Инна Тронина - Именины

Олег обнял жену, и они при всех поцеловались. Раздались громкие аплодисменты. Часы пробили половину второго ночи первого января восемьдесят пятого года.

– Вот видите, Олег! Вы – деликатный и чувственный человек. Можете обнять, поцеловать. Тане будет около вас тепло, спокойно. Мой Андрей совершенно другой. И жена его должна быть со стальным характером. Он ведь не любит покорных и забитых, как можно было подумать. Ему нужна Героиня, понимаете? В военном смысле Героиня. Такая же авантюристка, как он сам. Ничего, всё ещё впереди! Бывшая моя жена даже боится появления невестки, представляя, на ком сын остановит свой выбор! А я, как всегда, либерален. Ему с этой женщиной жить, а не мне. Пусть подносит ему патроны, пусть сидит с ним в одном окопе – это, в своём роде, тоже прекрасно! Люди ведь разные, и самая большая глупость – спорить о вкусах. А теперь давайте-ка оставим провокационные разговоры и попросим Олега Павловича Величко, главного баловня ушедшего года, сказать нам пару слов. Я знаю, что молодой кандидат экономических наук, будущий доктор, профессор, член-корр и академик Величко не станет отделываться дежурными фразами, которые и так уже навязли в зубах…

– Итак, сначала – Олег Величко! А после него – ещё один любимец ушедшего года!

Толстяк-хозяин дёрнул усами, смеясь. Он смотрел через пенно-седую голову профессора Ходзы на лысого, хмурого человека в чёрном смокинге с белым жилетом и таким галстуком-бабочкой.

– Савва Фёдорович Диомидовский, действительный теперь уже член нашей Большой Академии! Надеюсь, что наступивший год станет для всех нас благополучным… Савва, дружок, подай бутылку с «Посольской» водкой – она стоит рядом с твоим локтем. Хоть тебя тосты и утомили, но два слова ты обязательно скажешь…

– Какая бутылка? Эта? Прошу! – Академик Диомидовский, оживив дежурной улыбкой своё хмурое лицо, подал хозяину бутылку.

Тот ловко откупорил «Посольскую» и стал разливать её по прозрачным, с морозным узором, крошечным кубическим рюмкам. Он наклонялся над столом, уставленным бутылками и салатницами, а вокруг колыхались ажурные паруса салфеток. Позвякивало столовое серебро, и качали головками розовые гвоздики в узких хрустальных вазах. Все повернулись к толстяку.

– Прошу вас, прошу, не стесняйтесь! Кому не налил? Отличная водка – непременно надо попробовать! Нет, нет, Олег, обязательно надо выпить! И Танечке тоже! Или уже нельзя? – многозначительно подмигнул хозяин.

Таня сначала не поняла намёка, а потом вспыхнула:

– Нет, что вы! Можно.

– Тогда давайте вашу рюмочку, мадам! Кстати, вы заметили, что я сразу же выключил телевизор? Это для того, чтобы нам с вами никто не мешал обмениваться мнениями о самом сокровенном. Забудьте о субординации, о чинах и званиях. Здесь нет профессоров, аспирантов и студентов. Мы все, по крайней мере, на сегодняшнюю ночь, равны… Как желаете называться? Приятели, друзья, сотрапезники, собутыльники?…

– Шеф, не выступай вместо Олега Павловича! – перебил его Ходза. – Да, Танюша… Вы что-то хотели сказать?

Таня сглотнула и чуть не въехала локтём по блюду с копчёным угрем в сметане, с луком и лимоном, которое как раз подавали на стол.

– Понимаете, Олежек ногу повредил – мы позавчера ходили на лыжах. И такое несчастье! Поэтому он будет говорить сидя. Можно?

Все радостно, шумно позволили Олегу Величко произносить тост, не вставая. Только Диомидовский вдруг разжал губы, окидывая взглядом комнату с лепным полотком.

– А как же танцы? Может быть, разрешите мне пригласить вас?

– Пожалуйста. – Таня опять испуганно покосилась Олега.

– Там разберёмся. Кстати, Климентий, ты веришь, что Савва сможет нормально станцевать хотя бы танго?

– Хозяин, с рюмкой в руке, уже вышел из-за стола, наклонился и обнял за плечи смуглого брюнета в костюме цвета крем-брюле.

– Ты чего весь вечер молчишь, не пойму! Нечего было с шашлыками этими заводиться. Без них бы обошлись. А к ним ещё свежие овощи, приправы разные искать! Олег же – твой аспирант, и ты должен гулять. Ведь от руководителя зависит очень многое, если вообще не всё. Олег, не обидишься? Профессор мог тебя и уронить, и возвысить, будем уж откровенны…

– Что вы такое говорите? – удивился брюнет. – Олег – невероятно способный аспирант, а потом, уверен, и докторант… Зачем мне ему ставить палки в колёса? Даже если бы и захотел – такого зубра не завалишь!

Он отставил бокал, поднялся со своего стула, подошёл к Олегу и одну руку положил ему на плечо.

– Умных соперников я не боюсь. Я вообще никого не боюсь, и потому в дальнейшем обещаю Олегу всемерную помощь. Он – моя гордость, моя надежда! Чтобы выручить своего любимчика, могу станцевать с Татьяной любой танец на выбор. Вы согласны? – Он склонился перед Татьяной.

– Конечно… Я… я очень рада. Олег, ты разрешишь?

– Разрешу, но только со своим профессором. И больше ни с кем, понятно? – шутливо запретил Олег. Заодно поучись у него готовить. Вот эти шашлыки я всем советую попробовать и оценить – Величко кивнул на шампуры с кусочками баранины. – Надо бы их подогреть, между прочим. А теперь, – Олег поднял стопку водки, – я скажу свой потрясающе короткий тост. Не буду утомлять почтенных учёных и Татьяну. Она обожает танцевать, и уже рвётся в бой.

– Олежа, да ты что! Я вообще не стану танцевать, если тебе это неприятно. – Таня обиженно надула свои свежие розовые губки.

– Выйди из-за левого плеча нашей красавицы и не стой там, как бес-искуситель! – буркнул Савва Диомидовский, обращаясь к научному руководителю Олега Величко, которого тоже отлично знал.

Все здесь давно были знакомы друг с другом, но почему-то чувствовали себя скованно. Они очень надеялись на тосты – после них можно было окончательно расслабиться. Шампанское, водка. Портвейн «Тарибана», сладкие ликёры, благородные коньяки и вина – всё было к услугам пирующих.

Закуску выдержали в смешанном, русско-кавказском стиле. Некоторые блюда принесли из ресторана – например, гречневую кашу с окунем. Кое-что гости захватили из дома – «хингалш», то есть тыкву в тесте. А вот шашлыки, от начала и до конца, приготовил именно шеф Олега Величко, причём очень быстро и умело.

Благодарный бывший аспирант не раз предлагал свою помощь, толкал в бок Таню. Та робко просила разрешения похлопотать на кухне. Тогда, днём, здесь ещё были жёны других учёных мужей, которых потом услали в другие компании. Но профессор на кухню никого не пускал и орудовал в одиночку, сняв пиджак, закатав рукава рубашки и повязав клеенчатый фартук.

Все думали, что он не справится до двенадцати, но стол был готов уже в одиннадцать. Добровольный повар ещё успел принять душ и побриться, так как успел зарасти синей щетиной. Сейчас он стоял за стульями Олега и Тани, двигая комочками на щеках, думал о чём-то своём и дружелюбно улыбался.