Елена Ворон - Криминальный театр

Думаете, разыгрывать придурочного легко? Ляпнул что-нибудь невпопад, запел не ко времени, заплясал – и дело с концом? Как бы не так. Еще надо следить за выражением лица, чтобы оно было блаженно-дурацкое, как у Эстебана Тоски, и по возможности не попадаться на глаза Рафаэлю Пьятте. Глаза у него цепкие и умные, и порой в них загораются искорки смеха. Я бы с удовольствием подружился с Пьяттой, одна беда – он начальник охраны на губернаторской вилле и, следовательно, мой враг номер один.

Дружить со Спиро Тоски я тоже не мог. Представляете: дружить с губернатором? Однако я второй день жил на его вилле, ел с ним за одним столом и изображал его полоумного сына.

Вилла «Ванда» расположена в пригороде Альба-Лонги, на склоне горы. Из окон, выходящих на юг и запад, видно море, красные черепичные крыши города и зелень его садов и парков. Альба-Лонга далеко растянулся вдоль побережья и очень красив ночью. По крайней мере, так говорят; сам я города пока не видел. Еще немало надо повидать, прежде чем меня раскусят и вышвырнут с виллы. К счастью, Спиро Тоски до сих пор не заподозрил обмана.

День, как положено, начался с завтрака. Мы с губернатором сидели за столом, а слуги подносили, накладывали, наливали, убирали. Недурной штат содержит наш губернатор. Не иначе как за казенный счет.

Деревянные жалюзи были подняты, окна раскрыты, и в столовой витал аромат цветущего парка. Хрусталь сверкал, столовое серебро блестело, тонкий фарфор просвечивал на солнце. Смуглое, холеное лицо Тоски светилось довольством, черные с проседью волосы были аккуратно расчесаны и сбрызнуты лаком. Скоро ему ехать в Альба-Лонгу, заниматься делами государственной важности. А пока он смакует деликатесы, поглядывает на обретенного вчера сына и никак не придумает, о чем разговаривать с юным придурком.

Поэтому я развлекал себя сам: мурлыкал песенки, постукивал ногами по мозаичному полу, мастерил из салфеток фигурки зверей и рассаживал их на блюда. Эстебан за едой всегда мурлычет и стучит, а делать зверей не умеет.

– Эстебан, сынок. – Губернатор откинулся на спинку стула и закурил американскую сигарету. На людях он патриотично курит местную дрянь, но дома предпочитает заграницу. – Я скоро уеду работать…

Известно, как он работает: плоды трудов налицо. Эсталусия, и без того беднейшая провинция в стране, за время его правления вконец обнищала.

– Да, уеду работать. А ты сходи в парк, погуляй. Посмотри фонтаны и бассейн. Только не лови золотых рыбок.

– Не буду. – Рыбок я ловил накануне, едва появился на вилле. Ни одной не поймал, но воду взбаламутил и до слез насмешил охрану. – Сегодня я стану их жарить.

– О мадонна, – вырвалось у Тоски. – За тобой нужен глаз да глаз.

– Отра-ава, мне нужна отра-ава, – запел я во все горло, – чтоб отравить тебя, о злой тиран!

– Иди в парк, – велел губернатор, подымаясь из-за стола.

Полоумный сын его уже порядком утомил. Я тоже подустал ломать комедию и поспешил убраться подальше от всевидящего ока Рафаэля Пьятты: видеокамеры в доме натыканы на всех углах. По дороге я заглянул к себе в комнату, сунул в карман плейер, для виду нацепил наушники и убежал в парк.

Прошелся по широким аллеям его парадной, ухоженной части, поглядел на фонтаны, среди которых стояли мраморные скульптуры – копии знаменитых античных оригиналов. Среди прочих я обнаружил Афину Палладу с крылатой Никой на ладони и Венеру Милосскую. У Ники оказалась хорошенькая и явно глупая головка, а Венера была с руками. Видимо, современный скульптор не представлял, что ей с ними делать, и Венера держала их как-то странно.

Солнце поднималось выше и начинало печь. Я перебрался в северную часть парка, что тянется вверх по склону горы позади дома. Клумбы там запущены, газоны заросли молодыми дубками и платанами. Старые деревья широко распростерли ветви, и густой воздух под ними казался зеленоватым. Здесь тоже попадались скульптуры – старые, изъеденные временем и непогодой. Одинокие, гордые, отстраненные от суеты и показухи. Казалось, они глядели на меня с осуждением, не одобряя авантюру, в которую я ввязался.

Мощеная аллея вывела к стене парка. Стена была сложена из дикого камня, а поверху шла проволока в три ряда. В одном месте опоры были погнуты, и если забраться вон на то дерево, с ветки можно шагнуть на стену… Что я и сделал. Переступил через проволоку и спрыгнул вниз.

Пологий склон зарос травой и рощицами низкорослых деревьев. Макушка горы была голая и походила на островерхий серый шлем; в небе над этим шлемом висело прозрачное облачко.

В траве свиристели цикады. Кроме них, вокруг была тишина; моего побега с виллы никто не заметил. Замечательно. Пройдусь по лугу и вернусь тем же путем. Сделав первый шаг, я невольно обернулся – и уставился в глазок укрепленной на стене видеокамеры. Тьфу, пропасть. Нигде не скроешься.

С равнодушным видом я отвернулся и пошагал через луг. Пять шагов, десять, двадцать. В мониторной сидит дежурный и наблюдает меня на экране. Ладно, приятель, смотри – а я тебя развлеку; заодно поддержу репутацию придурочного. Включив плейер, я пустился в пляс. Это я умею. И люблю.

Позабыв, что стараюсь для охраны, я вошел в раж. Мускулы требовали движений – сильных, стремительных, свободных. Здорово! Казалось, еще чуть-чуть – и меня подхватит внезапный вихрь, я помчусь над лугом, над деревьями, над вершиной горы…

И тут взвыла сирена. Сорвав наушники, я крутанулся, высматривая полицейских, солдат или иную напасть, никого не увидал и со всех ног пустился к стене. Одним махом взлетел на нее и соскочил внутрь. Сирена заходилась в вое. Неужели этот шум – оттого, что я улизнул с виллы?

Недоумевая, я двинулся к дому. Что же – меня хотят держать взаперти? А какой интерес безвылазно торчать на «Ванде»? Я-то приехал мир посмотреть.

К вою сирены прибавился посторонний звук: чоп-чоп-чоп. Я прислушался. Вертолет. Он прошел в стороне, над кронами деревьев. Ясно: охрану подняли в ружье не из-за меня. Но что ж там такое, куда полетел вертолет? Жаль, за ним не побежишь – Эстебану Тоски не след проявлять излишнее любопытство. Может, на виллу напали «Освободители Эсталусии»? Чем черт не шутит: вдруг они от бестолкового шума перешли к боевым действиям? Сомневаюсь: уж больно нелепые были лозунги на их маленькой демонстрации, которую недавно показывали в новостях; а от интервью какого-то их деятеля в «Эсталусия Эспрессо» я чуть со смеху не помер. Да и выстрелов не слыхать.

Ладно, придется идти домой.

Залитая солнцем резиденция Спиро Тоски сверкала стеклами; зеленоватые стены и белые колонны, казалось, усиливали этот блеск. Перед домом, у подножия лестницы, два фонтана рассыпали сверкающие струи воды. Я сунул голову в прохладную водяную кипень. Хорошо. Отжав волосы, двинулся вверх по ступеням; мокрая футболка приятно холодила плечи.