Марта Таро - Девушка с глазами львицы

Орлова давно уже отказалась от идеи наблюдать за принцессой на балах или приёмах. Там Шарлотта была очень взволнована и вела себя ненатурально, зато Гайд-парк, где наследница чувствовала себя свободной от строгих норм этикета, подошёл для наблюдений как нельзя лучше. Агата Андреевна, пожалуй, и сама не до конца понимала, что же она пытается найти в лице принцессы. Какого «окончательного подтверждения» ждёт? Шарлотта оказалась красивой и избалованной, перепады её настроения ни для кого в столице не были секретом: принцесса могла зарыдать, а потом тут же расхохотаться. Конечно, для семейной жизни эти свойства характера подходили мало, но, если супруги будут жить в разных странах, то всё как-нибудь сгладится. Так что же такое должна была прочитать русская фрейлина на лице британской наследницы прежде, чем она сядет за письмо к императрице Марии Фёдоровне? Орлова и сама не знала…

Понятно, что надо писать «да». Так зачем же оттягивать неизбежное, таскаясь сюда каждый день? Но Орлова знала, что придёт сюда завтра и на следующий день, и будет ходить на эту аллею до посинения, пока не уловит то неуловимое «нечто», которое всё расставит по своим местам, а её совесть наконец-то успокоится.

Агата Андреевна пришла заранее. По её прикидкам выходило, что ландо принцессы появится на аллее не ранее чем через полчаса. Фрейлина осмотрелась по сторонам. Не хотелось бы сейчас увидеть толпы гуляющих. В противостоянии между принцем-регентом и его строптивой дочерью симпатии жителей его страны были целиком на стороне Шарлотты. Наследницу престола обожали. Британцы в своих мечтах видели её ангелом благородства и справедливости. Насколько народ не любил отца Шарлотты и его гуляк-братьев, настолько же обожествлял наследницу престола.

Бедняжка, как можно жить под таким гнётом всеобщих ожиданий? Орлова от души жалела Шарлотту. Принц-регент – один, да к тому же какой-никакой, но родитель, а тут миллионы незнакомых людей, связавших с принцессой сокровенные чаяния. Но жизнь – штука сложная, многое так и останется несбыточной мечтой, тогда все обманутые упования обернутся ненавистью к королеве, не оправдавшей надежд, и придётся Шарлотте влезать в шкуру своего ненавистного отца.

Впрочем, философские мысли недолго занимали Агату Андреевну: её отвлёк разговор за живой изгородью. Беседовали две женщины, и, судя по голосам, обе они были молоды. Разговор вёлся по-французски, так что фрейлина всё понимала, а услышанный вопрос её поразил:

– Кассандра, у тебя не бывает такого чувства, что ты испытала огромное счастье, но знаешь, что его время ушло, а теперь надвигается что-то плохое? Как будто ты предчувствуешь беду?

Похоже, что та, кого назвали Кассандрой, испугалась, в её голосе зазвучал даже не страх, а ужас:

– Когда ты это почувствовала?

– Несколько дней назад. Я пыталась отогнать эти мысли, боясь сама себя сглазить, но мне всё время кажется, что я вижу близких в последний раз. Не могу насмотреться на родные лица, хотя нет никаких причин для печали.

Ответа не было так долго, что застывшая за живой изгородью Орлова уже почувствовала облегчение, но Кассандра наконец тихо сказала:

– Лизи, нас предчувствия никогда не обманывают. Если это чувство не уйдет, ты должна готовиться к тому, что несчастье случится. У меня есть только один рецепт от предчувствий: постараться гнать тяжкие мысли, но, если они возвращаются, я смиряюсь с неизбежностью.

Орлова была озадачена. Она попыталась представить себе говоривших. По интонациям, тембру голоса, чувствам, сквозившим в речах незнакомок, ей показалось, что та, кого зовут Кассандрой, скорее всего, опытнее и сильнее, а вот Лизи, если и не слаба духом, то, по меньшей мере, полна сомнений. Разговор был настолько любопытным, что Агата Андреевна не поленилась привстать со своей скамьи и попыталась разглядеть беседующих женщин. Но она не увидела даже их силуэтов – мелкие блестящие листочки, слившись в сплошную зелёную стену, надёжно оберегали свои тайны.

Цокот копыт по гравию аллеи отвлёк Орлову. Неужели принцесса? Рановато…

Однако из-за поворота и впрямь показался выезд Шарлотты: серые кони, запряжённые четверней, открытое ландо с гербом на лаковой дверце и сама наследница престола в крытой алым бархатом ротонде и замысловатой шляпке с кудрявым пером. Рядом с ней восседала крупная дама с постным лицом, строго взиравшая по сторонам.

«Чёрт побери, чуть было не пропустила», – обругала себя Орлова. Ей стало стыдно, что занялась посторонними делами, а о главном забыла.

Фрейлина привстала, всматриваясь в лицо принцессы. Сегодня Шарлотта была необычайно хороша. Её прекрасные голубые глаза казались мечтательно-томными, она улыбалась собственным мыслям. Ну, прямо-таки ангел!

«Всё, пора кончать наблюдения, – решила Орлова. – Сегодня же нужно написать императрице-матери, что задуманный брак возможен».

Свернув на другую аллею, ландо миновало скамью. Агата Андреевна уже собралась выйти из своего укрытия, но за живой изгородью вновь зазвучали голоса:

– Ты побледнела, Лизи! Что с тобой?! – испуганно спрашивала Кассандра.

– А разве ты ничего не почувствовала?

– А что я должна была почувствовать?

– Ты разве не увидела этого?

Кассандра, похоже, совсем запуталась:

– Господи, да о чём это ты, Лизи?!

Невидимая Лизи молчала. Орлова затаила дыхание. Разговор стал уже не просто странным, а даже жутковатым. Что это за Лизи такая? Как будто подслушав её мысли, странная девушка подала голос:

– Я сейчас посмотрела в лицо принцессы Шарлотты и поняла, что та не жилица.

– Но ты же не в первый раз её видишь. Помнишь, она была на премьере «Танкреда»? Ваша ложа была недалеко от королевской, ты могла хорошо её рассмотреть.

– Нет, тогда мне ничего подобного не приходило в голову, – расстроенно ответила Лизи. – Я это поняла только сейчас.

Голоса смолкли, а до Орловой вдруг дошло, что её руки дрожат. Она не могла сказать почему, но знала, что загадочная Лизи права. Это было то самое неуловимое «нечто», которое она сама всё время пыталась отыскать в лице прекрасной наследницы британского престола. Шарлотта жила за гранью реальности: нелюбимый ребёнок, она потратила слишком много сил, пытаясь добиться для себя того, что другие дети имеют с рождения, а на взрослую жизнь сил у неё просто не осталось.

Острая боль занозой застряла в груди Орловой. Сердце! Только не сейчас!..

Фрейлина рухнула на скамью, пытаясь совладать с болью. Заноза не отпускала, сердце билось в груди, как птица о прутья клетки. Только бы пронесло! Орлова представила на мгновение, что сейчас сердце застынет, а она так и останется сидеть на холодной скамье в столице чужой страны. Никто даже не узнает, кто она такая!