Илья Жердяев - Присутствие № 6/15 или Корпорация сновидений

– Странно все это! Надо обязательно об этом доложить шефу… Но тогда, когда он будет один, без своей подруги…

В Мариуполь они выдвинулись на ночь, глядя, чтобы прибыть к месту разгрузки их товара утром. Очень долго ехали молча. Петр чувствовал, что Сергею Сергеевичу неловко. Его редкие в начале пути шутки были не к месту и вскоре совсем прекратились. Их попутчица тоже хранила молчание, создавая и без того полную картину ее отчужденности от присутствующим рядом с ней мужчин.

По просьбе Виктории, как ее представил Петру Колиушко, она с самого начала сидела рядом с водителем на переднем месте.

– Присаживайтесь пожалуйста, если вам так угодно! – с великодушием в голосе предложил ей Колиушко. – Петя, дама желает приобрести солидный автомобиль но, к сожалению, только учится водить. Я думаю, ты не будешь возражать, если она будет сидеть рядом, и подсматривать за твоими действиями?

Петр в ответ промолчал, лишь слегка, соглашаясь, пожав плечами, а Виктория и тогда не сказала даже спасибо…

Ее интерес в изучении мастерства вождения ничем не был выдан за первые триста километров пути. Виктория внимательно смотрела только впереди себя и не единого раза не повернула своей симпатичной головки в сторону водителя. Хохряков и в мыслях не допускал, чтобы своими взглядами понять, в чем причина такого поведения пассажирки. Как Петру не хотелось посмотреть на попутчицу, он не смел этого делать, помня, что сзади за всем наблюдает его шеф.

Впервые Хохряков посмотрел на Викторию, когда с заднего сидения он услышал храп Сергея Сергеевича. Петр увидел, что от этого звука губы Виктории изогнулись в презрительной полуулыбке. Молодая женщина с высокоподнятым подбородком тоже посмотрела на водителя. Прямо в глаза. Испепеляюще долго. Петру стало неловко от этого взгляда и он в ту же минуту пожалел о том, что посмел посмотреть первым на даму своего шефа. Далее женщина приложила указательный палец к своим губкам, давая знак Петру, чтобы тот молчал.

Петя, по его мнению, за свои годы научился разбираться в женщинах. И сейчас, когда все тело вспотело от странного ожидания, понимал, что с такой ранее он никогда не встречался! Этот экземпляр мог впервые за его жизнь повелевать им и, даже, без слов! Одним взглядом и движением одного своего пальца! Как вести себя в присутствии такой женщины Хохряков не знал и оттого стал бояться. Всего сразу! Чтобы не сказать ерунды, чтобы понравиться, чтобы не услышать в свой адрес издевки или насмешки. Он одновременно жалел о своем взгляде и тут же желал еще раз взглянуть незнакомке в заволоченные дымкой глаза еще раз…

Шума работы двигателя в салоне слышно почти не было. Лишь изредка звук дороги врывался в полумрак при измененении размера зернистости гравия покрытия под колесами. Сумрак, усиленный черной кожей обивки салона лишь слегка разбавлялся подсветкой приборной доски.

Первое, что Петр мог видеть рядом с собой, были блестки колготок, обтягивающие, без преувеличения, точеные ножки, всю прелесть которых ему позволяла оценить очень короткая юбка. Эта пара ног, всегда остающихся плотно сжатыми, лишь изредка до этого меняли свое направление в пространстве. За всю дорогу только однажды женщина решилась сесть «нога за ногу» и в тот момент, когда ноги стали раскручиваться, сердце у Петра в груди томно сжалось. Он тогда еще сам себе удивился, отчего это смогло статься! С ним, кого не могли завести даже любые оголенные прелести молоденьких купальщиц во время водных процедур на лесном озере. А тут, и вовсе, одни ноги, да еще в колготках и под такой юбкой, что без нее…

Был третий час ночи. Их автомобиль пронзал на огромной скорости запорожскую степь. Кроме них на дороге не было никого. Ни сзади, ни впереди. Максимально поднятые вверх лучи фар освещения давали возможность бодрствующим видеть впереди себя на пару километров. И все… Кроме освещенного участка дороги, мелькающих ночных бабочек и шелеста асфальта под колесами.

От этого прикосновения Петр вздрогнул всем телом! Он не поверил и отвел взгляд от дороги: ее рука сейчас лежала на его правом бедре и продолжала медленно подниматься вверх. Дыхание у Хохрякова сбилось, сердце заколотилось, но руки продолжали оставаться на рулевом колесе. От полной неожиданности всего происходящего у него пересохло во рту. Петр не знал, как ему быть.

– Остановитесь, молодой человек! – не приближаясь к водителю лицом, властно, не попросила, а потребовала вполголоса Виктория.

То, с какой плавностью остановился автомобиль, было немедленно вознаграждено поглаживанием рукой по ноге водителя. Она даже не оглянулась назад. Сзади был слышен храп уставшего в своих заботах человека-начальника. Покидая салон, женщина чуть заметно кивнула Хохрякову. Двери плавно и почти бесшумно захлопнулись…

Пьянящая неизвестность подтолкнула Петра. Он действовал в полузабытьи. Его состояние можно было сравнить разве что с сильным опьянением. Только тогда он мог, в точности как сейчас, совершать поступки, полагаясь не на здравый смысл, а только на желание «выглядеть нормальным».

По-прежнему теплая, несмотря на начало календарной осени, ночь окутывала его непроницаемой пеленой. Пахло высохшим сеном или половой. Он стоял около автомобиля и чего-то ждал. Через несколько минут тело стала пробирать дрожь. Внизу живота тянуло. Кровь в теле пульсировала крупными толчками. Ладони рук вспотели. Он догадывался, что все это так просто не закончиться. Он не думал ни о какой провокации. А только ждал, сравнивая себя с всякими особями мужского пола из диснеевских мультиков, у которых в подобном ожидании из всех дырок на теле выскакивали красные сердечки, а мокрый язык, под округлившимися от близкого счастья глазами, свисал до самой земли…

– Ты хоть бы на домкрат поставил, что ли…, – прошептала, остающаяся пока для него невидимой Виктория. – Поспеши! Если он проснется, нам обоим не сдобровать!

– Да, вы правы… Сейчас… Минутку…, – голос Петра был похож на блеянье овцы. Непослушный металл больно ударил по пальцам. Петр торопился успеть и не обращал внимания на боль. – Вот… Все… Где вы?

Хохряков стал отходить от автомобиля и, рассмотрев женский силуэт, удивился тому, как был хорошо слышен голос женщины на таком расстоянии. Виктория ожидала его сзади автомобиля за редкой в этих местах лесопосадкой. Роса еще не упала. Высохшая трава повторяла каждый его шаг треском ломаемых стеблей.

Его руки прилипли к ее талии. Кто кого первым встретил в поцелуе было бы не понятным и самому непристрастному арбитру, суди он сейчас правила этой их сумасшедшей ночной встречи! Не отрывая своих губ от его рта, ее руки уверенно стали опускать его руки вниз, туда, где заканчивалась узкая полоска ткани…