Алексей Макеев - Остро заточенный удар

Вилла Толкуновского являла собой смешение всевозможных архитектурных стилей. Высокая ажурная металлическая ограда, напоминающая изящное витье арабесок, ограничивала территорию виллы со стороны фасада здания. С боков и тыла ее огораживала мощная кирпичная стена, увенчанная частоколом острых металлических штырей. Перед виллой простирался обширный двор в каком-то смешанном англо-японском стиле. Анатолий остановился на парковочной площадке рядом с воротами и, кивнув в сторону дома, чуть поморщился.

– Вроде и с наворотами, и с понтами, а присмотришься – так себе… Ни виду, ни красоты, – пренебрежительно констатировал он. – Зря только деньги потратили.

Лев в ответ лишь понимающе усмехнулся и направился к калитке. Выходя из машины, он заметил камеру видеонаблюдения, установленную во дворе, которая отслеживала обстановку у ворот и на улице. Нажав на кнопку звонка, услышал хрипловатый голос охранника, раздавшийся из переговорного устройства:

– Будьте добры, представьтесь.

– Полковник Гуров, Главное управление угрозыска.

Лев стоял в непринужденной позе, представляя, как его сейчас придирчиво рассматривают на экране монитора. «Ой, ребята, ребята! – с иронией мысленно отметил он. – Понтов у вас, как правильно сказал Анатолий, предостаточно. Да что толку с этого? Хозяина-то один хрен не уберегли!..»

– Можете войти, – снова раздался голос охранника, сопровождаемый щелчком в замке калитки. – Вас ждут.

Пройдя по дорожке, вымощенной разноцветным камнем, Гуров вошел в «аквариумного» типа вестибюль, украшенный мозаикой и витражами, из которого проследовал в гостиную, изобилующую зеркалами, бронзовыми канделябрами, раритетной мебелью и хрустальными люстрами. Навстречу ему по лестнице со второго этажа спустилась молодо выглядящая женщина в черном платье, но, как с первого же взгляда понял Лев, без особой скорби на лице. Поздоровавшись, хозяйка дома представилась и деловито предложила ему присесть в кресло у окна. Сев в кресло напротив, женщина выжидающе посмотрела на Гурова. Лев достал из кармана служебное удостоверение и показал ей, коротко пояснив:

– Я по поводу смерти вашего супруга. Инна Евгеньевна, что бы вы могли сказать о случившемся?

– Да что сказать-то? – вдова чуть заметно пожала плечами. – О том, что произошло с Алексеем, знаю только со слов Вали, нашей домработницы. Охрана и все остальные вообще ничего не видели…

– Ну, с ними я обязательно еще побеседую. – Лев уселся поудобнее. – А вот от вас хотел бы услышать следующее. Меня интересуют события последних двух-трех месяцев жизни вашего супруга. Трения, конфликты, претензии, как к нему, так и с его стороны. Он, кстати, вам о своих делах рассказывал?

– Не очень охотно… – Женщина говорила, глядя куда-то в пространство. – Он вообще считал, что его дела – это его дела, а мои дела – это мои. И только. Ну, конечно, кое-что иногда все же проскальзывало. Месяц назад он ругался с кем-то по телефону. Я так поняла, какой-то крупный заемщик не хотел вовремя возвращать кредит.

– А кто это, вы не узнавали?

– По-моему, какая-то строительная компания. Они взялись строить дом, а вот с землей у них возникли проблемы. Насколько мне известно, их конкуренты через суд оспорили законность отвода земельного участка, и заемщикам нашего банка пришлось на какое-то время заморозить строительство, а потом и вовсе от него отказаться. Если бы дом был построен, то и кредит был бы вовремя погашен, и сама компания осталась бы с прибылью. А тут ситуация возникла тупиковая. Ну вот, глава этой компании и поставил вопрос о пролонгации кредитных обязательств. Но Алексей сказал, что он тоже имеет немало обязательств, которые с него никто снимать не собирается, и предложил гасить долг за счет реализации недостроенного здания и имущества компании.

– И чем же закончилась эта история?

– Хозяин компании, прихватив кассу, ударился в бега. Сейчас скрывается где-то за границей. Компания со всеми своими активами перешла в собственность нашего холдинга, но полностью имевшиеся долги покрыть так и не удалось…

По словам вдовы, имелись и другие, менее значимые конфликты, которые вряд ли могли бы стать поводом к убийству. Тем более что Толкуновский слыл человеком, который при необходимости мог пойти и на компромисс. В их личной жизни все складывалось относительно благополучно. Инна подозревала, что у мужа были романы на стороне, но скандалов предпочитала не устраивать. В средствах он ее не стеснял, подозрениями не допекал, по сути, негласно предложив жить каждому своей жизнью. Его любовниц она не знала ни одной. Поэтому уверенно сказать не могла, была ли его смерть следствием мести какой-то из брошенных им женщин.

Биография банкира тоже не изобиловала яркими эпизодами. Родом он был из Брянской области. Отец работал заведующим сберкассой, мать – кассиром на местном промкомбинате, поэтому и Алексей пошел по стопам родителей, поступив после школы в вуз финансового профиля. В начале девяностых, когда он закончил институт, началась знаменитая чубайсовская ваучеризация. Проявив должную сноровку и хватку, Толкуновский сумел удачно вклиниться в процесс организованно-хаотичного перераспределения бывшей соцсобственности. И настолько в этом преуспел, что уже к концу девяностых стал фактическим хозяином банка «Мегаполис GXL», а также совладельцем средней руки нефтяной компании.

Явных врагов у него никогда не было. Толкуновский старался обходить острые углы и в заведомо авантюрные операции не ввязывался. Как мысленно отметил Гуров, это был Чичиков нашей эпохи, сумевший-таки удачно распорядиться «мертвыми душами». В быту Толкуновский тоже ничем особенным не отличался. С прислугой не сюсюкал, но и не тиранил. Платил пусть и не слишком щедро, но вовремя. Отдыхать ездил только за границу, чаще всего на Канары, где пару лет назад купил себе дом. Там же последние три недели находилась и Инна с детьми, где их и застало известие о смерти главы семьи. Инна не смогла припомнить среди знакомых и своих, и мужа, в том числе «шапочных», хоть кого-то по фамилии Горшутин. Кроме того, покойный банкир сбором грибов в подмосковных лесах никогда не увлекался.

По просьбе Гурова Инна пригласила свою домработницу Валентину. Та пришла незамедлительно, словно ждала, что ее обязательно куда-то должны вызвать. Инна, сославшись на то, что ей нужно заниматься подготовкой к похоронам, вновь ушла наверх. Валентина, скорее всего, ровесница хозяйки, выглядела в чем-то даже более эффектно, чем та. Было заметно, что она очень волнуется – ее руки постоянно были в движении и не находили себе места. Осторожно присев напротив Льва, она наконец-то сложила руки на коленях и замерла, глядя в пол.