Марта Таро - Игры скорпионов

– Не угодно ли, сударь, переброситься со мною в пикет? – предложил барон, усаживаясь за единственный свободный стол.

– С удовольствием! – Лаврентий искренне обрадовался. Он играл в эту старинную игру в ранней юности и подробности помнил смутно, но это было даже к лучшему. Если гость проиграет, хозяин дома придёт в хорошее расположение духа.

Тальзит позвал слугу, велел подать две стопки водки, а гостю сказал:

– Рекомендую анисовую!.. Скажу без ложной скромности: такую вы нигде не найдете.

Лаврентий взял принесённую слугой стопку. Александр Николаевич с интересом ожидал, пока гость выпьет.

– Бесподобно! – восхитился Островский. Водка и впрямь оказалась очень мягкой и приятной на вкус. – Замечательный аромат, да и пьётся легко.

Лаврентий уже успел заметить, что все гости в зале налегали именно на анисовую, от мужей не отставали и дамы.

Барон раздал карты, и игра началась. Лаврентий быстро вспомнил приёмы, которым в юности научил его отец, и тут же стал выигрывать.

– Да вы молодчина, – похвалил барон, – давно я не играл с равным противником.

Игра увлекла обоих. Начав её, чтобы угодить хозяину дома, Лаврентий, что называется, «закусил», но, хотя он поначалу и выигрывал, Тальзит постепенно взял реванш и обыграл гостя. Признав своё поражение и отдав рубль с копейками счастливому триумфатору, Островский вспомнил о главном и осведомился, не опасно ли молодёжи гулять так поздно.

– Да, голубчик, вы правы. Уже темнеет, но там сейчас самое веселье: костры жгут, – отозвался барон, впервые за два часа вспомнив о своих подопечных. – Долли – девушка разумная и всех держит в узде, но, может, вы сходите в деревню? Мальчики, если хотят, пусть остаются, а девочек нужно вернуть сюда.

– Не беспокойтесь, я приведу всех!

Лаврентий отправился на поиски. Яркие всполохи костров указали ему путь. Островский прошагал по утоптанной дороге вдоль парка и скоро оказался на месте гулянья. Полупустые столы выстроились большим кольцом вокруг догорающего костра. По вертелам, укреплённым над угольями, Лаврентий догадался, что здесь жарили бычка и баранов. Лишь с десяток мужиков допивали пиво из пузатых тёмных бочонков, вся остальная публика собралась вокруг двух небольших, но ярко пылающих костров и подбадривала смельчаков, прыгавших через огонь.

Лаврентий заметил княжон и племянниц барона: барышни стояли рядом с Долли и дружно рукоплескали черноволосому Михаилу Епанчину – тот снял сюртук и собирался прыгнуть через пламя. Так же, как до него поступали деревенские, барчук разбежался и перелетел через костёр, но Епанчин не учёл того, что парни были стрижены «под горшок», а романтические кудри молодого помещика спускались до плеч. Пока Епанчин летел сквозь огонь, концы волос его вспыхнули и алым нимбом окружили голову. Все вокруг дружно ахнули, но сам Михаил не понял, что случилось. Долли опомнилась первой, она схватила с лавки сюртук приятеля и набросила ему на голову. Михаил замахал руками, словно ветряная мельница.

– Ты что, Долли, с ума сошла? – обиженно спросил он. – Зачем ты так шутишь?

– Если бы не моя шутка, ты спалил бы не только волосы, но и лицо. Слава богу, что ты сам не обгорел, но перестригаться тебе всё равно придется, – объяснила княжна.

Лаврентий удивился её самообладанию. Вся молодёжь до сих пор стояла в оцепенении, а Долли не моргнув глазом спасла парню лицо. Сильный характер, с такими людьми не просто. В памяти всплыли чёрные глаза Иларии, и Лаврентия опять потянуло назад в сладкое привычное болото. Напомнив себе, что решение принято, он подошёл к Долли и, кашлянув, привлёк её внимание.

