Елена Ворон - Дело о британской осе

– Вот где лежала, оса эта, – Невил ткнул пальцем под вазу. – Приклеенная к пруту.

Лоу наклонился, рассматривая указанное место. Я тоже сунулась поглядеть. Укромное сухое местечко, и ветер не задувает. Не диво, что прутик с осой невредимый пролежал с июня.

– Как ты ее заметил? – спросил сыщик.

– Думал вазу чистить. Воду собрался черпать; ну, и под низом посмотрел. Заодно. А она и лежит себе. Как бросили. – Невил повернулся ко мне спиной.

Лоу выпрямился, потоптался, оглядывая заросли кругом.

– Зря ты думаешь на миссис Гленн. Она бы сожгла осу в камине, а не стала бросать в саду, чтоб ты наткнулся.

Садовник обернулся, открыл рот – и захлопнул его, ничего не сказав.

– Точно тебе говорю, – продолжал сыщик. – Убийца вышел из библиотеки, спустился по лестнице и двинулся через сад. По дороге выбросил прут, а тот случайно угодил под вазу… или не случайно.

Садовник растерянно заморгал, сдернул очки, снова нацепил.

– Э-э… миссис Гленн… – начал он, переминаясь. – Видать, я погорячился. Вы уж того… не сердитесь. – Лицо залила краска, и стало еще заметней, какой он неухоженный и несчастный.

– Невил, я же сказала: место остается за вами. Так что повесьте одежду обратно в шкаф… а чек оставьте себе. В конце месяца я выпишу новый.

– Не надо мне лишнего, – буркнул он и достал из кармана сложенный чек. – Заберите.

Забрала. Потом придумаю, как сделать ему приятное.

Втроем мы обошли сад, побывали в его потайных закоулках. Лоу рыскал в декоративных руинах, в камнях искусственного водопада, осматривал постаменты мраморных дриад, как будто рассчитывал отыскать вторую осу на палочке. Не нашел и двинулся вдоль садовой ограды, разглядывая кованую решетку и столбы с фонарями наверху. Круглые фонари были обтянуты золоченой сеткой. На моей памяти они зажигались только раз – в день нашей с Джоном свадьбы. Сыщик добрался до задней калитки, подергал ее; металл гулко отозвался. С той стороны была улица – тихая, благополучная, с особняками обеспеченных горожан.

– Заперто, – сказал Невил. – Сто лет не открывали; уж и замок сгнил.

Лоу не поверил на слово, осмотрел старинный замок, посветил в скважину тонким фонариком.

– А ключ у кого?

– У меня. Говорю тебе: сгнило все, ржа проела.

– Мистер Лоу, – вмешалась я, – если кто-то убегал садом, нетрудно было махнуть через верх.

– Да, – согласился он. – На глазах у почтальона, молочника и случайных прохожих. Было утро, но не такое уж раннее. Слушай, приятель, неси-ка ключ: проверим.

Невил ушел и через несколько минут вернулся; сунул фигурный ключ в скважину. Ни скрежета, ни стона – ключ повернулся, точно в масле. Садовник толкнул, и калитка беззвучно отворилась. Лоу картинно развел руками.

– Что скажете, мистер Бартли?

Невил не нашелся с ответом.

– Тогда я вам скажу. Механизм недавно заменили. Сделали копию старого замка и поставили на его место.

– Но я-то слыхом не слыхал! – возмутился садовник.

Лоу повел плечами.

– Мистер Гленн не обязан был тебе докладывать. Он готовил дом и сад к приезду будущей жены, повсюду наводил порядок. У кого еще был ключ?

– Понятия не имею! – Невил не на шутку разозлился.

Еще бы: он саду начальник, а тут без его ведома творится такое.

– У Джона был ключ, – заметила я. – Он мог еще кому-нибудь дать.

Детектив кивнул.

– Вы правы, мадам. Кстати, на досуге поищите ключ мистера Гленна. Невил, запирай. Идемте; уже скоро стемнеет.

