Елена Ворон - Криминальный театр

– Не знаю и знать не хочу, – отозвался Пьятта с гадливой гримасой.

По-моему, он знал довольно, чтобы морщиться. Он продолжал:

– А ты туда больше ни ногой, ясно? Я еще не решил, докладывать ли Тоски, что ты везде суешься…

– Не докладывай! – Здорово, что начальник охраны на стороне моей и Макнамары. – Я тебя не подведу.

На столе звякнул телефон; Пьятта снял трубку:

– Пьятта слушает. А! Что узнал? – Последовала долгая пауза. – Четвертого марта? Так… Так. Все понял, спасибо. – Он положил трубку на рычаг. – Проклятье…

Он посидел, уставясь в одну точку, затем встряхнулся, глянул на меня.

– Деньги есть?

– Н-немного, – заикнулся я от изумления.

Пьятта полез в бумажник и отсчитал несколько купюр.

– Держи. Сейчас идешь собирать манатки, и тебя отвезут в город. Переночуешь в гостинице, а завтра отправишься домой. Все понял?

– Рафаэль, что случилось?

У него сверкнули глаза.

– Не выношу жадность и глупость. Через пять минут садишься в машину – и до свиданья.

– Да что тебе наплели?! Я ничего не сделал.

– Марш за вещами. И забирай деньги, кому сказано!

Я ушел, как оплеванный; деньги оставил на столе. Жадность и глупость! При чем тут я? Почему он выставляет меня с виллы, и что произошло четвертого марта?

В моей комнате ждал новый сюрприз: на краю постели, сложив руки на коленях, сидела молодая брюнетка. Короткая стрижка, великолепная фигура, светлый костюм, подмышкой кобура. Не иначе как телохранитель.

– Привет, – улыбнулась гостья. У нее был красивый рисунок губ и низкий, но приятный голос. – Я – Луиза.

Несколько мгновений я соображал, быть мне Эстебаном или собой; остановился на роли кузена и спросил:

– Ты живешь на третьем этаже?

– Да. Эстебан, – проговорила она вкрадчиво, – у меня к тебе важное дело. Пожалуйста, подумай и…

– Как зовут клиентку? – перебил я.

Луиза снова улыбнулась и продолжала о своем:

– Ты виделся с Генералом Макнамарой. Расскажи про него. – Ее темные глаза были блестящие и холодные, как стекло.

– Что произошло четвертого марта?

У нее на лице промелькнула тень. Попал: дата ей знакома.

– Эстебан, я прошу рассказать о Макнамаре. У меня мало времени.

– У меня тоже. – Я подхватил сумку с пожитками и повесил на плечо. – Машина ждет.

– Погоди! – Луиза вскочила. – Скажи: Макнамара – каков он собой?

Я расхохотался.

– Джен – американская суперзвезда. Женщины должны любить его без памяти.

Луиза фыркнула, как рассерженная кошка.

– Эстебан, я серьезно спрашиваю. У него лицо обезображено – это верно?

– Шрамы его не портят. И передай клиентке вот что. – Ничего с ходу не придумав, я повторил слова Рафаэля Пьятты: – Не выношу жадность и глупость.

Луизу передернуло. Неужели опять в точку? Вот не ожидал.

Довольный собой, я сбежал вниз; не стал прощаться с Тоски, а прямиком сел в ожидавший меня белый «фиат». Поехали. Прощай, губернаторская вилла. Разгадывать твои загадки я буду в другом месте.

Теперь я знаю, что Макнамару окликнула Луиза – то был ее низкий голос. Добавила хрипотцы, и получился мужской крик. Пловец обернулся, а Луиза стала его разглядывать. Очевидно, плохо рассмотрела – и прибежала с расспросами ко мне. Что ей за дело до шрамов Макнамары?

Через десять минут мы въехали в Альба-Лонгу. Темнело, на фасадах загоралась реклама, в кронах деревьев зажглись гирлянды фонариков, точно хороводы золотых светлячков. Белели столики открытых кафе; центральная улица, по которой мы ехали, была полна людей. Я поначалу решил, что в городе праздник, но шофер сказал: по вечерам здесь всегда так. Веселые, жизнерадостные альбалонгцы, нарядившись в лучшие одежды, прогуливались парами либо вместе с детьми, встречали друзей и знакомых, шумно радовались встречам, пели, танцевали. Машин в Альба-Лонге не так уж много; но сейчас они, казалось, катили по виа Ливиа все, и все разом сигналили и нарушали дорожные правила.

Наш «фиат» ухитрился избежать десятка столкновений и причалил на площади перед отелем «Эксельсиор». Фасад отеля был подсвечен сине-зеленым, стеклянные двери мерцали таинственным светом морских глубин, а перед зданием тянулся ряд стройных, изысканных пиний. Их кроны были скупыми штрихами обозначены на фоне густо-синего неба.

– Приехали. – Шофер вытащил из кармана деньги, которые я оставил на столе у Пьятты, и сунул мне: – Бери, нечего ломаться. «Эксельсиор» стоит недешево. Счастливо.

Швейцар открыл передо мной дверь, и я вошел в холл гостиницы. Красиво. Дорого. Неясно, как буду здесь жить.

Из кресла поднялся Макнамара, по-прежнему в коричневых очках. Теперь на нем был костюм защитной окраски, со множеством карманов. Карманы эти были не пусты: в них явно находился целый склад, от шариковой ручки до ножа.

– Привет «тюленям»! – обрадовался я. – Ты откуда?

– Позвонил Рафаэль, попросил приглядеть за тобой этой ночью. Что стряслось?

– Много разного. Снимаем номер на двоих? У меня есть деньги.

– Пойдем отсюда. Негоже останавливаться в отеле, о котором известно, что тебя в него привезли.

Логика Макнамары показалась мне убедительной. Мы прошли через холл, затем по коридору мимо ресторана, где играл оркестр, и через запасной выход оказались на тихой улочке позади гостиницы. Здесь стояло несколько машин с потушенными фарами.

– Ты на колесах? – осведомился я.

– Нет. Идти близко – на виа Монта. Что произошло на вилле?

– Во-первых, Пьятта меня разоблачил и грозился довести до губернатора, что я – племянник, а не сын.

– Не удивляюсь. У Рафаэля глаз острый, а ты притворялся не ахти. Дальше.

– Но он сперва не собирался меня выгонять. Мы сидели и мирно беседовали. Затем позвонил какой-то гад, чего-то наврал, и тут Пьятта взбеленился. Швырнул мне деньги и велел убираться вон.

– А что сказал Тоски?

– Пьятта ему не доложился.

Макнамара присвистнул.

– Рафаэль меня изумляет. Расскажи-ка снова, по порядку и в подробностях.

Я рассказал, стараясь ничего не упустить. И разведку боем на третьем этаже описал, и появление Луизы. Макнамара задал еще парочку вопросов и примолк, помрачнел.

Мы свернули на виа Монта. По обеим ее сторонам тянулись окруженные зеленью одноэтажные домики, и стояли фонари с желтыми, как дыни, плафонами. Играла музыка, в одном из садов запускали шутихи, и они кувыркались в небе, рассыпая алые и золотые искры.

Макнамара привел меня к дому с номером шестьдесят девять. Из-за ограды свешивались ветви кустов с белыми пахучими цветами, на крыльце горел свет, поблескивала стеклянная дверь.

– Я уверен в одном. – Пловец толкнул легкую калитку и зашагал по дорожке меж кустов. – Рафаэль тебя выставил не потому, что ему чего-то наврали. Либо на вилле тебе грозит опасность, либо ты сам кому-то неудобен.