– Дарья Николаевна, ваш крёстный волнуется и прислал меня сюда, чтобы забрать молодых дам обратно. Мужчины, если хотят, могут остаться.

Островский специально назвал собравшихся здесь недорослей мужчинами, чтобы польстить их самолюбию и избежать споров. Он рассчитал верно: все молодые люди послушно засобирались домой. Громко обсуждая деревенский праздник, компания двинулась обратно. Долли шла последней. Лаврентий присоединился к ней. Пытаясь разузнать, не видит ли княжна себя в роли будущей супруги злополучного Епанчина, начал разговор:

– Примите моё восхищение, мадемуазель. Я старше вас, но растерялся, а вы спасли юноше лицо. Когда-нибудь его жена поблагодарит вас.

Долли бесхитростно объявила:

– Если придётся гулять на Мишиной свадьбе, обязательно напомню про этот случай и потребую назвать первую дочь моим именем.

Княжна расхохоталась, и её звонкий смех, искренний, лишённый всякого жеманства, восхитил Островского. Его потянуло к этой яркой, как огонь, молодой красавице. Прочь сомнения! Он всё сделал правильно, и его выбор – безупречен, а с Иларией дело тоже как-нибудь уладится.

Старшее поколение уже собралось уезжать, и экипажи выстроились, заняв часть липовой аллеи. Лаврентий поблагодарил барона за гостеприимство и предложил Марье Ивановне проводить её с подопечными до дома. Опекушина с радостью согласилась.

Пока ехали, Лиза и Ольга задремали, а Долли, склонившись к Опекушиной, тихо рассказывала о том, что случилось во время гулянья. У мраморного крыльца ратмановского дома Лаврентий помог дамам выйти из экипажа, поцеловал руку Марье Иванове и попросил разрешения прибыть с визитом завтра.

– Конечно, приезжайте! Будем рады вас видеть, – пригласила старушка. Островский проявил себя воспитанным и деликатным молодым человеком и произвёл на неё самое приятное впечатление.

«Браво!» – мысленно поздравил себя Лаврентий. Всё вышло как по писаному. Пришла пора заняться самым главным.

«Главное ты угадала верно» – такими словами закончила своё письмо Полина.

Вот только Орлова с радостью отказалась бы от подобных лавров. Сейчас ей хотелось плакать: одно дело – игра разума, а другое – реальная жизнь. Как и предполагала фрейлина, всех пропавших девушек нашли закопанными в конце заброшенного сада на хуторе Иларии Островской. Полина сообщала, что, по мнению уездного исправника, на покойных отсутствовали видимые раны. Возможно, бедняжек отравили. Большего полицейский сказать не мог.

Часть письма Полина посвятила догадкам соседей-помещиков и бродящим по округе сплетням. Что-то здесь царапнуло Орлову, но что именно, она так и не поняла. Может, перечитать ещё разок те страницы, где кузина пересказывает слухи? Агата Андреевна разложила листы и выбрала нужный. Полина писала:

«Теперь все наши соседи оказались задним умом крепки, нынче они заявляют, что “замечали” и “подозревали”. Чего, например, стоит Эмилия Солдатова – ближайшая соседка Островских. Она хоть и не часто, но у них бывала. Так вот, Эмилия клянётся всеми святыми, будто хозяйка поместья уже давно не в себе. Много лет назад Солдатова впервые заметила на лице Иларии глупейшую улыбку, как у юродивой на паперти. Островская могла замолчать во время разговора, задуматься, а то и просто сидеть с отсутствующим видом, не отвечая на вопросы. Солдатова утверждает, что во всем виновата покойная Марианна. Та была до жестокости строга: за малейшую провинность избивала и собственного сына, и младшую сестру. Солдатова даже как-то укорила соседку, что, мол, если ребёнка и можно наказывать, хотя и не такого маленького, но бить девушку-невесту никак нельзя. Марианна тогда злобно ответила, что порядок одинаков для всех, а наказание – лучший учитель.