Я проводила сыщика до ворот. Следовало обговорить один деликатный вопрос.

– Мистер Лоу, я стараюсь поменьше тратить деньги Джона на себя. Но когда речь идет о том, чтобы поймать его убийцу…

– Бросьте. Я не возьму с вас ни пенни.

– Почему?

– Я остался кое-что должен вашему супругу; надо отработать. Всего доброго, миссис Гленн. – Сыщик оседлал велосипед. – Звоните в любое время; и не забудьте нанять охрану.

У меня не хватило духу сразу заняться поисками ключа от калитки. Я вообще до сих пор не рылась ни в вещах Джона, ни в его бумагах. Они принадлежали ему одному, и рука не поднималась открыть ящики его письменного стола или крышку секретера. Ключ подождет до утра.

А утром все полетело вверх тормашками.

Я завтракала в спальне, когда в доме раздался звонок: кто-то стоял за воротами и желал войти. Чтобы впускать посетителей, у нас есть Мэй и Невил. Я скинула халат и влезла в домашнее платье цвета мокрого асфальта. Если не придираться, оно сойдет за траурное одеяние.

В дверь постучалась Мэй; хорошенькая мордашка горничной была чуть бледна.

– Мадам, пришли мисс Лина Тейлор и мистер Эдвард Вест. Они спрашивают мистера Гленна. Я проводила их в нижнюю гостиную.

– Вы сказали?…

– Нет. – Большие глаза Мэй сделались несчастными. – Только, что вместо мистера Гленна их примете вы.

– Благодарю вас.

Мэй судорожно вздохнула. Она была сильно привязана к Джону.

Я сошла вниз. В доме две гостиные и две столовые – в центральной части обоих этажей. Их опоясывает коридор, куда открываются двери прочих комнат, и в них, само собой, нет окон. На втором этаже окна заменяет стеклянный фонарь, а в нижней гостиной – зеркальный потолок, и висит бронзовая люстра с хрустальными подвесками. Стены обиты кремовым шелком с лиловыми цветами, мебель обтянута тканью в тон, а все, что есть деревянного, инкрустировано перламутром: подлокотники, ножки, столешницы, рамы картин, на которых в японской манере изображены цветы и птицы. Впуская гостей, Мэй зажгла люстру, и комната сияла и искрилась. Гости стояли посреди гостиной.

– Доброе утро. Я – Кэтрин Гленн.

Лина Тейлор шагнула навстречу. Миниатюрная, грациозная брюнетка; волнистая челка закрывает лоб, подстриженные волосы льнут к щекам, придавая лицу особую пикантность. Точь-в-точь француженка. На Лине была зеленая блуза навыпуск, бриджи и туфли на каблуке, на плече висела кожаная сумка. Однако это я разглядела после, а поначалу во все глаза смотрела на Эдварда Веста.

Блондин. Тот самый, со снимка. Живой! Киллеры до него не добрались. Это же он, он!

Длинные глаза цвета спелого каштана и такие густые ресницы, что глаза казались подведенными. Темные брови вразлет, тонкий нос, твердые губы; именно они придавали мужественность необыкновенно изящному лицу. Ему было лет двадцать девять – тридцать; одет был неброско, но дорого.

– …мистеру Гленну.

Я вздрогнула, очнувшись. Оказывается, «француженка» что-то говорит.

– Садитесь, пожалуйста. – Сделав над собой усилие, я превратилась в любезную хозяйку дома. – Вот сюда, в эти кресла. Хотите чаю? Кофе?

– Нет, нет! – Лина тряхнула головой; черные волосы колыхнулись и снова прильнули к щекам. – Сейчас объясню, зачем мы пришли. То есть, Тед вовсе ни при чем, он за компанию увязался. Ребенком я жила по соседству, на Мюррей-Стрит. Родители были дружны с мистером Гленном; он меня баловал, как племяшку. Дарил всякую чепуху… Для девчонки это были сокровища. Зеркальце, заколка для волос, какая-нибудь хитрая шкатулка.