Любовь Черенкова - Склад

Артем Борисович понимал, что разговор может уйти в область, где он экспертом не являлся, поэтому вернулся к первоначально выдвинутым обвинениям.

– А что Вы скажете о своей связи с гражданами зарубежных государств?

– С какими гражданами? – искренне удивилась Верослава.

– С рок-музыкантом Микко Нурми, гражданином Финляндии.

– Ах, – улыбнулась женщина, – так он приезжал на гастроли в Киев. Моя подруга, журналистка, брала у него интервью, а потом показывала город. Ко мне в гости заглядывали.

– Ваша подруга, Золотарева Анастасия Владимировна – это отдельный разговор.

– Но она музыкальный журналист, – женщина разволновалась: еще не хватало «втягивать» ее во всю эту нелепую ситуацию, – к политике никакого отношения не имеет и угрозу национальной государственности Украины не представляет.

– Мы сами разберемся, кто представляет угрозу, а кто – нет, – жестко перебил ее Линник, – что же касается Вас, то я не могу игнорировать материалы Вашего дела.

– Доносы, – тихо произнесла Верослава.

Майор посмотрел на нее и продолжил, не ответив на реплику:

– Верослава Андреевна, в Вашем деле достаточно материалов для того, чтобы суд вынес обвинительный приговор и назначил наказание в виде лишения свободы на достаточно большой срок.

– За что? Я ведь ни в чем не виновата, – Верослава абсолютно ничего не понимала.

– Злоупотребление служебными полномочиями, сопротивление сотруднику службы безопасности во время исполнения им служебных обязанностей, подозрение в государственной измене…

– Какое сопротивление? Я Вас не совсем понимаю, – ошеломленная, она не знала, как воспринимать слова майора.

– Сопротивление полковнику Гончаруку при взятии показаний.

– Но товарищ полковник приходил ко мне явно не с целью допроса.

– Это меня не касается, я руководствуюсь материалами дела.

– Но измена? Откуда? – Верослава не могла в это поверить.

– Я не уполномочен с Вами это обсуждать, – ответил майор.

– Делайте, что Вам подсказывает сердце, – понимая, что заверения в своей невиновности ни к чему не приведут, тихо произнесла женщина.

А сердце Артему Борисовичу подсказывало, что учительница невиновна. И дело это не такое простое, как могло показаться на первый взгляд. Но у него было четкое указание от вышестоящего начальства: дело Тумановой передать в суд с негласными рекомендациями для обвинительного приговора. А указания (в данном случае это можно было рассматривать как приказ) начальства он должен был выполнять.

– Максимум, что я могу для Вас сделать, Верослава Андреевна, – это ходатайствовать о помещении Вас в психиатрическую клинику.

– Вы считаете, что «накачивание» меня психотропными препаратами лучше, чем тюремный режим и осваивание блатного жаргона? – усмехнулась учительница.

– Лекарства Вам давать никто не будет, я об этом позабочусь.

– Вам-то это все зачем, товарищ майор? – Верослава понимала, что от нее сейчас мало что зависит.

– Справедливость превыше всего.… К тому же, Вы сами сказали: поступайте так, как подсказывает Ваше сердце…

Линник Артем Борисович родился в 1969 году в Киеве в семье врачей. Мать – педиатр, отец – хирург. Но по стопам родителей Артем идти не хотел. Его всегда привлекала карьера военного. К тому же, у Артема был хороший пример – его дядя, Гончарук Богдан Данилович, который занимал далеко не последний пост в Службе безопасности Украины.

По протекции дяди Артем поступил в Национальную академию Службы безопасности Украины, которую закончил с отличием и был распределен в Департамент защиты национальной государственности. Практически сразу женился: дядя «просватал» ему одну из своих подчиненных – Веронику Олексиенко, миловидную блондинку, которая после свадьбы родила Артему сына и, следом за ним, дочь.

Дети уже выросли, родители, слава Богу, еще живы…

Еще живы.… Сейчас это словосочетание применимо к большей части населения Украины.

Война… Она всегда была в фильмах, в новостях по телевизору и в газетах. Где-то далеко.…Но не в родной Украине.

Артем «разрывался на части». Один Артем – это мальчик, который все лето бегал босиком по хутору, где жили его бабушка и дедушка, выгонял пастись овец и коз, помогал деду строить загон для поросят. А вечером пил парное домашнее молоко с бабушкиными пампушками. Другой Артем – начальник, майор Службы безопасности Украины. Военная субординация никогда не позволяла ему обсуждать приказы вышестоящих начальников. Но не в этот раз…

– Дядя, я хотел бы с тобой поговорить, – Артем вошел в кабинет Богдана Даниловича Гончарука.

– Присаживайся, Артем. Мне известно, что ты уже разговаривал с Тумановой. Каковы результаты?

– Можешь мне ответить сначала на один вопрос, – Линник был настроен решительно, – от кого именно исходил негласный приказ о последующем аресте Тумановой?

– Я не обязан отвечать тебе на подобные вопросы, – недовольство полковника данным разговором была очевидна, – с каких это пор ты начал обсуждать приказы? Не забывай, где ты находишься и с кем разговариваешь, – произнес Гончарук «металлическим» голосом.

Линник понял, что здесь не найдет ответы на интересующие его вопросы. По крайней мере, не сейчас.

– Ваши указания будут выполнены. Разрешите идти, товарищ полковник? – майор вышел из кабинета. Что-то в этом деле его явно беспокоило. Да и дядя: почему он отказался говорить с ним на эту тему? Что-то здесь было не так…

А потом был суд, после которого, учитывая материалы дела, показания найденных Линником свидетелей и, разумеется, рекомендации медицинской комиссии, обследовавшей подсудимую, Верославу Туманову поместили в психиатрическую больницу Киева.

Украина, Киев,

Психиатрическая больница

им И.П. Павлова

– Ты действительно сошла с ума, раз по собственной воле согласилась здесь находиться, – Анастасия Золотарева была в недоумении.

– Ну, я же тебе говорю – выбора практически не было. Или сюда, или – в тюрьму, – пыталась оправдать свои поступки Верослава.

– Этот Гончарук – гнида. Неужели управы на него не найти? Сначала я от него пострадала, теперь вот – ты.

– Что тут сделаешь? Мне с ним не справиться. Но, поверь, ни один поступок не останется безнаказанным. Справедливость в любом случае восторжествует, – Верослава искренне в это верила.

– А я могу помочь ей восторжествовать, – Настя была явно озадачена, узнав, где именно находится ее подруга. И сейчас обдумывала все возможные варианты развития сценария.

– Думаю, поспешных решений принимать не стоит, давай подождем. Лучше расскажи, как ты себя чувствуешь. Твой финский друг звонил? – Верослава перевела разговор на другую тему.