить на улицу. Это смертельно опасно. Вы не знаете, что вас там ждет.

Она остановилась и вопросительно посмотрела на меня.

– Но у меня нет выхода, – возразила она.