Галина Куликова - Засада на белой полосе или Пенсне для слепой курицы

– Так.

– А что, если во вторник и четверг там бывают другие жертвы?

– Их обязательно надо разыскать!

– Первая заповедь революционера-подпольщика: «Объединяйтесь!» В единстве – сила. Не помню, кто сказал.

– Ты права, абсолютно права. Чем больше людей, тем больше свобода маневра. Чем больше глаз для слежки за этими типами, тем лучше. Мы им еще покажем!

В четверг мы с Верой, тщательно замаскировавшись, отправились на Казанский вокзал. Но вояж оказался напрасным. Никто не оставлял и не забирал никаких посланий, хотя мы следили за каждым замешкавшимся у касс, словно коршуны за добычей.

– Надо же, какой облом! – расстроилась я.

– Значит, сделаем так, – сказала Вера, не потерявшая присутствия духа. – Завтра выследим курьера. Кому-то же он тащит наши донесения?

– Наверное, Шлыкову.

– Вот и отлично.

– Но ведь не домой же Шлыкову. Скорее на службу.

– Все равно, надо узнать доподлинно. Проследить всю цепочку. Может быть, срисуем еще каких-нибудь людей. Каждая крупица знаний – это шаг к нашей свободе, не забыла?

Я не забыла.

Назавтра мне предстояло строчить очередной донос на Горчакова. Только я принялась за дело, как он вышел в приемную, чтобы дать указания Липе, и сел в кресло напротив. «Интересно, – внезапно подумала я, – когда сообщу про него все, что им нужно, меня случайно не прикончат?» А что? Объяснить, к примеру, мое самоубийство очень просто: не смогла справиться с горем – со смертью молодого, красивого, талантливого мужа. А уж инсценировать суицид таким спецам – простая забава. Нет-нет, Вера права – надо срочно действовать. Мы должны иметь хоть какую-то защиту.

Липа взяла термос и отправилась через дорогу за свежим кофе. Горчаков перевел на меня задумчивый взгляд:

– Мне кажется, Марина, у вас что-то происходит.

– У меня муж умер, – напомнила я.

– А ваши неприятности никак не связаны с тем мальчишкой, с которым вы вчера ссорились возле офиса?

Я метнула на него испуганный взгляд. Неужели он о чем-то догадывается? Связать смерть моего мужа с появлением Егора – для этого надо обладать или потрясающей интуицией, или… Ведь Горчаковым интересуется ФСБ. Может, он гораздо умнее и осведомленнее, чем я думаю? Впрочем, чувство к нему мешало мне не только трезво мыслить, но и вообще владеть собой. Он смотрел мне прямо в глаза, и я теряла чувство реальности.

Уронив ручку, я полезла за ней под стол. Горчаков опустился на корточки, наши руки встретились, и он задержал мою ладонь в своей.

– Кажется, нам есть о чем поговорить, – сказал он.

– Под столом?

– Не имеет значения… Надо обсудить проблему.

Губы, которые заставляли трепетать мое сердце, медленно приблизились.

– Я не знала, что между нами возникли какие-то проблемы, – глухо проговорила я.

– Но они тем не менее возникли.

Так и есть. Он обратил на меня внимание, когда я полуголой явилась на работу. Неужели ключик от сердца любого мужчины лежит за корсажем женщины? Даже такого потрясающего, как Горчаков?

– Предлагаю решить проблемы совместными усилиями, – не сдавался он.

А вдруг он меня сейчас снова поцелует?

В этот момент в комнату вошла Липа в обнимку с термосом. Увидев нас под столом, она невозмутимо спросила:

– Сергей Алексеевич, пять минут назад вы должны были позвонить Потоцкому. Будете вылезать или спустить вам телефон туда?

– Подождите, Липа, не видите – у нас производственное совещание?

Парализованная его близостью, я не шевелилась.

– Или вы меня боитесь, – тихо сказал Горчаков, не поднимаясь, – или влюблены без памяти.

В этот момент я поняла, что не смогу причинить ему никакого вреда, даже если он и в самом деле американский шпион и в часы досуга проникает в секретные лаборатории. «Доносы, которые я пишу для ФСБ, можно фальсифицировать, – неожиданно подумала я. – Так и сделаю. Пусть Шлыков разорвет меня на части».

Липа настаивала на том, чтобы мы немедленно прервали производственное совещание. Горчаков успел подняться на ноги, когда дверь распахнулась и на пороге появился Потоцкий. Увидев меня на четвереньках под столом, он удивленно спросил:

– У вас что, занятия по гражданской обороне?

– Нет, это так, причуды Марины Александровны, – успокоил его Горчаков. – У красивых женщин полно причуд.

– Это у дур полно причуд, – вставила свое замечание Липа. – А уж красивая попалась дура или нет – дело случая.

Шеф со своим замом удалились в кабинет, а я принялась названивать Вере. У нас с ней на сегодня была назначена первая боевая вылазка. План действий составили такой: сначала сдаем свои донесения, после чего вдвоем садимся на хвост курьеру. Вера собиралась явиться на машине, хотя прежде предпочитала метро: парковка возле вокзала – занятие утомительное.

– В прошлый раз я видела, как парень поднялся к перронам, – вспомнила я. – Может быть, он ездит куда-нибудь за город? На дачу к Шлыкову, например.

Но на этот раз все было по-другому. Парень на метро добрался до «Чистых Прудов» и прогуливающейся походкой двинулся вдоль по улице в сторону «Современника». Сопровождать его было одно удовольствие. Похоже, этому типу и в голову не приходило, что за ним следят.

– Странные какие-то разведчики, – сказала я Вере. – Простые, как стулья.

– Они думают, что это мы простые. И глупые. Поэтому так беспечны.

Курьер демонстрировал беспечность еще примерно минут двадцать. Один раз он застрял под деревом, чтобы выкурить сигаретку, и нам пришлось срочно придумывать предлог для того, чтобы остановиться неподалеку. Вера стала пудрить щеки, а я несколько раз расстегнула и застегнула замочек на босоножке. В конце концов мы втроем вошли во двор жилого дома.

– Старый дом на Чистых Прудах – это круто, – присвистнула Вера. – Интересно, чье же гнездышко мы отыскали?

– Может, это конспиративная квартира? – предположила я. – Явка?

– А что, удобный район, Лубянка поблизости, – согласилась Вера.

Проследив, в какую из квартир вошел курьер, и дождавшись, когда он выйдет из подъезда и скроется с глаз, мы начали следственную работу. Старухи, дворничихи, местные алкаши, мальчишки, играющие в мяч, – все были в нее вовлечены, хотя, конечно, никто из них о своей роли не догадывался.

– Все, хватит отсвечивать, – сказала я Вере, поглядев на часы. – Если нас засекут, все наши труды пойдут насмарку.

Взявшись под ручку, мы выскочили на бульвар, где принялись ловить машину.

– Куда, девочки? – спросил веселый водила, в салоне которого играла блатная музыка.

– На Казанский вокзал.

– Не местные, значит? – подмигнул он, когда мы устроились на заднем сиденье.

– Почти что, – сказала Вера, после чего обратилась ко мне: – Заберем мою тачку, потом засядем у тебя на кухне и подведем итоги. Думаю, мы не зря проследили за курьером.