Александр Борохов - Охота на фазана

– В детстве я мечтал найти сокровища. А отец использовал мою страсть, чтобы превратить ее в знания. Так я начал увлекаться минералогией. У меня в детской коллекции был один такой. Отец подарил на день рождения.

– И что все это значит? – спросил Мак-Хольм.

– А это значит, что еще один Джон Доу [10] Джон Доу – под этим псевдонимом подразумевается мужское неопознанное тело, нередко труп. В том случае, когда тело принадлежало женщине, использовался термин Джейн Доу (англ. Jane Doe). заляжет надолго в морозильнике морга, – пробурчал в ответ его напарник.

– Почему же Джон Доу? – спокойно заметил Демис. – Я у него в бумажнике обнаружил служебную карточку работника библиотеки. Знакомьтесь, Одиссей Джефферсон.

– Да, интересненько дежурство закончилось. Как думаешь, Артур? – потирая нос, сказал Джонсон.

– А по-моему, все еще только начинается…

– Давай, кто быстрее?!

Два подростка гнали наперегонки на своих, видавших виды, велосипедах.

– Вот увидишь, он тебе понравится. Он напоминает белого гиганта-викинга. Только в очках.

Друзья сильно удивились тому, что возле входа в библиотеку была припаркована полицейская машина.

На одной из дверей центрального входа в библиотеку была грубо нарисована вертикальная красная полоса, напоминавшая единицу.

– Оказывается, копы еще и книжки читают; а я думал, что они только штрафы за парковку умеют выписывать.

Полицейский, стоявший на входе, обратился к ним, уставшим голосом:

– Идите домой, ребята, библиотека закрыта!

– Не может быть! Одиссей, то есть мистер Джефферсон всегда держит слово. Да он даже когда простудился, приходил сюда, чтобы…

Коп глубоко вздохнул:

– Знаю, сам к нему приходил две недели назад за фантастикой. Но он сегодня не придет.

– А завтра?

– И завтра, и послезавтра. Ни-ког-да!

– Его что, уволили?

– Нет, он… – полицейский замешкался на мгновенье и, бросив взгляд по сторонам, тихо добавил, – он умер. Все, мне и так не положено разговаривать с посторонними.

– А я не посторонний! Он мой друг, – воинственно произнес маленький японец. – Не мог он так взять и умереть!

Его взгляд еще раз упал на белую дверь, испачканную на красной краской, цвет которой напоминал засохшую кровь. И тут догадка озарила лицо мальчика.

– Его убили, его убили!! А вы, а вы… Просто так здесь стоите…

И заплакал.

Полицейский растеряно смотрел на ребят и бормотал:

– Ну все, хватит. Идите же, наконец домой, не положено…

Друг маленького японца обнял рыдающего приятеля за плечи и, словно клятву, произнес:

– Когда я вырасту, Алекс, я обязательно найду убийцу!

Проходящий мимо одинокий нищий с большой тележкой из супермаркета, наполненной всяким хламом, на минуту остановился и с интересом посмотрел на мальчиков. Опустив голову, он улыбнулся.

– Время – страшный художник. Порой оно рисует на холсте обещаний настоящую жизнь.

Он знал, как будет называться его картина: «Сотворение мира» – и никак иначе. Это будет не просто очередное размалеванное на потребу публике полотно…

Это будет новая Книга Бытия!

Verita' ascoza sotto bella menzogna! [11] Verita ascoza sotto bella menzogna (итал.) – «И неграмотные узрят в живописи то, что не смогут прочесть в книгах».

Сейчас, в век компьютеров, когда буквально любой предмет, стремится ими стать, от телефонов до часов, нужна Книга. Когда практически каждый дом буквально нафарширован всякой электронной чепухой, которая не только заменила обычному человеку мозги, но и сделала его безынициативным и тупым жвачным животным, сидящим перед голубым экраном и пожирающим любую информацию, как сено.

Он даже улыбнулся, представив себе рыжую корову в пятнах, похожих на белые кляксы извести, с вздувшимся, как воздушный шар, выменем, развалившуюся на потертом кожаном кресле и бессмысленно таращащуюся на шоу Опры Уинфри. [12] Опра Гэйл Уинфри – (род. 29 января 1954 года) – знаменитая американская телеведущая, актриса, продюсер, общественный деятель, ведущая ток-шоу «Шоу Опры Уинфри» (1986–2011). Журнал «Forbes» назвал ее девятой по влиятельности женщиной в 2005 году и первой – в 2007 году, самым влиятельным человеком в шоу-бизнесе в 2009 году, самой влиятельной знаменитостью в 2010 и 2013 году.

Или нет…

Скажем так, скорее они напоминали одурманенного дихлофосом таракана или жирную муху, хаотично ползающих по бесконечной паутине Интернета.

Именно сейчас надо было создать такой шедевр, такую книгу, которая будет понятна всем, от маленького ребенка до глубокого старика. Чтобы, глядя на нее, они прозрели. Это должно было стать новой Торой, Библией, Кораном под одной обложкой и объединить всех людей, прекратив многовековые кровавые споры.

Что есть общего между книгой и живописью?

Если представить, что и то, и другое, это чистое полотно, на котором должно быть что-то изображено, знак или просто картинка, то ответ прост – БУМАГА! Однако он не собирался писать недолговечную акварель, с ее размытыми ненасыщенными красками. Нет и еще раз нет!

Есть еще предшественник бумаги, ему много веков. Он появился во втором веке до нашей эры, в Малой Азии. Отцом его был мудрый и просвещенный пергамский царь Эвмен II. Материалу дали имя Пергамент. Только пергамент был реальным соперником папируса. Именно Пергамская библиотека соперничала по своему богатству со знаменитой Александрийской! Бумаги тогда еще и в помине не было. Собственно пергамент, – недубленая сыромятная кожа из шкур коз, овец, свиней, – всегда был довольно груб. А вот велень, сорт пергамента из кожи новорожденных телят или ягнят, наоборот, был излишне мягок.

Идеальный пергамент должен быть исключительно белого цвета, почти как тот, на котором сохранилась рукопись святого Августина. [13] Святой Августин – Августин Блаженный Аврелий, христианский теолог и философ, влиятельнейший проповедник, епископ Гиппонский (с 395 года). Один из Отцов христианской церкви. Родоначальник христианской философии истории. Это практически эталон совершенства. Возможно, по причине понимания, что достигнуть этого совершенства невозможно, итальянец Ченнини овладел секретами окраски пергамента в различные цвета, включая пурпурный, индиго, зеленый, красный и персиковый, но так и не смог достичь идеально белого.

Творец будущего шедевра нашел свое решение в вопросе белизны пергамента. Тем более что речь шла о картине, рядом с которой должна была померкнуть мировая слава полотен Рафаэля, Моне, Веласкеса, Ван-Гога. Да мало ли их – тех, кого безумная толпа признала гениями?

Холстом должен был стать человек. Не просто человек, а человек с абсолютно белой кожей. Такой белой как снег, как сахар, как молоко.