Илья Жердяев - Присутствие № 6/15 или Корпорация сновидений

От бесчисленных толстых и тонких сосновых стволов под колесами казалось, что оба моста их внедорожника должны уже давно оторваться с мясом! Вдобавок, что-то случилось с гидроусилителем руля и теперь, последний десяток километров по этой лесной просеке Петру приходилось удерживать рулевое колесо на пределе физических сил всего его тела, и не только рук и плечей! Выискивая еле различимые, на бешеной скорости, лазейки в этом буреломе, Хохрякову приходилось упираться и обеими ногами в пол, чтобы удержать передние, с заблокированным дифференциалом, колеса этого, становившегося с каждым пройденным десятком метров, развалюхой четырехтонного «немца», в нужном направлении.

Мысли о том, как выбираться из этого, уже становившемся настоящим капканом, лабиринта у него не было. Точнее, в его голове в те минуты вообще не было никаких мыслей! Он тогда только рулил.

До того момента, когда в конце открывшегося коридора он не увидел высоко над землей зависший на своих ветвях ствол. Хохряков удивился сам, как четко и контрастно он сумел рассмотреть каждую хвоинку на тех, стремительно приближающихся ветвях! Перегородившая единственный путь к их отступлению толстенная сосна росла с каждой секундой, и Петр был занят только одним: попыткой угадать, пройдет ли под ней их машина. Пытаться уйти в сторону, было невозможно. Густой лес подпирал просеку плотной и непроходимой, даже для тяжелого танка, сплошной стеной частокола стволов. Но так, как иного пути для бегства от очень серьезных, как по технической поддержке, так и по намерениям, подтверждаемым периодическим постреливанием, в последние минуты уже очень короткими, очередями, преследователей у них не было, на всякий случай, он спросил у Колиушко:

– Вы не против?

Услышав вместо ответа позади себя одно тяжелое сопение, он закончил свой вопрос:

– Тогда пригните, пожалуйста, свою голову, Сергей Сергеевич!

И сам, продолжая давить ногой на правую крайнюю педаль, только прикинул приблизительный вектор их движения на оставшиеся до кажущейся непреодолимой преграды полсотни метров. Еще тогда Петр сполз со своего кресла почти на самый пол, оставив свои руки, без преувеличения, как расправленные крылья, на рулевом колесе и, прося у Господа Бога, если он есть на самом деле, силы удержать, этот мокрый от его пота обшитый кожей круг, в нужном направлении.

Грохот отдираемой от кузова автомобиля на скорости всей, без остатка, крыши был ужасен! Когда раздался этот треск, Петр даже не обратил внимания на боль, обжегшую обе кисти его рук. Уже спустя несколько мгновений, когда в салон, точнее то, что от него осталось, ворвался свежий весенний ветер, перенасыщенный запахом хвои, Петр, все еще остающийся на полу, ощутил, как сверху на его лицо упало несколько теплых и липких капель, вслед за чем он ощутил, наконец, то, что с его руками что-то случилось.

Одновременно понимая своим подсознанием об удачном проезде под тем стволом, Хохряков стал медленно выбираться наверх, к ветру. Сразу после того, как он определил степень тяжести повреждений своих рук шершавым стволом злополучного дерева или отскочившего, как гильотина, лобового стекла, оглянулся назад. Там, под сидением он увидел того, ради которого почти не остался инвалидом, ведь все его пальцы были стесаны в один миг, словно рашпилем до самих костей!

И только потом он стал смотреть еще дальше назад, туда, где по его предположениям должны были быть их преследователи.

Вначале Петру показалось, что он ошибся. Еще через несколько минут он впервые за несколько часов бешеной гонки, ослабил давление на педаль акселератора. А еще через мгновение, чтобы убедиться в увиденном окончательно, и не считать открывшуюся перед его взором картину наваждением или миражом, выставил кулису переключения скоростей в нейтральное положение.

Только тогда, когда автомобиль остановился, из-под заднего сидения стал выбираться Колиушко. Бледность его перекошенного от грозящего ужаса лица отливалась синевой. Долго заикаясь пересохшим ртом, он, наконец, прошамкал:

– Бензин коншился, Петешка?

– Не-а! Не угадали, Сергей Сергеевич! Оглянитесь лучше назад!

Вместе со своим шефом Хохряков продолжил любоваться тем, как им помогло дерево-убийца их крыши.

Преследовавший их бронетранспортер был остановлен и, по всей видимости, навсегда! Ствол, расшатавшегося на ветвях после удара по легковому автомобилю, дерева попал, прямехонько, между его колес и вырвал одну (или несколько, с места остановки «Мерседеса» этого не было возможности рассмотреть), ведущую точку!

Сейчас этот кусок металла с огромным зубастым колесом валялся далеко в стороне, демонстрируя полное поражение их преследователей. Сам вездеход, потерявший ход и управление, беспомощно уткнулся носом в ствол толстого дерева на обочине. От того удара, видимо, пострадала не только техника, но и, по всей видимости, люди в ней, спасать которых Петру тогда совсем не хотелось…

Новое мясо на его руках наросло очень быстро. Может, благодаря целительной силе водам Адриатического моря, на котором ему пришлось побывать по настоянию и за счет Сергея Сергеевича?

Подобных, освеженных памятью Хохрякова, случаев за почти год его работы у Колиушко было несколько. И почти всегда Петру казалось, что выбраться из передряг ему помогает Всевышний. Ничем более счастливый исход безнадежных по исходу случаев, в которые, раз за разом попадал, следуя без оглядки за шефом, он объяснить, не мог.

Одним словом, Петр изо дня в день демонстрировал свою преданность чужому делу, контуры и масштабы которого стали для него проявляться только теперь…

Дорога к гаражу пролегала по, довольно, живописному месту. Несмотря на то, что Петр, как минимум, дважды в день проходил здесь, ему не удавалось досконально изучить свой маршрут. Каждый день он открывал все новые и новые детали, продолжающие украшать и без того приятные его взору окрестности, прилегающие к новому месту его жительства.

Сегодня этой эстетической изюминкой для него стали желтые расплывы на кленовых листьях. Как же он этого никогда не замечал ранее и, пожалуй, во всей своей жизни! До этого, считая, что клен отдается во власть осени сразу, а не по частям, Петр был удивлен своим новым открытием, для чего, даже, поднял с земли два самых красивых, по его мнению, многоконечных листика. На удивление, сейчас у него в руках были не чисто зеленые или полностью желтые листья! Они, эти первые предвестники скорых холодов, в этот день оказались, словно в камуфляже, раскрашенными всеми оттенками зеленого и желтого цветов, но небольшими по площади пятнышками, почти округлой формы и по всей своей листовой поверхности. Эти два безвременно слетевшие с кроны листа Хохряков донес до самого гаража, который тоже снимал на свое имя по поручению Сергея Сергеевича. И оставил их воткнутыми в щель гаражных ворот, за которыми его ждал любимец – «Мерседес»-внедорожник с пятисот сильным дизель-мотором, каким-то чудом возродившийся после той, грозящей смертью его хозяину, погони в Брянских лесах.